* * * На следующий день мы с братьями встали около часа дня, и я в первый раз за долгое время почувствовал себя более или менее выспавшимся. Этот факт повлиял на меня самым неожиданным образом — с кровати вставать не хотелось от слова совсем, так же не хотелось ничего делать и куда-то идти. На поздний обед в ресторане я все же заставил себя явиться, но и там, вяло поковырявшись в тарелках, гастрономического удовольствия от ухи и семги на гриле не получил. — Как тебя, царевич, люто накрывает! — лыбился сидящий напротив Кузьмин. — Меньше по дискотекам шляться надо. Я же на это только вздохнул, борясь с желанием зевнуть. Прохор, смотревший на меня с сочувствием, покачал головой: — Ванюша, отстань от Лешки! Сам же знаешь, у них эти дискотеки как работа — пропускать никак нельзя. — Воспитатель отпил из кружки чая. — Чуть не забыл, молодые люди, вам велено передать: на после полуночи ничего не планируйте, а если молодежь опять соберется в клуб — откажитесь под благовидным предлогом. Коля с Сашей сделали стойку, но от вопросов воздержались, а мне было фиолетово — не планировать, будем не планировать, надо отказаться, будем отказываться. Еще какое-то время мы употребляли отлично заваренный чай, а потом отправились на пляж, где я сразу же развалился на лежаке, закрыл глаза и сам не заметил, как задремал… Не особо-то и счастливое ничегонеделание продолжилось и после ужина — сегодня в пафосных мероприятиях типа приемов во дворце Гримальди, оперного театра и цирка был перерыв, но светского общения в ресторане никто не отменял. И пришлось мне улыбаться, отвечать на вопросы, уже самому проявлять взаимный интерес к собеседникам и даже уделить время ни в чем не виноватой Соне, которая мое состояние заметила и даже посочувствовала: — Бедненький! — улыбалась эта подрастающая ведьмочка. — Совсем моральных сил не осталось? Хочешь, я тебя подлечу? — Не хочу, — помотал головой я. — Иногда и похандрить надо. Обещаю, Сонечка, завтра буду в полном порядке. — Хорошо, — покорно согласилась она. — Но, если все-таки захочешь… — Обязательно обращусь… Что самое характерное, у всей нашей молодежной компании наступило ожидаемое пресыщение всеми видами развлечений, и предложений продолжить вечер в «Джимис» не поступило. Наши красавицы, как я понял, после ресторана собирались устроить девичник, на котором планировали разобрать наконец те шмотки, которые они напокупали за этот месяц, а вот молодые люди от брошенного вскользь предложения Аль-Нахайянов устроить уже свой мальчишник у них на яхте дружно отказались. Не горело желанием долго тусоваться и старшее поколение правящих родов, так что в районе полуночи Романовы в полном составе оказались у себя в номере, а чуть позже к нам присоединился и князь Пожарский. — Так, молодежь, садимся вон туда, — император указал нам с братьями на диван. — Отлично! Саша, — он повернулся к сыну, — введи отроков в суть предстоящего мероприятия. Через минуту мою хандру как рукой сняло, а организм уже привычно перешел в режим «Война»!.. * * * Понтифик с трудом открыл глаза и увидел перед собой какие-то мутные силуэты. Дикая боль резанула виски, и папу чуть не вырвало. Еще спустя какое-то время головная боль перешла в разряд тупой, а зрение наконец обрело четкость. Увиденное понтифика совсем не порадовало — напротив него стоял скалившийся принц Алексей Романов, а за его спиной сидели Николай, Владимир, Александр и Мария Романовы. Чуть в стороне расположились князь Пожарский и молодые Романовы — Николай и Александр. Сама комната была незнакома, и понтифику стало вдруг очень страшно, но окончательно присутствие духа он не потерял и попытался возмутиться, пообещав страшные кары проклятым русским. Губы папу не послушались — рот оказался заклеенным, — и у понтифика получилось только замычать. Тут же пришло понимание, что и тело отказывается слушаться — подлые Романовы его привязали к стулу, предварительно нацепив на руки и ноги браслеты. — Не дергайся, Сфорца, — заявил на итальянском русский колдун. — Иначе сделаю очень больно. Впрочем, я и так сделаю тебе очень больно, но попозже. Сейчас же у меня в приоритете господа Медичи. Принц указал рукой вправо, и только сейчас, повернув голову в указанном направлении, понтифик увидел всех четверых Медичи, находящихся точно в таком же положении, что и он сам: те были привязаны к стульям скотчем, рты заклеены, на руках и ногах браслеты. И вот теперь папа испугался по-настоящему — происходящее уж очень сильно смахивало на публичную казнь! — Что, Сфорца, — ухмыльнулся проклятый колдун, — страшно тебе? Я чую, что страшно! Ничего, будет еще страшнее. И принц повернулся к представителям правящего рода Италии. — Господа Медичи! Уверен, вы понимаете, какие именно обстоятельства вынудили Романовых нанести вам столь скоропалительный визит. Открою вам маленький секрет, а может, уже и не секрет, но тем не менее… Та тварь под дипломатическим прикрытием, которую вас попросил отправить в Москву господин Сфорца, прошлой ночью благополучно сдохла. И сдохла эта тварь, что характерно, при активном участии подчиненных господина Сфорца. У вас в Италии это что, считается нормой своих валить после неудачно выполненного задания? Так ведь совсем профессионалов не останется, да и с вами самими аналогичным образом в конце концов поступят. Хотя это ваши проблемы. К чему веду, господа, если бы та тварь все-таки попала ко мне в руки и поделилась нужной мне информацией, этих крайностей, — принц развел руками, — не понадобилось бы. Конечно, претензии бы к вам остались, но их урегулирование проходило бы в более цивилизованном русле. Но получилось, как получилось… Романов медленно подошел к королю Италии и резко ударил того в живот. На громкое мычание как самого короля, так и его сына с внуками принц не обратил никакого внимания и следующий удар нанес наследнику Медичи. Сделав шаг назад, Романов с видимым удовольствием стал наблюдать за дерганьями и мычаниями всех четверых представителей правящей династии Италии, а когда они немного притихли, спросил: — Господа Медичи, а вы знаете, почему я назвал купленную у вас яхту «Викторией»? Спешу вас разочаровать — нет, не в честь богини победы, а в честь моей любимой девушки Виктории, погибшей при непосредственном участии той твари, которая сдохла прошлой ночью. Теперь, я надеюсь, вы понимаете все те чувства, которые лично я испытываю по отношению к вам? Больше скажу — мне и моим родичам приходилось тщательно скрывать эти чувства продолжительное время, а особенно это было сложно делать после Сен-Тропе, где по вашей вине чуть не погибли близкие нам люди. Шаг вперед, резкий удар, и король Италии с хрипом заваливается вместе со стулом набок. Такая же участь постигает и его наследника. Опять мычат и дергаются младшие Медичи, дико вращая при этом глазами. А Романов, раздраженно бормоча что-то на русском, возвращает старших Медичи в вертикальное положение. Проходит минута, вторая, Медичи затихают, и Романов щелкает пальцами перед лицом короля Италии: — Ваше величество, вы способны воспринимать информацию? — Следует короткий кивок. — Отлично! Довожу до вашего сведенья, господа, что убивать вас Романовы пока не намерены, но это только пока и только при выполнении вами определенных условий, которые вам чуть позже озвучит мой царственный дедушка. Но никто не запрещал вашему покорному слуге слегка вас покалечить, как это случилось с Савойским. Понтифик заметил, как разом дернулись все Медичи, а проклятый колдун, удовлетворенно хмыкнув, продолжил: — Но я этого не сделаю. И знаете почему? Потому что, несмотря на все наши разногласия, не хочу уж очень сильно огорчать Джузеппе, к которому я как-то незаметно привязался за время нашего знакомства и даже в некоторой степени стал считать своим близким другом. Джузеппе, друг, прошу простить меня за… — принц развел руками, — за доставленные неприятные минуты. Ваше величество, — теперь принц смотрел на короля Италии, — я могу быть уверенным в том, что вы готовы к беседе с моим царственным дедом? — Опять короткий кивок, после которого колдун повернулся в сторону старших родичей: — Дедушка, еще будут какие-нибудь указания в отношении Медичи? — Пока нет. Быть может, позже. А сейчас займись этой тварью, которая и нам успела нагадить, и Медичи умудрилась под нас подставить. Взгляды Романовых, князя Пожарского и всех четверых Медичи скрестились на Сфорца, и не было в этих взглядах ничего, кроме ненависти. — Ну что, святейшество, настало твое время! — в голосе приближавшегося колдуна было столько угрозы, что понтифик громко испортил воздух. — Да ты не бойся! — ухмыльнулся принц. — Бить и калечить я тебя не буду, у меня для тебя кое-что другое приготовлено. Вопрос первый, но не главный: ты же прикажешь прекратить деятельность католических орденов на территории Российской империи и на ее границах? Если да, то кивни. Понтифик был сейчас согласен абсолютно на все и с готовностью кивнул. — Хорошо. Подробности ты обсудишь с моим дедом. Вопрос второй, вернее, это требование: я хочу получить от тебя полные досье абсолютно на всех колдунов Ватикана, в первую очередь тех, кто курировал операции, целью которых являлась моя ликвидация. Договорились, святейшество? Охватившая понтифика паника не помешала ему кивнуть, но проклятый колдун, казалось, видел его насквозь: — Обмануть меня решил, святейшество, по своей поганой привычке? — оскалился он. — Не выйдет, Сфорца. Сроку тебе на предоставление досье даю трое суток, потом приступаю к реализации мер активного принуждения. — Принц ухмыльнулся. — Ты не переживай, конкретно с тобой ничего не случится, но за каждый день просрочки будет умирать один из твоих ближайших родичей. На похороны будешь ездить, как на работу. Веришь мне, святейшество? Понтифик верил и активно кивал. Еще он верил, что если об этом разговоре узнают в Ватикане, то похоронят уже его… — Ваше величество! — принц повернулся к королю Италии. — Не желаете ли, так сказать, лично высказать его святейшеству свои накопившиеся претензии, пока понтифик находится в самом удобном для этого положении? Желаете? Как я вас понимаю!.. Через минуту освободившийся от пут король уже запинывал завалившегося набок папу ногами. — Ваше величество, аккуратнее, прошу вас! По лицу не попадите! И ребра понтифику ломать не надо!.. * * * Кардинал Римской католической церкви, которого разбудил звонок телефона, раздраженно отбросил трубку подальше от себя и задумался: падение понтифика с лестницы и получение им множественных ушибов выглядело крайне подозрительно. С другой же стороны, проклятый русский и без применения активных методов допроса был способен вытянуть из папы всю нужную информацию, несмотря на давно поставленный понтифику ментальный блок. Свое же расследование обстоятельств «падения» необходимо провести в любом случае и в кратчайшие сроки. Кардинал дотянулся до телефона, нашел нужный контакт, замер… Опять отбросил телефон и прошептал: — Мы не можем так рисковать — русский слишком силен… Папа сделал свое дело, папа может уходить… Конец десятой книги. Уважаемые читатели! Не забывайте ставить "лайк" произведению! Подобная обратная связь для автора очень важна! Заранее благодарю! Чтобы не пропустить выход следующей книги и цикла "Камень", подписывайтесь на автора. Nota bene С вами был Цокольный этаж, на котором есть книги. Ищущий да обрящет! Понравилась книга? Наградите автора лайком и донатом: