На пьяного он не похож и на душевнобольного тоже, но ведет себя очень странно. — Если сделать тираж тысячу экземпляров, — начала я, — потребуется около… Аверин положил ладонь на мою руку и сказал: — Аня… — Да? — Я насторожилась, а Ярослав Сергеевич на секунду смешался и вдруг заговорил очень деловито: — Техническую сторону нашего соглашения мы обсудим позднее. Я хотел побеседовать с вами вот о чем… — Он по-дурацки хихикнул, смешался и продолжил торопливо: — Просто мне, человеку, далекому от литературы, очень интересно: как появляются сюжеты? О господи, вот ведь олух!.. Я уж начала беспокоиться. — Трудно сказать, — честно попыталась я объяснить необъяснимое. — Я смотрела какой-то детектив по телевизору, он мне не понравился, я лежала и думала, что в нем следовало бы изменить, а потом в голову пришел этот сюжет. Когда начала писать, кое-что изменила, подправила… — Вы все это придумали? — вроде бы не поверил Ярослав Сергеевич. — Ну конечно. Возможно, это не совсем оригинально, то есть подобный сюжет мог уже где-то встречаться, но ведь вряд ли кто-нибудь способен придумать что-то совершенно новое. — И никаких реальных событий за всем этим нет? Может быть, газетная статья или чей-то рассказ? — разволновался Ярослав Сергеевич. — Возможно, я когда-то слышала или читала что-нибудь похожее, — с некоторой растерянностью ответила я, не понимая, куда он клонит, — может, подозревает меня в плагиате? — Но то, что написано, написано мною. Это плод моего воображения, а некоторые незначительные совпадения с чем-либо ничего не значат. — Так они все-таки есть? — вкрадчиво поинтересовался он. У меня на мгновение отвалилась челюсть, правда, справилась я с собой довольно быстро и, кашлянув, ответила: — Наверное… Это его явно не удовлетворило, он некоторое время пристально смотрел на меня так, что я уже начала волноваться, и опять спросил: — С чем? — Что? А вдруг он свихнулся от напряженной работы? — С чем совпадения? Ведь вы не зря написали эту вещь? — Я вас не совсем понимаю, — пролепетала я. Он вроде бы очнулся, посмотрел внимательно, вновь пожал мою ладонь и сказал: — Извините. Просто я хотел, чтобы вы знали: мы друзья. — Спасибо. То есть я очень рада. Просто сумасшедший дом какой-то. К счастью, принесли горячее, и мы немного отвлеклись. Однако Аверин продолжал вести себя довольно странно, то и дело смотрел на меня с намеком на проницательность, неуверенно улыбался и вроде бы подыскивал слова. Теперь он совершенно не походил на влюбленного, и я просто не знала, как себя вести. Одно мне было ясно: идиотский разговор надо прекращать, пока я сама не начала хватать его за руки и зловеще коситься. Но одно дело осознать это, другое встать и уйти; это было бы невежливо, да и рукопись ему вроде бы понравилась. — А почему вы обратились именно ко мне? — задал он очередной вопрос. — Если честно, не только к вам. Гавриленко отказал, в нашем городе именно он занимается благотворительностью, я имею в виду помогает художникам… Про Гавриленко Ярославу Сергеевичу слушать было неинтересно, он даже непроизвольно поморщился, а я свернула свою речь на середине фразы, кашлянула и добавила: — Вы даете рекламу в газете, где работает Евгения Петровна, вот мы и подумали… — Могу поклясться, он опять не поверил. Погладил мою ладонь и спросил очень тихо: — Вы знали Стеллу? — Кого? — не поняла я. Он улыбнулся, убрал руку и кивнул, точно с чем-то соглашаясь. Может, стоит спросить, здоров ли он? — Значит, все это вымысел? — Он широко улыбнулся, дряхнул головой, точно освобождаясь от назойливых мыслей, и буквально через пять минут стал совершенно нормальным человеком, заговорил вполне осмысленно даже деловито, я успокоилась и понемногу начала получать удовольствие от ужина. Однако под конец он опять все испортил. Мы прощались у моего подъезда. Ярослав Сергеевич покинул машину вместе со мной, чем, признаться, несколько насторожил, ухватил мою руку, заглянул в глаза и замолчал. Очень многозначительно. «Может, в гости напрашивается? — паниковала я, но, вспомнив о Женьке, ждущей вестей моей квартире, успокоилась. — Пусть напрашивается, я приглашу, посидим втроем, выпьем чаю». — Я ваш друг, — заявил Аверин несколько невпопад и торопливо зашагал к машине, а я со вздохом облегчения скрылась в подъезде. Дверь распахнулась сразу, я еще даже не успела позвонить. Женька хмурилась и шарила глазами по моей физиономии. — Ну? — спросила она грозно. — Гну, — ответила я, прошла, сбросила туфли и устроилась в кресле. — Долго ты будешь меня мучить? — заныла подружка. — Все нормально. У нас. А у Аверина явно не все дома. — Приставал? — плюхнувшись в кресло, обрадовалась Женька. — Черт его знает. Может, и приставал, да я не поняла. Только сдается мне, мужик он с приветом. — Деловые все с приветом, работа тяжелая, баксы много соков из мозгов отсасывают. А чего начудил-то? — Говорил как-то странно. Выспрашивал, задавал совершенно нелепые вопросы. Стеллу приплел… — Кого? — Откуда я знаю? Спросил ни с того ни с сего: «Вы знали Стеллу?» — А ты? — Чего я? — Да ничего, сказала бы, что знала, трудно, что ли? — Мало мне одного чокнутого… — разозлилась я и пошла ставить чайник. Женька пошлепала следом. — Денег даст? — Даст. — Порядок. О чем базарили так долго, ведь интересно мне… — Слушай, а твой Аверин часом не вдовец? — озарило меня. — С какой стати? — С такой. Говорю, дурацкие вопросы задавал, откуда сюжет, и все такое. Стеллу приплел. — Думаешь, тюкнул бизнесмен Стеллу под горячую руку а теперь шибко переживает? — Чем-то его сюжет взволновал… — Меня тоже, плакала два раза. — Его по-другому взволновал, — нахмурилась я. — Он точно не был женат? — Нет. Я узнавала… в личных целях. Может, у него был гражданский брак, он благоверную хрясь — и в георгины, а тут тебя черт принес со своим детективом, мужик запаниковал… Теперь точно деньги даст, вот великая сила искусства… Дай облобызаю, ты гений. Талант в землю не зароешь, уделали бизнесмена. — Женька раскрыла объятия, я припала к родному плечу, и мы начали хохотать как сумасшедшие. Два дня ничего не происходило, то есть Аверин не объявлялся, а мы беспокоить его не рискнули: как бы не разозлился да и не передумал со спонсорством. Но между делом Женька навела о нем справки, и теперь мы доподлинно знали, что жены законной или не совсем у Ярослава Сергеевича никогда не было и жениться он вовсе не собирался, так как его большая и, надо полагать, пламенная любовь уже была замужем. Это то, что удалось узнать наверняка, далее одни слухи: любовь эта — жена то ли какого-то банкира, то ли мафиози, говорил о ней Ярослав намеками, а по большей части молчал, и никто даже не знал ее имени. В обществе его видели с разными женщинами, которая из них она, сказать трудно, а может, Аверин все нарочно выдумал, чтобы бабы не лезли с женитьбой. Этим сведениям я от души порадовалась: во-первых, если не вдовец, значит, супругу укокошить не мог, а во-вторых, если у него любовь, то от меня ему вряд ли что потребуется. Помочь он обещал, Женька уже связалась с Аполлонским, и он заверил: будут деньги, будет и книжка. я не знала, стоит радоваться или малость подождать, и тут вечером третьего дня позвонил Аверин. — Анна? — начал он. — Это Ярослав. Я не побеспокоил? Не очень поздно? — Что вы, конечно, нет. В моем голосе появились подхалимские нотки, а улыбалась я так старательно, точно Аверин мог меня видеть. — Я хотел бы встретиться с вами. По делу, — с легкой заминкой сказал он. — Ничего, если я сейчас приеду? «Совершенно ни к чему», — подумала я, но вслух принялась что-то бормотать о ремонте и временных неудобствах. — Тогда, может быть, вы ко мне? — «Ага, разбежалась». Тут он, словно спохватившись, добавил: — Я имею в виду офис, я еще на работе. Разговор займет немного времени, а потом я отвезу вас домой.