Несколько ранее Беллонда предложила свою гипотезу. Когда-то во время первого Рассеяния Досточтимая Матрона захватила в плен Преподобную Мать, и между ними состоялся следующий разговор: — Добро пожаловать, Преподобная Мать. Мы хотим, чтобы вы стали свидетельницей небольшой демонстрации нашего могущества. Последовала интерлюдия сексуальной демонстрации с последующим показом скорости физических рефлексов Досточтимых Матрон. После этого из организма Преподобной Матери была удалена Пряность и введено средство на основе адреналина в сочетании с гипнотиком. В состоянии гипнотического транса Преподобная Мать получила сексуальный импринтинг. Такое дополнение к абстинентному синдрому после отмены меланжи (как предположила Белл) могло заставить жертву забыть о своем предназначении. Помоги нам, судьба! Неужели Досточтимые Матроны раньше были Преподобными Матерями? Надо ли нам проверить эту гипотезу на нас самих? Что мы можем узнать, анализируя поведение пары на корабле-невидимке? Под неусыпным наблюдением Сестер находились два бесценных источника информации, но ключ к их поведению только предстояло найти. Женщина и мужчина здесь не только партнеры для размножения, они не поддержка и опора друг другу. К этим отношениям добавилось что-то еще. Ставки все время растут. В записи, которая прокручивалась на столе Верховной Матери, прозвучали слова Мурбеллы, привлекшие пристальное внимание Одраде. — Мы, Досточтимые Матроны, сделали это для себя! Нам некого обвинять. — Ты слышишь? — спросила Беллонда. Одраде нетерпеливо тряхнула головой, приказав Беллонде не мешать ей. — Ты не можешь сказать то же самое обо мне, — возразил Айдахо. — Это пустое извинение, — обвиняющим тоном заговорила Мурбелла. — Ты был запрограммирован тлейлаксианцами так, чтобы заманить в западню первого сексуального импринтера! — И убить ее, — поправил подругу Айдахо. — Таково было их намерение. — Но ты даже не пытался меня убить. Не то что у тебя это получилось бы. — Когда… — Айдахо осекся, выразительно взглянув на глазок камеры. — Что он собирался сказать? — крикнула Беллонда. — Мы обязательно должны это выяснить! Одраде, не обращая внимания на волнение Беллонды, продолжала свое молчаливое наблюдение. Мурбелла демонстрировала удивительную проницательность. — Ты воображаешь, что поймал меня благодаря случайности, для которой ты вовсе не предназначался? — Точно так. — Но я вижу, что в тебе есть что-то такое, что принимает все это! Ты не согласился со своим создателем. Ты дошел до грани своих возможностей. Взгляд Айдахо затуманился. Он откинул голову, растянув грудные мышцы. — Это выражение ментата, — обвиняюще крикнула Беллонда. Все аналитики Одраде утверждали это в один голос, но им еще предстояло получить у самого Айдахо признание того, что он — ментат. Если он действительно ментат, то почему он этого не знает? От него утаили эту информацию, потому что наделили иными способностями. Он боится нас и имеет на это полное право. Мурбелла насмешливо заговорила: — Ты импровизировал, решив улучшить то, что сделали с тобой тлейлаксианцы. В тебе было что-то такое, что не вызывало никаких претензий. — Так она пытается справиться с чувством собственной вины, — сказала Беллонда. — Она должна верить, что это правда, что Айдахо просто поймал ее в ловушку. Одраде поджала губы. На столе появилось следующее изображение. Айдахо выглядел удивленным. — Вероятно, это касается нас обоих. — Ты не можешь обвинять Тлейлаксу, а я не могу винить Досточтимых Матрон. Вошла Тамалейн и опустилась в свое излюбленное кресло-собаку. — Я вижу, что эта запись заинтересовала и тебя, — сказала Тамалейн, ткнув пальцем в поверхность стола. Одраде выключила проектор. — Я инспектировала наши чаны с аксолотлями, — продолжала Тамалейн. — Этот проклятый Сциталь утаил от нас жизненно важную информацию. — Но наш первый гхола безупречен, не правда ли? — спросила Беллонда. — Наши доктора Сукк не находят у него никаких отклонений. Одраде заговорила примиряющим тоном: — Сциталь должен получить свою часть прибыли от сделки. Обе стороны, участвовавшие в ней, сохраняли некоторые иллюзии: Сциталь платил Бене Гессерит за спасение от Досточтимых Матрон в убежище Капитула. Но каждая Преподобная Мать знала, что поступки последнего Мастера Тлейлаксу диктовались некоторыми неизвестными им обстоятельствами. Умен, умен этот Бене Тлейлаксу. Он гораздо умнее, чем мы могли подозревать. Они надули нас со своими чанами с аксолотлями. Само слово «чан» уже было обманом. Нам нарисовали чан, как емкость с текучей амниотической жидкостью, средоточие сложной техники, где дублируется (с помощью контролируемых и управляемых условий) работа материнского чрева. Да, конечно, это чан, но полюбуйтесь на его содержимое! Решение Тлейлаксу было прямолинейным: использовать оригинал! Природа создавала и усовершенствовала его в течение миллионов лет. Все, что надо было сделать Бене Тлейлаксу, — это добавить контролирующую систему, направить по нужному пути репликацию информации, хранящейся в клетке. — Язык Бога, — говорил о генетическом коде Сциталь. Лучше было бы назвать его языком шайтана. Обратная связь. Клетка направляет работу материнского чрева. Этим на протяжении эпох занималась каждая оплодотворенная клетка. Тлейлаксианцы просто очистили этот процесс. Одраде не смогла удержать глубокий вздох, который не укрылся от острых взглядов ее собеседниц. У Верховной Матери снова неприятности? Меня тревожат откровения Сциталя. И что сделали с нами эти откровения. О, как мы уклонялись от «снижения стандартов». Конечно, это обычная рационализация. И мы прекрасно знали, что это рационализация. «Если нет другого пути. Если это способ производить гхола, в которых мы так отчаянно нуждаемся. Вероятно, мы сможем найти добровольцев». Были найдены! Добровольцы! — Ты витаешь в облаках! — проворчала Тамалейн. Она посмотрела на Беллонду, хотела что-то добавить, но передумала. Лицо Беллонды стало мягким и вкрадчивым, что часто сопутствовало самому плохому настроению. Голос превратился в какой-то гортанный шепот. — Я настаиваю, чтобы мы ликвидировали Айдахо. Что же касается этого тлейлаксианского чудовища… — Почему ты, делая такое предложение, прибегаешь к эвфемизмам? — резко спросила Тамалейн, перебивая Беллонду. — Да, его надо убить, если вы уж так хотите это услышать! А тлейлаксианца необходимо склонить к тому убеждению, которое мы… — Замолчите, вы обе, — приказала Одраде. Она на секунду прижала ко лбу ладони, потом посмотрела в сводчатое окно. На улице шел ледяной дождь. Управление Погоды работало со все большими сбоями, и его нельзя было за это винить. Но нет на свете вещи, которую люди ненавидели бы больше, чем непредсказуемость. «Мы хотим, чтобы все было естественно!» Что бы это ни означало. Когда в голову Верховной Матери приходили подобные мысли, она страстно желала ограничить свое существование приятным ей порядком. Редкими прогулками по саду, например. Она наслаждалась этими прогулками в любое время года. Спокойный вечер с друзьями, умный разговор или даже спор с людьми, к которым испытываешь теплые чувства. Привязанность? Да.. Верховная Мать смеет многое, даже пользоваться любовью друзей. А также выбирать хорошую еду и питье с отменным вкусом. Этого она тоже хотела. Как приятно играть своим вкусом. А потом… да, потом можно разделить ложе с другом, который всецело отдает себя тебе, так же, как ты отдаешь себя ему. Все это почти невозможно, конечно. Ответственность! Какое это могучее слово, и сколько в нем жгучей горечи. — Что-то я проголодалась, — заявила Одраде. — Не заказать ли нам обед? Беллонда и Тамалейн во все глаза уставились на нее. — Но сейчас только половина двенадцатого, — укоризненно проговорила Тамалейн. — Да или нет? — стояла на своем Одраде. Беллонда и Тамалейн обменялись понимающими взглядами. — Как хочешь, — сдалась Беллонда. Одраде знала, что среди Сестер Бене Гессерит ходит поговорка, что дела в Общине идут намного лучше, когда удовлетворен аппетит Верховной Матери. Обе советницы решили просто уравновесить чаши весов. Одраде нажала кнопку селекторной связи. — Обед на троих, Дуана. Что-нибудь особенное по твоему вкусу. Обед состоял из любимого блюда Одраде — запеченной телятины. Дуана украсила блюда зеленью, добавила к телятине немного розмарина. Овощи были не пережарены. Превосходное кушанье. Одраде наслаждалась каждым кусочком. Ее гостьи ели совершенно машинально. Может быть, в этом причина того, что я — Верховная Мать, а они — нет? Когда послушница убрала остатки обеда, Одраде вернулась к своей излюбленной теме: что болтают во дворце и каково настроение среди послушниц Капитула. Она вспомнила дни своего послушания, как жадно прислушивалась к разговорам старших женщин, ожидая услышать что-то очень важное, но единственное, что можно было узнать, — это нечто о Сестре такой-то и о том, какие проблемы у проктора такого-то. Иногда, правда, барьеры падали и старшие выдавали очень полезную и важную информацию.