— А чего там Сфорца выступать начал? — озаботился Владимир. Выдав подробности, император раздраженно спросил: — Теперь понимаете, что я имею в виду? Плевал Лешка на всех этих королей, императоров и пап с Пизанской башни! И они, что характерно, такое его отношение к ним чувствуют, но почему-то принимают как должное! А что будет с Лешкой дальше? Думал этим летом его отправить в Московскую гарнизонную прокуратуру на практику, а теперь сомневаюсь — здесь он с царственными особами со всего мира накоротке общается, а в прокуратуре будет обычному следаку или помощнику прокурора подчиняться? Как бы не вышло очередного позорища, сродни тому, что случилось в родном училище… — Коляшка, не наговаривай на внука! — достаточно жестко заявил князь Пожарский. — Себя-то вспомни! Ты училище заканчивал уже в качестве цесаревича, а потом еще в этом качестве в гвардии служил. Опозорил ты род? И я не имею в виду наши общие мелкие забавы. — Не было такого, — буркнул император. — Вот и о Лешке так не думай! И не отправляй внука этим летом в прокуратуру, пусть лучше нормально где-нибудь отдохнет. Тем более производственная практика у него будет только после второго курса, а там, глядишь… Тут решил вмешаться Владимир: — Коляшка, Мишаня прав, на Лешку и так много свалилось, а ты на него все давишь и давишь. Ослабь поводок, дай молодому человеку хоть капельку свободы. А то получится как с училищем. — И эти туда же… — опять буркнул Николай. — Ладно, хоть выслушали. — Обращайся! — хмыкнул Пожарский. — Когда собираешься с Ольденбургскими о свадьбе сговариваться? — Не сыпь мне соль на рану! — буквально взвыл император, не удержался и захохотал: — Вот же Лешка, пиzдюк малолетний! Все равно сделал по-своему!.. * * * Кардинал Римской католической церкви вот уже минуту крушил мебель в своем кабинете, а облегчение все не наступало. Доломав старинное кресло, он понял, что впустую тратит время — только мучения другого человека смогут компенсировать те оскорбительные выражения, которые по телефону позволил в его адрес папа Франциск. Своего секретаря кардинал трогать не стал — тот был хоть и слегка туповат, но исполнителен, постоянных обитателей Апостольского дворца тоже трогать не стоило, а вот… Хозяин кабинета выдохнул, подошел к окну и взглянул на площадь Святого Петра. — Этот вполне подойдет… — пробормотал он и потянулся к намеченной жертве. Молодой человек упал на мостовую и забился в конвульсиях, напоминавших эпилептический припадок, а кардинал расслабился — удовольствие от мучений жертвы, от ее беспомощности и боли в угасающем разуме было сродни оргазму, но гораздо сильнее и ярче! — Теперь это личное, принц, — кардинал счастливо улыбался. — Теперь личное… Глава 3 Кузьмин, которому, казалось, все было нипочем, своими веселыми историями развлекал нас с воспитателем до самого вызова на ужин, так что в номер Романовых мы с ним и Прохором поднимались в достаточно приподнятом настроении. — Царевич, — придержал меня колдун на выходе из лифта, — ты это… Короче, сделай так, чтобы Леська от тебя узнала о предстоящей свадьбе, а не от кого-нибудь постороннего. Сам понимаешь, это и в твоих интересах тоже. — Постараюсь, — кивнул я, признавая правоту Ванюши. — С отцом порешаю, он подскажет, как правильно это сделать. В самом номере, как и в прошлый раз, был накрыт большой стол, а моя попытка проскользнуть вместе с Прохором и Ванюшей в конец была решительным образом пресечена царственным дедом: — Куда собрался, внучок? — с легким намеком на рычание поинтересовался он у меня. — Вон туда садись. — Император указывал на свободный стул между цесаревичем и князем Пожарским. И у меня возникло стойкое ощущение, что воспитательный процесс, начатый сегодня днем на трассе Ницца-Монако, может, не прямо сейчас, но обязательно продолжится. Час мы потратили на прием пищи и светские разговоры, касающиеся моей дуэли с Филиппом. Поздравления и тосты закончились аккурат тогда, когда официанты вынесли грязную посуду, оставив на столе бутылки со спиртным, бокалы, фрукты и легкие закуски. Оглядев присутствующих, царственный дед многозначительно посмотрел на подполковника Михеева, который кивнул и демонстративно достал из кармана пиджака уже знакомую глушилку с горящим индикатором и положил ее перед собой. — Итак, мои дорогие родичи, — хмыкнул император, — сегодня у нас случилось еще кое-что… И он поведал во всех подробностях о моем предложении Соне и об обстоятельствах, предшествующих этому знаменательному во всех смыслах событию. Как подсказывала чуйка, из всех присутствующих не в курсе озвученного были только Коля с Сашей и Владимир Иванович, и если последний информацию просто принял к сведению, не забыв мне подмигнуть с довольным видом, то оба брата-акробата испытали самый настоящий восторг, о чем и не преминули сообщить: — Леха, ты красавчик! Такую девку отхватил! И нам теперь не так обидно жениться будет! — Цыц! — Император опять изобразил что-то отдаленно напоминавшее рык. — Ишь, раздухарились, женишки! А вы подумали, в какое положение меня Алексей перед норвежцами поставил? Как я теперь с ними сговариваться буду на выгодных для нас и империи условиях? — Деда, чего ты, в самом-то деле? — хмыкнул Александр. — Ты же у нас самый умный, самый хитрый и самый прожжённый из царственных особ, присутствующих сейчас в Монако! Придумаешь что-нибудь. За столом раздались сдавленные смешки, а император делано нахмурился и важно кивнул: — Прожженный? Что есть, то есть, отрицать не буду… Но было бы намного проще, если бы ваш брат сначала думал головой, а уж потом другим местом. — Деда, — влез Николай, — а что там с этими способностями Сони? Несколько непонятно… — Иван Олегович, — император перевел взгляд на Кузьмина, — опиши способности норвежской принцессы более предметно, а потом озвучь выгоды рода от приобретения… знахарки такого высокого уровня. Что характерно, колдун не стал упоминать о большой вероятности рождения у нас с Соней детей с колдунскими способностями, как это случилось у самого Кузьмина с его супругой Натальей, и о том, что норвежская принцесса фактически «читала» окружающих ее людей. Но и сказанного присутствующим хватило за глаза — дед Владимир многозначительно переглядывался с дедом Михаилом, царственная бабка улыбнулась с загадочным видом, видимо, прикидывая, как она омолодится еще и с помощью Сони, а Коля с Сашей так и вообще заявили в один голос: — Круто! У нас будет собственный семейный доктор! Твою же!.. И опять в роду потребительское отношение зацветает пышным цветом! Такими темпами они и Соню, как меня, быстро к «делу» пристроят! — Дорогие родичи! — поднялся я, а стул громко заскрипел по мрамору пола. — Все вопросы по поводу способностей моей будущей жены будут решаться только через меня! И никак иначе! За столом повисло молчание, нарушил которое царственный дед: — Иначе что? — Все будет зависеть от степени вашей наглости и от того, насколько это будет мешать моей личной жизни, — буркнул я. — А теперь хочу обсудить другой не менее важный вопрос, касающийся не Ольденбургских, а Савойских. Подвинув стул, уселся и уставился на царственного деда. Тот покривил губы: — Что там с Савойскими? — Считаю, что после того, как я вытрясу из Филиппа всю информацию об этой их технике, способной противостоять колдунам, весь его род надо валить, чтобы зараза снова не распространилась по Европе. — Я практически слово в слово повторил то, что сказал мне ранее Кузьмин в номере Прохора. — Готов исполнить все лично, результат гарантирую. Теперь тишина за столом была несколько зловещей, и если старшие Романовы мужского пола с князем Пожарским смотрели на меня с угрюмым неодобрением, а Коля и Саша, наоборот, с восхищением, то вот в глазах царственной бабки читалось плохо скрываемая кровожадность. Именно она и решила высказаться первой: — Дорогой, может, действительно так и поступить, а не заморачиваться с той интригой, которую мы замыслили ранее? Император фыркнул, вскочил и принялся вышагивать туда-сюда, потом остановился и рявкнул: — Белобородов! — Слушаю, государь! — Стул Прохора улетел в сторону, а сам он вытянулся, пожирая преданным взглядом главу рода. — Ты мне кого из внука воспитал? — заорал дед. — Полную и законченную отморозь? Маньяка, который только и может силовыми методами вопросы решать? На все у внучка один ответ — валить надо! А потом черепа в коллекцию! Белобородов, как мы тебя теперь допустим к воспитанию остальных наших внуков? И Варвара тому самый яркий пример! У девки совсем крышу снесло после общения со старшим братом, тобой и Ваней Кузьминым! — Дед шумно выдохнул и опять рявкнул: — Кузьмин! Стул под вскочившим колдуном хоть и качнулся, но не упал. — Ты, Ванюша, тоже на подростка не самым лучшим образом влияешь! — продолжил надрываться император. — Особенно твоя неспособность подчиняться, если человек не является для тебя авторитетом! Здесь вы с твоим любимым царевичем прям нашли друг друга! И с цесаревичем тоже! — Дед уставился на сына, и последний под этим тяжелым взглядом медленно поднялся. — Да, Саша, именно при твоем попустительстве и покровительстве эта троица вовсю и резвится! Родитель поморщился: — Резвятся двое: Лешка и Ваня, — а вот к Прохору претензий нет. И да, я их покрываю, потому что… — Молчать! — рыкнул дед, а отец только вздохнул. — А началась вся эта вольница еще тогда, на войне, когда спецгруппу, состоящую из великих князей и сотрудников Тайной канцелярии, себе под крылышко пристроил генерал Пожарский! Дед Михаил под тяжелым взглядом императора тоже поднялся, но глаз не опустил. Царственный же дед продолжил: — Белобородов со своей невестой и Кузьмин с женой китайцев резали в тылу противника, Пафнутьев устраивал кровавые допросы с пристрастием в нашем расположении, для разнообразия периодически присоединяясь к упомянутым коллегам за линией фронта, а мои сыновья этими процессами успешно командовали, принимая в кровавыхзабавах самое деятельное участие! Генерал же Пожарский прикрывал спецгруппу на всех уровнях, потому как наш генерал относился и относится до сих пор к обоим великим князьям как к сыновьям, а они к нему — как к любящему родителю! И все у вас было шито-крыто, пока не случилось… — дед осекся, а через пару мгновений продолжил: — То, что случилось… И тут у Белобородова с Кузьминым окончательно сорвало колпаки! Зверства в тылу противника и в нашем расположении приняли такой чудовищный размах, что даже мне пришлось реагировать. Тут еще Кузьмин на всех обиделся и дезертировал… Мишаня, — император с кривой ухмылкой смотрел на князя Пожарского, — что ты сделал с теми военными прокурорами, которых я послал по душу своих сыновей и канцелярской спецгруппы? Дед Михаил пожал плечами: — Отправил в тыл к китайцам со спецназом Корпуса, чтобы у них иллюзий не было по поводу того, что именно из себя представляет настоящая война. — А командиром у жандармского спецназа ты кого поставил? — Витальку Пафнутьева…