Колдун этими словами воспитателя был явно недоволен, но проявилось это только в кривой ухмылке: — Зато я могу много чего другого, Проша, и вообще, я не виноват, что природа не наградила меня таким живым воображением, как у царевича. Взвизгнувшая чуйка заставила меня отпрянуть от Кузьмина, сквозь силуэт которого стал внезапно просвечивать самый натуральный дракон с двумя огромными перепончатыми крыльями. Прохор так и вообще отскочил на пару метров и сжал кулаки. — Ну что, Проша, — в голосе колдуна чувствовались нотки превосходства, — как тебе качество такой иллюзии? Воспитатель прищурил глаза и заявил: — Страшно, просто еб@нуться! Ты чего себе, дурень, на башку здоровенный гребень приделал, а-а? Ой, не по понятиям это, Ванюша, совсем не по понятиям… Оставив двух друзей в очередной раз выяснять отношения, я направился на нос яхты проверять свой новую маску. Первыми, кому я ее продемонстрировал, были Коля с Сашей. Братья в очередной раз пришли в полный восторг и согласились со мной, что фича очень полезная во всех жизненных обстоятельствах. Дальше настала очередь старших родичей: — Это что ещё за ерунда такая? Именно такими словами прокомментировал мой внешний вид царственный дедушка, отдыхающий в компании супруги и князя Пожарского, которые тоже таращились на меня круглыми глазами. — Маскировка, — хмыкнул я. — Просто планирую сегодня после посещения театра съездить с Соней на свидание. — У меня два вопроса, — хмыкнул император. — Первый: это ты нас так в известность ставишь, что ночью опять куда-то пойдёшь? И второй: что за ерунда у тебя с лицом? Объяснения не заняли много времени, и если ответ на второй вопрос всех удовлетворил, то вот насчёт моего свидания возникли новые вопросы: — А ты только вдвоём с Соней собираешься или планируешь взять кого-нибудь для охраны? — прищурился царственный дед. — Вдвоём с Соней, — кивнул я. Император же на это заявил непререкаемым тоном: — Поедешь только в сопровождении Прохора и Ивана. Тебе все понятно? Мысленно прикинув, решил, что такая компания мне вполне подходит, и опять кивнул: — Все понятно, ваше императорское величество! — Вот и чудно! — казалось, с облегчением кивнул царственный дед, видимо, ожидавший другой моей реакции. — И не забывай, нам сегодня ещё к Гримальди во дворец идти, получать черепа от Бурбонов… * * * Поздний обед в нашем ресторане меня, как и всех остальных моих родичей, очень порадовал — традиционные русские салаты, из супов борщ, солянка и рассольник на выбор, на второе пюре, рис, овощное рагу или макароны с котлетами по-киевски или жареной рыбой. Насытившись, поблагодарили поваров, вышли на Золотую площадь, где нас уже ждали автомобили, и буквально через пять минут оказались у дворца Гримальди. Взаимные приветствия не заняли много времени, как и торжественное вручение мне черепов в чёрных бархатных ящиках — складывалось полное ощущение того, что Бурбоны старались избавиться от черепов как можно быстрее. Процедуру сломал мой царственный дед, толкнувший длинную, проникновенную речугу по поводу того, что злодеи, организовавшие столь подлое и низкое нападение на членов целых четырёх правящих родов, обязательно будут найдены и понесут самое суровое и жестокое наказание. При этом дед суровым взглядом пристально всматривался в лица самих Бурбонов, Гримальди и Медичи, явно при этом провоцируя последних хоть на какие-то эмоции. Представители итальянской королевской семьи, однако, строили суровые лица, согласно кивали и тяжело вздыхали, ничем не выдавая своих истинных эмоций, которые я считывал без труда. Были там и страх, и сожаление, и досада с раскаяньем, и мне неожиданно даже для себя стало итальянцев хоть и немного, но жалко — после общения с папой римским я нисколько не сомневался, что понтифик мог с лёгкостью заставить Медичи пойти ещё и не на такое, особенно с учетом имеющейся в его распоряжении кодлы сильных колдунов. Перед тем как покинуть дворец Гримальди, я успел поделиться своими эмоциями с родителем. — Лёшка, ты же понимаешь, что с итальянцев это не снимает вины? — хмурился он. — Понимаю, — кивнул я. — Но и в полной мере они отвечать не должны. Родитель изобразил улыбку: — Сынок, ты только это при них не скажи, когда до конкретного разбора дела дойдёт. — Отец, — поморщился я, — неужели я давал поводы сомневаться в своей кровожадности? — С тобой не угадаешь! — Родитель хлопнул меня по плечу. — Сегодня ты у нас головы врагам отрываешь и тела их сжигаешь, а завтра готов всех простить и помиловать. — Только не в этом случае… Они Вику убили. — Вот и помни об этом, сынок. Всё, увидимся вечером в отеле, о черепушках позаботится Вова Михеев, а нам ещё здесь поработать надо… * * * К компании молодёжи, решившей сегодня вместо пляжа испытать «Харлей Дэвидсон», мы с братьями присоединились уже ближе к четырем часам дня. Очередные покатушки, теперь уже спокойные и вальяжные, закончились у нас ближе к шести вечера. — Не моё, — с важным видом заявил Николай, указывая на сверкающий хромом американский байк. — Точно не моё. Красивый, тяжелый, громкий, но не для быстрой езды. — Согласен, — поморщился Александр. — Для разовых выездов и как модный аксессуар сгодится, в остальном же… Девушки, наблюдавшие за нашей реакцией, улыбались и фыркали, а их общее мнение решила высказать Тамара Хачатурян: — Просто вы еще не успели окончательно повзрослеть, мальчики, в скорость не наигрались. Вот подрастете, тогда и будете кататься на «Харлеях», если вообще подобное желание останется. Это же касается и ваших «Мазерати». — Она усмехнулась. — А то смотрите, будете передвигаться или в «Волге», или в «Чайке», да и то на заднем сиденье. Александр гордо выпрямился: — Так статус обязывает! — Он не выдержал и хмыкнул: — Пока же надо пользоваться своим юным возрастом и брать от жизни всё! Чтобы в старости было что вспомнить! С Соней мне удалось перекинуться лишь парой слов, предупредив девушку, чтобы она согласовала с отцом и дедом свою ночную поездку под мою полную ответственность и приготовила ту мотоэкипировку, в которой она тогда каталась в Ниццу вместе с Леной Панцулаей. * * * В Ниццу я добирался в одной машине с братьями. — Вот опять, — «разорялся» Николай, — наш Алексей после театра развлекаться будет, а нам придётся всюду старших родичей сопровождать, а потом в номере с ними сидеть! — Свадьбы ещё эти предстоящие! — присоединился к нему Александр. — Ни погулять нормально, ни девок местных пощупать! Лёха, — он повернулся ко мне, — а ты в курсе, что Умберто с Джузеппе вместе с Вилли, Фрицом и Георгом старшие родичи тоже запретили развлекаться предосудительным образом… Ну, ты понял… И если для Виндзора с его запланированной свадьбой с Изабеллой Савойской и так запреты существовали, то вот для итальянцев и немцев это явилось полной неожиданностью. — Откуда информация? — насторожился я. — Джузеппе пожаловался, — хмыкнул Александр. — Видимо, старшие родичи молодых людей не хотят опозориться перед остальными главами правящих родов, находящихся сейчас в Монако. — Скорее всего, — кивнул я. А про себя подумал, что дело явно не в этом, особенно на фоне того наезда понтифика на норвежцев с недвусмысленным приказом заключить брачный союз между Соней и Умберто. Но почему тогда Вильгельму с Фердинандом запретили ввести разгульный образ жизни? Неужели немцы тоже решили включиться в гонку за норвежской принцессой? Надо будет позже с отцом на эту тему поговорить. Больше ни о чем важном мы с братьями не разговаривали, а уж когда подъехали к театру, стало совершенно не до этого. Общее мнение решил высказать Николай: — Хоть какое-то разнообразие. Если раньше нас встречала обычная толпа, то теперь встречает толпа, увешанная бриллиантами. Действительно, сбылось предсказание Стефании Бурбон — вся площадь перед оперой была занята дамами в роскошных вечерних туалетах и мужчинами во фраках, а в глазах даже через тонировку рябило от сияния всех этих колье, браслетов, сережек, часов и запонок. — Вот бы сюда нашу отечественную бригаду карманников, — ухмыльнулся Александр. — Чтобы импортным дамам и господам жизнь малиной не казалась. — Чтобы вороваек тут прямо и порвали на британский флаг, — отмахнулся Николай. — Эти тётеньки и дяденьки только на первый взгляд все такие добренькие и улыбчивые, а попробуй их собственность тронь и… Ну всё, вот и наша очередь по красной дорожке козликами скакать. — Коляшка пихнул меня в бок. — Ваше императорское высочество, прошу на выход первым. Подъем по ступенькам лестницы оперы, слава богу, прошел без уже привычных выкриков «Алекс! Алекс!», провокационных заявлений, что от меня хотят ребёнка, и просьб сфотографироваться. Так же спокойно прошел и подъём на второй этаж, где в большом зале нас уже встречали официанты с подносами, на которых стояли бокалы с шампанским. У входа на отдельных столиках лежали аккуратные стопки либретто, распечатанных на лоснящейся бархатистой бумаге. Буквально через минуту к нам присоединились наши девушки, и мы изобразили соответствующие моменту выражения лиц: — Дамы, мы у ваших ног! Вечерние платья, затейливые причёски (и когда только успели), макияж, сверкающие драгоценности — наши красавицы были на недосягаемой высоте! Не сильно выделялась на общем фоне и Елена Панцулая, на шее которой красовалось немаленькое такое колье, а в ушах сверкали сережки из этого же гарнитура. Как оказалось, наши с братьями восторженные эмоции разделяла и императрица: — Девочки, прекрасно выглядите, — на лице подошедший царственной бабули блуждала довольная улыбка. — Надеюсь, вам понравится сегодняшний вечер.