Нашу беседу прервало появление Фёдора Кузьмича, главного контрразведчика. — Иван Васильевич, при всём моём уважении, — начал он, — зачем так жёстко-то этого Блэка надо было брать? У него нос сломан, кисть правой руки и пальцы на ней в мясо! Он мне как показания подписывать будет этой культяпкой? Да ещё и сотрясение головного мозга! Этот деятель мне там всю машину заблевал! Пришлось даже мешок снимать, чтоб не захлебнулся… — А ты, Фёдор Кузьмич, сотрудников своих лучше на захват натаскивай, не всегда мои орлы рядом будут! — ухмыльнулся Орлов. — Учтём. — кивнул контрразведчик. — И спасибо! — Не за что! И ещё, Фёдор Кузьмич. Можно потом мне пистолетик этот, «Беретту», из которого злодей шмалял, отдать? Сотруднику своему подарю, у него сегодня была первая боевая операция. — полковник указал на меня. — Договорились. — кивнул тот, пытаясь сквозь маску угадать мои эмоции. — Суд пройдёт, и спишем. Минут через двадцать мы вышли во двор, загрузились в «Газель» и поехали на базу в Ясенево. Там меня заставили писать рапорт на имя полковника графа Орлова с подробным описанием произошедшего. Первый блин оказался комом: — Камень, что значит «он бежал прямо на меня и стрелял»? — ротмистр Смолов решил проверить мою писанину. — Откуда он бежал? Что ты видел до этого? Куда он стрелял, в воздух, в стекло, или в тебя? Сколько выстрелов злодей успел сделать? А это, — хмыкнул ротмистр, — «после того, как задерживаемый приблизился, я вырвал у него пистолет и уложил его на пол»! — Смолов поднял на меня глаза. — Кого ты уложил на пол, злодея или пистолет? Ведьма! — он повернулся к Вяземской. — Помоги Камню с рапортом, ты же у нас в этом деле мастерица! Канцелярщины для солидности добавьте, злодея он матёрого взял, рапорт явно высокие чины читать будут, может медальку какую нашему курсанту дадут. С помощью Вики новый вариант рапорта был готов за полчаса. Дело ещё упрощалось тем, что Вяземская сама была всёму непосредственным свидетелем. Прочитав бумагу, я обалдел — подвиг Геракла, не меньше! — Вика, ты где так научилась официальные бумаги составлять? — спросил я. — В Кремле. — улыбнулась она. — Когда Валькирией была. Мы после каждого дежурства подробные бумаги писали, волей-неволей научишься. — Понятно. — кивнул я. Оказалось, что ждали только меня — Смолов с Пасеком прочитали мой рапорт, удовлетворённо кивнули, и мы вчетвером пошли в кабинет к полковнику. — Отлично! — потёр он руки, ознакомившись по очереди с нашим творчеством. — Контрразведка лопухнулась, а «волкодавы», как всегда, на высоте! Камень, давай только в следующий раз без такого членовредительства. Договорились? — Да, господин полковник! — пообещал я. — Теперь у нас следующий вопрос на повестке дня. Мне тут запись интересную прислали… — я начал догадываться, о какой записи идёт речь. — Пока вы там в эпистолярном жанре упражнялись, успел с ней ознакомиться. Вяземская, остаёшься. Тебе тоже будет полезно посмотреть. Внимание на экран! — Орлов картинным, плавным жестом поднял руку с пультом, и на плазменной панели появился интерьер бильярдной «Метрополии». Мне тоже было интересно посмотреть, как всё это выглядело со стороны. Честно говоря, до последней минуты записи со строчками сухих субтитров, где я дрался с измайловцами, а потом спокойно садился на диван, молодой человек на записи не вызывал никакого сочувствия и уважения. Создавалось впечатление, что этот юноша абсолютно недостоин звания дворянина, а Род, в котором он родился и воспитывался, подлежит справедливому общественному порицанию. Само избиение, по-другому это было и не назвать, полковник прокрутил в замедленном режиме несколько раз. Я обратил внимание, что все присутствующие смотрели на экран с нескрываем профессиональным интересом. — Руки господам офицерам заранее решил сломать? — усмехнулся Орлов, обращаясь ко мне. — Да. — кивнул я. — Теперь рассказывай с самого начала. — приказал он мне. Когда я закончил, полковник посмотрел на Смолова с Пасеком: — Выводы, господа офицеры. Те переглянулись, и Пасек ответил: — Вывод первый. Камень не показал всей своей силы, и даже поиграл в поддавки с измайловцами, создавая иллюзию драки. В этом плане наш курсант молодец. — Смолов кивнул. — Вывод второй. Встать! Смирно! — заорал он на меня. Я от неожиданности вскочил, опрокинув стул, и вытянулся. — Какого рожна, курсант Пожарский, — Пасек смотрел на меня зверем, — непосредственное командование узнаёт о произошедшем последними? — Я… — Молчать! Да за такое… — он обречённо махнул рукой. Ещё минуту в кабинете полковника стояла тишина. Все смотрели на меня осуждающе, даже Вика. Наконец, Орлов сказал: — Сядь, Пожарский. — я поднял стул и уселся обратно за стол. — Василь Григорьевич абсолютно прав, ты на службе. И о подобных вещах обязан докладывать своим командирам. Как накажем на первый раз? — он опять посмотрел на Смолова с Пасеком. — В так не любимый Камнем тир до вечера отправим. — ухмыльнулся Смолов. — А я прослежу, чтобы наш гений дзюдо до стойкого гула в голове настрелялся! — Добро! — полковник хлопнул ладонью по столешнице. — Свободны! Когда мы спустились в раздевалку, Смолов мне кинул: — Переодевайся. Шкафчик тот же. Твои вещи на месте. — Виктор Борисович, а где Прохор? — поинтересовался я. — На полигоне твой Прохор. Боевым опытом с подразделением делится, полковник распорядился. У ребят же, можно сказать, сегодня выходной выдался, ты за них всю работу в «Элегии» сделал… — ухмыльнулся ротмистр. — А мы с рапортами здесь зависли, вот Василич и попросил нашего нового инструктора глянуть свежим взглядом, может и выйдет из этого что-то путное. — что характерно, я не уловил в словах Смолова и намёка на насмешку. — Полковник с Белобородовым, кажется, вместе воевали? — Да. — кивнул я. — Тогда точно хуже не будет. Орлов кого попало до личного состава не допустит. — подытожил он. Из тира я вышел в семь часов вечера. Ротмистр сдержал своё обещание — голова действительно гудела. Кроме того, тряслись ещё и руки с непривычки. Ждавший меня в раздевалке Прохор с улыбкой наблюдал, как я с трудом стягивал с себя камуфляж и открывал свой шкафчик. — Тяжело в учении, легко в бою! — ухмыльнулся мой воспитатель. — Небезызвестный граф знал, о чём говорил. — А ещё этот граф говорил: «Пуля — дура, штык — молодец!» — ответил я, демонстрируя Прохору трясущиеся руки. — Так сколько времени-то прошло… Всё течёт, всё меняется… Переодевайся давай, герой. Опять, говорят, кого-то покалечил? — Прохор продолжал скалиться. — Как бы международного конфликта не вышло! — А ты откуда знаешь? — Граф Орлов по секрету поведал, когда на полигон отправлял. Хвалил тебя. Говорит, у тебя сейчас полноценный позывной «Камень» есть. — подмигнул он мне. — Дома расскажешь. — Так точно, господин инструктор. — кивнул я и попытался принять некое подобие стойки «Смирно». — Одевайся, говорю! — Прохор скептически оглядел полураздетого меня. — Я уже есть хочу. Сегодня на полигоне оторвался по полной! — И как? — заинтересовался я. — Дома, Лёшка, дома! — мой воспитатель многозначительно оглядел углы раздевалки, а я понимающе кивнул. Проверив телефон, я увидел сообщение от Вики Вяземской: «Понимаю, что тебе сегодня не до меня, созвонимся завтра.» Отправил ей «Да» и улыбающийся смайлик. Когда нас с Прохором везла с базы домой дежурная «Лада», позвонил дед: — Лёшка, меня набрал генерал Глаголев. В Измайловском полку среди офицеров слухи о вчерашнем пошли. Поговаривают, что тебя я и Тайная канцелярия «прикрыли» с этими тремя тварями. На завтрашний вечер ничего не планируй, заеду за тобой в пять вечера, и поедем в офицерское собрание полка. Договорились? — Да, деда. — ответил я, и радость от получения «позывного» несколько поутихла. Разговор с Главой Рода Прохору передавать не стал, учитывая наличие лишних ушей — водителя дежурной машины, а решил дождаться до прибытия домой. В квартиру мы с Прохором подниматься не стали, а зашли в «Русскую избу». — Звони Леське, пусть тоже приходит, а мы пока наши дела обсудим. — сказал мне Прохор и углубился в изучение меню. Алексия обещала быть минут через тридцать. Когда мы продиктовали заказ подошедшему официанту, мой воспитатель уставился на меня вопросительно: — Внимательно слушаю. Я рассказал и про «Элегию», и про написание рапорта, и разговор в кабинете полковника Орлова с наказанием в тире. Про разговор с дедом упомянул в последнюю очередь. — Прохор, как думаешь, надо графу сообщать? — закончил я вопросом. — Безусловно. — кивнул он. — О таких вещах, тем более о конфликте с лейб-гвардией, он просто обязан знать. Но, позвонишь ему чуть позже. А теперь послушай меня, Лёшка! — мой воспитатель аж заёрзал на стуле. — Раз уж меня назначили к «волкодавам» инструктором, а Орлов разрешил мне сегодня провести с ними занятие, я, для поднятия своего авторитета, устроил им учебный бой. — Прохор гордо выпрямился на стуле. — Не в полную свою силу, конечно, но… * * * Полковник Орлов, со Смоловым и Пасеком, на плазменной панели, в кабинете графа, смотрели запись тренировки вверенного им подразделения на полигоне. Сначала Прохор Белобородов в камуфляже, но без маски и шлема, заставил «волкодавов» сделать несколько кругов по периметру полигона на темпе. Отстающих он безжалостно подгонял огненной плетью. Потом была полоса препятствий, где с той же самой огненной плетью он разошёлся совсем не по-детски, добавив ещё и огненные стены с упрощённой версией Огненного Торнадо, чуть не спалив всю полосу препятствий. Эта техника прямо свидетельствовала о том, что воспитатель молодого князя Пожарского очень близко подошёл к личному дворянству — получению ранга «Абсолют». Самое же интересное началось чуть позже, когда Белобородов приказал сформировать из более или менее нормально чувствующих себя после прохождения полосы «волкодавов» две тройки, которые должны были его «взять». Учебный бой прошёл под диктовку Белобородова. Хоть ударные тройки и разделились, приближаясь с флангов, инструктор успевал управлять огнём в двух местах одновременно. Было заметно, что Прохор жалеет «волкодавов», вымотанных после полосы препятствий — Огненное Торнадо он больше не применял, но тройкам не удалось осуществить самое главное — «взять» Белобородова у них не получилось. И не сказать, что он был быстрее или сильнее «волкодавов», а просто опытнее. Да и ментальный доспех воспитателя молодого князя держал все удары противников, а из захватов он выскальзывал как уж. Через минуту непосредственного контакта шесть бойцов в шлемах лежали на земле полигона, а инструктор прогулочным шагом направлялся к «волкодавам», не участвовавшим в учебном бою. — Иван Васильевич! — перевёл взгляд с экрана на полковника Смолов. — Скажите мне, чем питается Род Пожарских? — Видимо, праной… — улыбнулся Орлов. — Другого объяснения у меня нет… Зазвонивший телефон полковника прервал этот увлекательный разговор. — Слушаю, Алексей Александрович. — сказал в трубку граф. — Понял. Созвонюсь с Михаилом Николаевичем. Всего хорошего! — он положил трубку и посмотрел на своих офицеров. — Это касается драки Пожарского с офицерами. В Измайловском полку кто-то слухи пустил, что Камня прикрывает дед и Тайная канцелярия. Будем разбираться… * * *