— А Удовиченко? — Тот не при делах. Саша, а ты ничего странного в записи не заметил? — Ты гнев имеешь в виду? — пожал плечами цесаревич. — Заметил, конечно. А что в этом странного? Просто Алексей решает свои задачи наиболее оптимальными средствами, как его и учил Белобородов. В этот раз он использовал гнев, в следующий раз морду кому-нибудь набьет или конечности поломает, может сжечь… Дело-то житейское. Ты мне лучше свое отношение к произошедшему озвучь. — А оно тебя правда волнует? После совета рода-то? — Александр никак не прореагировал на слова отца. — Хорошо… — И он проговорил то же, что и раньше жене и брату. — Надеюсь, ты не поделишься этой информацией с Алексеем? — Не поделюсь. — Очень хорошо. — Император встал и подошел к окну. — А пока пусть малец куражится, но под твоим чутким отеческим контролем. Меня сейчас другой вопрос волнует: как бы родичи не взбунтовались после другого его обещания. — Ты имеешь в виду отказ Алексея их править? — Именно. — Император повернулся к сыну. — Отец, я тебя не узнаю! — цесаревич откинулся в кресле. — Род против тебя никогда не пойдёт. Самое большее, что они могут, — это постоянно ныть и доставать нас этими просьбами. — Ты в этом уверен, Саша? — изогнул бровь император. — Абсолютно, — кивнул тот. — Соображаешь, — удовлетворённо кивнул Романов-старший. — Не все ещё мозги пропил. — Прекращай, отец, — поморщился цесаревич. — У тебя всё? — Есть ещё один момент, о котором ты должен знать. Сегодня утром по дипломатическим каналам пришло сообщение, что на следующей неделе в Москву с неофициальным визитом прилетает старшая внучка короля Франции принцесса Стефания. Едет она якобы навестить свою подружку, Кристину Гримальди, но мне кажется, что цель у визита совершенно другая. Догадываешься какая? — По Алёшкину душу? — Именно. Сохраняют надежду наши европейские… партнеры на укрепление отношений через брак с наследником российской империи. Помнишь, как вокруг тебя в свое время немецкая с английской принцесски вились? — Такое забудешь… — ухмыльнулся цесаревич. — И ведь не пошлешь прямым текстом, иначе разрыв дипломатических отношений. — Мне надо тебе объяснять, как должен вести себя великий князь Алексей Александрович при общении с этой Стефанией? — Не надо. — Вот и проследи за сыном! А то ему опять вожжа под хвост попадет, и начнет он решать свои проблемы самыми что ни наесть оптимальными способами. — И без перехода добавил: — Перед Михаилом Николаевичем извинился за свое отвратительное поведение в Бутырке? — Еще вчера. — Всё, свободен, — буркнул император и добавил в спину удаляющемуся сыну: — Сашка, очень тебя прошу, прекращай бухать! И к матери зайди, она за тебя волнуется. — Обязательно, — донеслось от двери. * * * Добравшись до своей комнаты, я только собрался скидывать берцы, как в дверь постучались. Открыв, увидел капитана Уразаева, в руках которого был объемный пакет, который он мне и протянул. — Курсант Романов, здесь учебный план и учебники по соответствующим предметам. Предлагаю не терять времени и посвятить предстоящие выходные дни наверстыванию упущенного. Я взял пакет, прикинул про себя, что интересоваться последствиями своего утреннего выступления у Уразаева бессмысленно и решил просто уточнить: — Господин капитан, означает ли это, что увольнительную мне не дали? — Именно это и обозначает, — кивнул он. — До особого распоряжения, курсант Романов, вы не имеете права покидать расположение училища. Повторю еще раз свой совет: посвятите все свободное время изучению соответствующих учебных дисциплин. Я как ваш курсовой офицер очень надеюсь, что вы все же сумеете сдать зимнюю сессию на положительные оценки. В случае затруднений можете обращаться ко мне в любое время. — Спасибо за вашу заботу, господин капитан, — вздохнул я. — Подскажите, пожалуйста, а если я всё-таки решу покинуть расположение училища, что мне за это будет? Надеюсь, меня отчислят? — Курсант, — поморщился он, — на это можете даже не надеяться. Скажу одно, у меня приказ обо всех ваших… эскападах докладывать сразу же полковнику Удовиченко и генералу Ушакову, именно они будут определять форму вашего наказания. — Понял, господин капитан, — улыбнулся я. — Спасибо за информацию. Хороших выходных. Уразаев кивнул, развернулся и зашагал по коридору, а я его даже мысленно пожалел — как бы своими выкрутасами не сломать командиру курса карьеру. Надо будет обязательно с отцом переговорить насчёт Уразаева, пусть его судьбу возьмёт на контроль. Да и Ушакова с Удовиченко надо будет проконтролировать тоже, даже несмотря на их явную «подрывную» деятельность. Пакет с учебными материалами я, не открывая, кинул прямо у двери, достал телефон и набрал Николая: — Коля, как я и предполагал, на выходные меня никто в увольнительную отпускать не собирался. Как я понимаю, вы здесь ужинать не будете? — Не будем, у тебя в особняке вкуснее кормят. — Тогда перед самым выходом набери меня, вместе до КПП пойдём. — Договорились. Николай позвонил через час, и мы условились встретиться около их с Александром общежития. Камуфляж я решил не снимать, а по примеру братьев переодеться в гражданку дома, да и не хотелось мне лишний раз выделяться из толпы курсантов, которые должны были как раз в это время дружно двигаться в сторону КПП, мало ли что… Первый сюрприз меня ждал на первом этаже общежития, на вахте которого, совершенно не скрываясь, сидел капитан Уразаев и внимательно следил за потоком выходящих курсантов. Рядом с ним расположились двое дюжих молодцев форме военной полиции с этими их ярко-красными беретами, парни тоже внимательно следили за проходящими мимо них молодыми людьми. Вот, значит, как? Отлично, господа военные, спасибо за дополнительную тренировку! И только перейдя на темп и привычно потянувшись ко всем троим, я ощутил все последствия моих воскресных «волнений»: заныл затылок, а голова закружилась так, что пришлось схватиться за лестничные перила. Через пару секунд меня отпустило, но легкая дурнота и ноющей болью в затылке никуда не делись. Вторая попытка была удачнее — мне все же удалось настроиться на всех троих и пожелать меня не видеть, что и позволило спокойно выскользнуть на крыльцо общежития и неспешным шагом дойти до общежития братьев, на ходу пытаясь прийти в себя. К моему немалому удивлению, Николай с Александром меня ждали в обществе Евгений и Тамары. — Лёха, мы не виноваты, — виновато развёл руками Александр. — Девушки не оставили нам выбора… — Саша! — возмущению подружек не было предела. — Братик так шутит, привыкнуть бы надо, — улыбнулся я. — Пойдемте скорее, а то мне тут пытаются помешать покинуть расположение училища, кое-как через проходную своей общаги прорвался. Так что перед КПП я от вас отстану и пройду его один. Братья переглянулись и хмыкнули, прекрасно понимая, как именно я покинул общагу и собираюсь миновать КПП, а вот Тамара не удержалась от комментария: — Алексей, ты бьешь все рекорды этого учебного заведения! Пьянка в первый же день — это еще понятно и где-то даже не ново, но вот самоход на второй!.. Правильно сегодня генерал так проникновенно про славные традиции рода Романовых разорялся и про то, что ты их достойный представитель! Боюсь представить, что будет дальше. — Жизнь покажет… — отмахнулся я под ржание братьев. До КПП мы добрались без происшествий, а вот там меня ждал очередной сюрприз: у проходной очередь из курсантов самым натуральным образом фильтровали четверо военных полицейских! Еще двое прогуливались на подступах и зорко приглядывались к приближающимся молодым людям. А сколько еще этих мухоморов внутри? — Это точно по твою душу, — пихнул меня в бок Александр. — Давай, Лёха, удачи! Мы тебя у машины ждать будем. Братья подхватили по локотки девушек и спокойно продолжили движение к КПП, а я приотстал, поморщился, вновь перешел на темп и потянулся к полицейским, ориентируясь прежде всего на их напряжение, которое чуял, а потом очередь дошла и до тех, кто находился внутри самого здания. Опять тошнота и головная боль… Алексей, терпи! Помни про такой сладкий и такой близкий воздух долгожданной свободы! Терпи, твою налево! И направо тоже! Из проходной я буквально выполз на морально-волевых, весь мокрый и с подгибающимися ногами. Не думал, что в прошлое воскресенье так перенапрягся. Надо будет Кузьмина вечерком озадачить, пусть меня как-нибудь подлечит, а то как я перед светом покажусь в таком виде? Так, Алексей, соберись, перед братьями и Демидовой с Хачатурян тоже слабость демонстрировать не стоит. — Леха, мы такого скопления военной полиции на КПП давно не видели, — улыбался Николай, когда я подошел к машине братьев. — Можешь собой гордиться! Представляю, как будет генерал орать, когда они поймут, что ты спокойненько свалил! — А в воскресенье вечером готовься понести суровое, но справедливое наказание в виде гауптвахты, — поддержал брата Александр, а Евгения с Тамарой закивали. — Гауптвахта так гауптвахта, — нарочито тяжело вздохнул я. — Тяжела доля курсантская. — Вот тебе и повод провести как можно веселее предстоящие двое суток, — ухмыльнулся Александр. — Чтоб было что на гауптвахте вспомнить. Заодно и нас начнешь лучше понимать. — Мы с Тамарой готовы, — сказала Демидова, сделала шаг вперёд и взяла меня под руку. — Милый, мы же будем отдыхать вместе? — Ничего не могу обещать, душа моя, — усмехнулся я. — Вечер покажет. — Вот все вы такие! — нахмурилась она и шлёпнула меня по руке. — Никакой конкретики! — Женечка, и постарайся в обществе вести себя со мной поскромнее, — продолжал я улыбаться. — Ты меня услышала? — Услышала. — Она вырвала руку, развернулась и пошла в сторону своей машины. А меня успокоила Хачатурян: — Не переживай, Алексей, я переговорю с Женькой. — Спасибо, Тамара. * * *