— Вот и именно, Лешка. — улыбался Прохор. — Носитель таких генов не может сам по себе жить на территории Империи вне Рода Романовых, а за границу тебя бы точно никто не выпустил. Я тебе даже больше скажу, не для передачи… За всеми контактами твоих братьев Николая и Александра с противоположным полом постоянно и неусыпно следят, во избежание, так сказать. И это не причуды подозрительных родственников, а одно из условий выживания Рода. Романовым, сам понимаешь, конкуренты не нужны. — Вы и за Викой с Алексией следите? — хмыкнул я. — В первую очередь. — кивнул воспитатель. — Если Николай с Александром это просто обычные Романовы, если Романовых можно назвать обычными, то вот ты у нас вообще уникум, и к тебе, соответственно, повышенное внимание. Так что, если не хочешь подставить своих девушек, делай нужные выводы, потом разбираться никто не будет… — он многозначительно замолчал. — Считай, что это плата девушек за близость к тебе, а учитывая традиционную щедрость Романовых в подобных ситуациях, их будущее, в любом случае, будет обеспечено. И без всяких там намёков со стороны Печорских. Кстати, я доложился твоему отцу о разговоре с графом. — И что? — Саша долго смеялся, представляя твою реакцию, и, в конце концов, отдал должное наглости Печорских. И предложил располовинить оплату твоих сексуальных утех — Вяземской ты платишь из своего кармана, а Пафнутьеву возьмет на себя Род, тем более что она и так является частью Рода. И вообще, Лешка, — Прохор ухмыльнулся, — по негласному правилу Романовых, Род содержит только одну любовницу одновременно, содержание двух и более идёт из собственного кармана. — А почему мне про это никто до сих пор не рассказал? — улыбался я. — Ну, ты у нас зажигать начал ещё в качестве князя Пожарского, а Вика с Лесей перешли к тебе как бы от него. — Прохор продолжал ухмыляться. — Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд… — протянул я. — Подарить что-нибудь Алексии за счёт отца и деда мне будет вдвойне приятно. — Ага, мы с Сашей тоже так подумали. На базу Корпуса в Ясенево мы прибыли уже в пятом часу вечера, и я сразу же приступил к осмотру поправленных мною ранее волкодавов. У всех все было в порядке, их доспехи продолжали успешно восстанавливаться. Из сегодняшней партии на правило первой подошла Вика Вяземская. — Пошли уже, Романов, только в жабу меня не превращай. Помни про холодные ножницы, и то, что я могу ими сделать. — она кое-как от волнения натянула улыбку. — Не переживайте, госпожа штаб-ротмистр, вы у меня будете самой красивой жабой в Корпусе. Волновался и я — Виктория у меня была первой девушкой, которую я правил, именно этот факт меня несколько и напрягал. Поэтому к ее правке я отнёсся со всей серьезностью, отбросив в сторону все посторонние мысли. Выдохнул, настроился, потянулся и стал разглядывать внутренним взглядом доспех девушки. Особых различий между доспехом Виктории и виденных мною доспехов других волкодавов я не заметил, чуть успокоился и, спустя непродолжительное время, дал стандартную команду доспеху Ведьмы на приобретение правильной геометрической формы. Результат, к моему немалому облегчению, не заставил себя долго ждать — в доспехе пошла соответствующая работа. И опять очередная борьба со стихией, это действительно был воздух, как и у Пчела. — Пойдёмте, госпожа штаб-ротмистр, все закончилось. Виктория на мои слова никак не прореагировала, продолжая стоять со счастливой улыбкой. — Вика, кайфанешь потом. — я взял ее за руку. — Пойдем уже. Девушка открыла глаза, кивнула и неверными шагами пошла вслед за мной. Сдав ее уже поджидавшему нас Пасеку, повернулся в сторону Решетовой, которая жалась к Прохору, а он её успокаивал: — Не бойся, Катенька, все будет хорошо. Посмотри на Ведьму, ей явно понравилось. Иди уже, ты же у меня смелая и никогда ничего не боялась… С Решетовой, как и с Вяземской, никаких проблем не возникло — после правила она выдала мне огонь, но вот уровень её воздействия, как и силы, был гораздо слабее, чем у поправленных мною раньше волкодавов. Это я был склонен списать на её ещё довольно-таки юный возраст. Подведя Решетову к Прохору, немного отдохнул и пригласил на правило следующего. Последнего, четвёртого волкодава я правил уже на морально-волевых, а потом долго сидел на снегу и приходил себя. Собравшись, подошел уже к отошедшей от процедуры Вяземской: — Вика, как ты себя чувствуешь? — Великолепно! — улыбаясь, кивнула она. — Подъем сил просто нереальный! — Инструкции помнишь? — Помню, и буду неукоснительно их соблюдать. — опять кивнула она. — Я сегодня здесь остаюсь, как и завтра. Ты… завтра приедешь? — Приеду. — пообещал я. — Как и послезавтра. — А если я тебя захочу?.. Ну, ты понял… — она хитро прищурилась. — Я могу на тебя рассчитывать? — Можешь, госпожа штабс-ротмистр. — вздохнул я. — Примчусь по твоему первому зову. — И вообще, Романов, — уже серьезным тоном продолжила Виктория, — веди себя в моё отсутствие прилично. Я потом все равно у Прохора и Володи Михеева про твои похождения узнаю. — Кто бы сомневался. — отмахнулся я. Мой воспитатель все это время находился рядом со своей пассией, и далеко от неё не отходил. Мне даже стало интересно, будет ли Прохор теперь ездить со мной в Ясенево каждый день? Подобным шансом он не воспользоваться не может. А уже когда мы втроем с Прохором и Иваном Васильевичем Орловым возвращались на стоянку, я поинтересовался у генерала: — Иван Васильевич, у вас ведь наверняка ведётся статистика рангов сотрудников подразделения? — Конечно, Алексей. Все указано в соответствующей карточке в личном деле офицеров. — Мне нужна будет итоговая статистика по всему подразделению после правки, чтобы понять, насколько повысился их уровень владения силой. — Не переживай, Прохор передо мной уже поставил подобную задачу. — мой же воспитатель подтверждающе кивнул. — Мне и самому интересно. — Иван Васильевич, вы то сами когда планируете подвергнуть себя процедуре? — улыбался я. — Одним из последних. — улыбнулся он мне в ответ. — Сам понимаешь, мне мои бойцы важнее. Именно они, случись что, на амбразуру полезут, а уж я так, буду осуществлять по-стариковски общее руководство. — Понял, Иван Васильевич. А Смолова когда? — Его в начале следующий недели, как раз Пасек в норму придет. Договорились? — Пусть будет в начале следующий недели. — кивнул я. После душа и быстрого перекуса прямо в раздевалке, засобирался в Москву, а в машине Прохор мне сообщил: — Орлов у меня аккуратно интересовался твоими похождениями в Университете. Переживает за тебя. — Остальные волкодавы молчат. — хмыкнул я. — Так военные люди, да и узнать тебя успели. — ухмыльнулся Прохор. — Явно считают, что если ты повел себя подобным образом, значит были веские основания. — Ну, хоть это успокаивает. — кивнул я. — Не против, если я подремлю? — Спи, конечно. Всю дорогу до Москвы я проспал, отдыхая после Ясенево, и был разбужен Прохором как раз тогда, когда мы зарулили к крыльцу особняка. Глянув на телефон, понял, что мои предположения оказались верны — время было без десяти восемь. Потерев глаза и побив себя по щекам, кое-как попытался привести себя в чувство, натянул улыбку и покинул машину. Не торопясь поднявшись по лестнице в зал на второй этаж, я опять оценил воспитание дворянской молодёжи — явились все обычные посетители наших посиделок по четвергам. А уж после моей проходки и извинений за вынужденную задержку, стало понятно и то, что подробностей моего фееричного выступления в Универе выяснять никто не собирается. Но вот общее легкое напряжение я все же чуял, да и косые взгляды пару раз ловил. Быстро справившись с обязанностями хозяина дома, я, как и обещал, вернулся к своим друзьям и больше до конца вечера от них не отходил. Они тоже никоим образом мне не напоминали о событиях понедельника, только Юсупова и Долгорукая не преминули похвастаться перед Петровым, Гримальди, Голицыными и моими сестрами тем украшениями, которые я им подарил. Мой подарок Андрею они просто описали, процитировав гравировку, — понятно, что Долгорукий нож с собой не принес. Уже в конце вечера меня в сторону отвела Мария: — Лёша, я же тебе говорила, что скоро все про это досадное недоразумение забудут. — Машенька, ты конечно же права. — улыбался я. — Теперь всегда буду тебя слушаться. Она была явно довольна услышанным: — Все правильно. Но поступать все равно будешь по-своему? — Именно, Машенька. Проводив гостей, поднялся в свои непривычно пустые покои и набрал Алексию. Проболтав с девушкой полчаса и выяснив, что у нее все хорошо, позвонил Виктории. — Скучаешь? — поинтересовался я, после того как узнал о её самочувствии. — Есть немного, но терпимо. Да и нас тут твоими стараниями уже много, в компании и время пролетает незаметно. Да и Орлов нам приказал штудировать теоретический материал между прогулками и физподготовкой — под руководством Пасека изучаем опыт предыдущих операций. Короче, не дают нам скучать отцы-командиры. Проболтав еще какое-то время, мы попрощались. * * * — А я тебе давно говорил, Коля, что на руководящие должности надо назначать только офицеров, прошедших военные конфликты. — князь Пожарский повернулся к Великому князю Владимиру Николаевичу. — Вова, чего молчишь, ты при этих беседах тоже присутствовал. — Было дело. — кивнул тот. — И я согласен с тобой, Мишаня. Император же только махнул рукой в сторону князя Пожарского: