– Последний раз я покидал базу несколько месяцев назад, когда сомалийская операция еще даже не планировалась. Покупка и доставка осуществлялись через посредников, и все они были уничтожены после выполнения задания. – И вы уплатили сполна и авансом? Тем, кто торгует такими вещами, не стоит давать повода мстить. Шмидт поглядел на него: – Ты принимаешь меня за дурака? Конечно, ему заплатили, и заплатили щедро. Ты можешь сказать мне, что узнал? – Боюсь, это не очень утешительно. Данные противоречивы. Вирус должен быть очень заразным и смертельным. При таком коротком инкубационном периоде я вынужден признать, что это патоген уровня вымирания. – Драматическая оценка. – Да. В то же время, ни у кого из ваших людей симптомов нет. Хотя мои знания о вирусах говорят мне, что они скоро появятся. Нетвердой рукой Шмидт почесал подбородок. Тот был сухой. По крайней мере, он больше не потел. Череп посмотрел на мониторы, на верных людей, стоящих на своих постах. – Может ли просто контакт с транспортом вынести вирус во внешний мир? – Может. – И тогда власти смогут проследить его до этого места? – Возможно. – Тогда необходимо провести корректировку, чтобы исключить такую возможность. Я потратил месяцы на создание этого убежища не для того, чтобы его так легко раскрыли. Шмидт толкнул рычаг, герметизирующий комнату. Он слышал, что Зола говорит: «Прежде чем что-то делать…», но голос генетика звучал издалека и приглушенно. Череп игнорировал его. Он владел собой. Он толкнул другой рычаг, и из-за двери раздалось тихое шипение. Датчики состава воздуха зажглись красным. Секунды спустя один из охранников схватился за грудь и упал. Другой рванулся на помощь, но тоже упал, не добежав. – Герр Череп, вероятно, вы не слишком ясно мыслите. Удовлетворяя давнее пристрастие, Иоганн переводил глаза с одного экрана на другой, наблюдая, как его люди задыхались и падали. Когда начинались судороги, он задерживал взгляд, пока любое движение не прекращалось. Еще один переключатель запустил вентиляцию. Когда состав воздуха вернулся в норму, датчики загорелись зеленым. – Это было… импульсивно, – произнес Зола. Настроение Шмидта улучшилось, и он ответил: – Во всяком случае, теперь мы знаем, что система вентиляции работает, как нужно. – Он прошел к кожаному креслу за столом из красного дерева и сел. – Но я прошу прощения. У тебя были возражения? – Не вижу смысла приводить их теперь. Шмидт откинулся в кресле, сложив руки в перчатках на коленях, и улыбнулся андроиду. – Я настаиваю, Арним. Пожалуйста, отчитайте меня за импульсивность. – Мои возражения чисто прагматические. Если один из этих людей принес вирус, вы сделали его недоступным даже для моей техники допроса. Если были зараженные – а я никогда не говорил, что они были, – я мог бы использовать дополнительные пробы, взятые из нормальных тел. И наконец, тела придется кремировать, чтобы наверняка уничтожить вирус. Если вас в первую очередь заботит скрытность, дым тоже может привлечь внимание. Осознав, что доктор прав, Шмидт постарался, чтобы голос звучал ровно. – Может быть, в будущем ты остановишь меня до того, как я наделаю таких дилетантских ошибок. – Я пытался. И кстати, вы неправильно поняли мою оценку. Я не считаю ваши действия дилетантскими. Как я уже сказал, вирус воздействует на нервную систему, включая мозг. Такое опрометчивое потакание своим желаниям может быть симптомом болезни. Чувствуя раскаяние, Череп прижал пальцы к вискам. Когда он отнял их, они опять были мокры от пота. – Тогда мы должны поспешить. Приготовь мою сущность, как ты ее называешь, к переносу в другое, менее противное тело, как можно скорее. У тебя есть здесь необходимая аппаратура, ja? Ja. Его старинный акцент, по-видимому, тоже усиливался. Еще один симптом? Лицо на груди андроида нахмурилось. – Я боюсь, герр Череп, что из-за причудливых отношений вируса к вашей нервной системе это невозможно. Собрав все силы, Иоганн выпрямился и изобразил уверенную ухмылку. – Арним, у нас нет времени на пораженческие настроения. Твоя гениальность уже не раз позволяла мне выжить при невозможных шансах. Мы должны верить, что и на этот раз все получится. Готовь свое оборудование. – И опять, вы не понимаете. Говорить о шансах будет неточно. Вирус уже настолько проник в вашу высшую нервную деятельность, что перенести сущность означает также перенести вирус. В любой форме, даже в двоичном коде, он продолжит замещать ваши шаблоны своими собственными. Новое тело не изменит решительно ничего. Ухмылка немного поблекла. – Однако… ты ведь удивлял меня раньше. – Сначала я должен удивить самого себя. И, хотя я ценю вашу веру в меня, если вдруг не найдется некоего чудодейственного лекарства, вы непременно умрете. 4 Смерть важна только для тех, кто остался жив Для Капитана Америка никогда не вставал вопрос, может ли он поставить других выше себя. Он это делал инстинктивно и настолько часто, что кто-нибудь другой, лишенный его моральных принципов, счел бы это состоянием психики, нуждающемся в медикаментозном лечении. Даже те из собравшихся в лаборатории, кто знал только репутацию Кэпа, не сомневались, что он снова сделал бы то же самое. Наблюдая из-за стекла, Стив Роджерс думал, что они могут подвергнуть себя лишнему риску ради него. Например, Ник Фьюри, который знал его дольше всех, приказал, чтобы спешно созванная встреча состоялась в его присутствии, и с его участием. Суровый директор Щ.И.Т. велел принести в лабораторию небольшой стол для совещаний, и собравшимся главам отделов пришлось сидеть на неудобно узких складных стульях. Фьюри утверждал, что сделал бы то же самое для любого агента или гражданского лица в схожих обстоятельствах, но очевидно, что сейчас он думал о данном конкретном человеке. В лэптопе Роджерс прочел о том, как быстро могут распространяться патогены, и это заставило его задуматься. Средний человек трогает свое лицо около тысячи раз в день. По мере того, как он считал невольные почесывания, потирания носа, вытирания губ, рук, поскребывания в волосах, наблюдал за Ниа, грызущей ноготь, ему стало казаться, что это число сильно занижено. Единственным человеком, не делавшим таких жестов, был доктор Кейд. Роджерс был уверен: существуй хоть малейшая опасность, и эпидемиолог яростно возражал бы. С момента обнаружения вируса док сделал единственную любезность – передал пациенту одежду через маленькое безопасное передаточное устройство, открывающееся в герметичную камеру. Когда Роджерс предложил вернуть с ее помощью лэптоп, Кейд отмахнулся, сказав: «Пускай пока побудет у вас». Белый комбинезон больше соответствовал атмосфере встречи, чем трусы, но Стив все так же чувствовал себя подопытной крысой. К счастью, Фьюри расхаживал по лаборатории за двоих, мечась, как тигр, вдоль своего конца стола. Не успели все втиснуться на свои места, как он показал на повестку дня, спроецированную на стену. – О’кей, ребятки, время разобраться с угрозой, нависшей над человечеством на этой неделе. Пункт номер один: группа риска. Надо думать, это все, правильно? Доусон? Светловолосый мужчина, относительно недавно принятый в медицинский персонал Щ.И.Т., старался не ерзать на своем месте, пока говорил. – Составить список всех, с кем нулевой пациент… ээ… Капитан Америка контактировал за последние несколько десятков лет, невозможно, но нам нужно с чего-то начать. Геликарриер останется в карантине, и пока мы не проверим каждого на борту, никого не впускаем и не выпускаем. Восемнадцать процентов персонала уже проверено на новом сканере. В первую очередь обследуются агенты и сотрудники, работавшие с ним в любом качестве за последние шесть месяцев. Скорость проверки увеличится вдвое, когда мы запустим запасной сканер, и еще один мы заберем в комплексе «Старк Индастриз» в Неаполе беспилотным самолетом. Но даже без него на все тысячу восемьсот двадцать семь человек команды и гостей нам понадобится тридцать четыре часа. Фьюри шумно выдохнул. – Не уходите от главного. Вы нашли что-нибудь? Доусон потряс головой. – Нет. У нас нет идентификаций с моделью, предоставленной доктором Кейдом, с характерной РНК плюс-цепью и нетипичной белковой оболочкой. – То есть, он не распространяется. Хорошо. Кейд кашлянул: – Насколько нам известно. Фьюри повернулся к нему здоровым глазом. – Док, мы все прочли ваш последний отчет. Я даже велел перевести для меня самые длинные слова на нормальный английский. Для моих людей это возможность заполнить все пробелы. Поэтому я хотел бы сначала послушать их, если вы не возражаете. Кейд потупился, и Фьюри продолжал: – Пункт номер два: теории. Наш почетный гость полагает, что Кэп заражен самое меньшее с тех пор, как он был заморожен. Если это случилось в то время, значит, скорее всего, он контактировал с природным источником заражения. Что у нас по этому вопросу, Мило? Ветеран Медицинского научно-исследовательского института инфекционных болезней Армии США Джанет Мило работала в медицинском подразделении Щ.И.Т. семь лет. Ей не нужно было заглядывать в заметки. – Если это реовирус[9], он может использовать практически что угодно в качестве носителя – людей, животных, даже растения и грибы. Капитан Роджерс мог заразиться от какой-нибудь доисторической водоросли, замороженной миллионы лет… Роджерсу нечего было добавить, и он тихо слушал, сидя на краю кровати. Здесь не нужно было принимать решения в бою или составлять план атаки. В то же время, это было откуда-то знакомо – пока другие обсуждали его судьбу, он сидел, сложа руки. Стив порылся в памяти, но воспоминание не давалось. Когда Мило закончила, Кейд имел такой вид, как будто опять хочет что-то сказать, но Фьюри демонстративно продолжил: – Если он заразился до того, как был заморожен, существует вероятность, что его намеренно заразили, и здесь слово агенту Барка. Тощий кудрявый человек с бородкой клинышком ответил: – Это может быть вирус-невидимка, искусственно созданный штамм, способный оставаться пассивным десятилетия, пока его не активирует заранее заданный стимул, наподобие бомбы, ждущей сигнала с мобильного телефона.