— Я по-прежнему не понимаю, что происходит, — заявила я. — И я не в курсе, откуда здесь эта папка. Мне ее подбросили. — Довольно притворства, — устало сказал мужчина. — Имей мужество признаться. Ты все это время была со мной ради шпионажа? — Это навет. Меня оболгали. — А, может быть, лжешь сейчас ты? Его голос был пропитан болью. Я прикрыла глаза, чтобы не видеть ее следы еще и на его лице. — Скажи что-нибудь, — потребовал он. — Потому что сейчас я теряюсь в догадках. Твои слова насчет беременности тоже игра? Он знал, чем меня зацепить. Я выпрямилась и распахнула глаза. — Я не хотела беременеть от тебя, — заговорила горячо и сбивчиво, а главное – честно. — Я пила противозачаточные. Ума не приложу, как это получилось. Но теперь, когда ребенок уже есть, я поняла, что хочу стать матерью. И мне плевать: веришь ты мне или нет. — Тогда откуда у тебя эти бумаги? — рявкнул он. — Мне их подложили! — Все, чего я хотел когда-либо, каплю твоей любви. — Нет, — покачала я головой, — ты хотел мое тело. — Даже его я не получил полностью. Ты всегда подчеркивала, что между нами только сделка. Что мы никто друг другу. Чем я это заслужил? Возможно, я нетерпелив и настойчив, но я никогда не был жесток с тобой. У меня такое ощущение, словно я оскорбил тебя своими чувствами. Андрей говорил о любви, но в его голосе не было нежности. Тот звучал жестко, даже зло. Словно чувства, о которых он упоминал, были ему неприятны, и он желал избавиться от них. Ветров распалялся от звука собственного голоса, а я как завороженная смотрела на бумаги в его руке. Куда легче было сосредоточиться на них, чем размышлять над тем, что уже произошло и что будет дальше. Но именно это послужило последней каплей, окончательно выведшей Андрея из себя. — Когда я говорю, ты должна смотреть на меня! — он схватил меня за подбородок и встряхнул. — Прошу пусти. Мне больно, — с трудом произнесла я. — Ах, теперь ты просишь, — он хмыкнул. — Нет уж, время просьб прошло. Скажи лучше, ты все еще с ним, с Ромой? Ему ты передаешь все данные по компании? Вот оно что… ревность. Это она свела Андрея с ума. Так уже было однажды, в самом начале наших встреч и вот чудовище с зелеными глазами вернулось. Я знала по опыту – теперь до Андрея не достучаться. Конечно, я опять все отрицала, но он не слушал. Прижался губами к моему уху и прошептал: — Я лишаю тебя своей любви. Ты ее недостойна. Боль в его голосе осела горечью у меня на языке. Я снова зажмурилась. Сильно-сильно, до цветных кругов перед глазами. Теперь все воспринимала другими органами чувств. И то, как Андрей отпустил меня, и как отошел подальше. Я не хотела слышать его удаляющиеся шаги, а потому зажала уши. Темнота и тишина – вот, что мне сейчас необходимо. Не знаю, сколько так простояла. Когда убрала руки и открыла глаза, я была одна в спальне и в квартире. Андрей ушел. Глава 31. Без тебя (прода 10.01) Больше Андрей не приходил. А следующим утром я нашла в почтовом ящике документы на квартиру и уведомление об увольнении. Это был конец. Финальная точка наших отношений. Я ведь хотела, чтобы Андрей меня отпустил. И вот мечта сбылась. Он отпустил. Сперва из своих объятий, а потом из своей жизни. Именно тогда я по-настоящему повзрослела. Резко так, в ту самую минуту, пока читала договор дарения на квартиру. Мои мечты не просто лопнули в тот момент. Они взорвались как начиненный тротилом грузовик. Этакий фейерверк из несбывшихся надежд и ошметков моего сердца. Непростительной ошибкой было сближаться с Ветровым, позволить ему проникнуть мне под кожу. Но сейчас своим поведением и нежеланием услышать меня он раз и навсегда перечеркнул все то хорошее, что было между нами. Я едва помню, как собиралась. Остаться не могла. Я не мазохистка. Видеть Андрея с женой или сыном, случайно сталкиваться с ним в лифте… нет, это не для меня. Я не выдержу. Не такая я сильная, далеко не такая. Заказала билет на ближайший самолет, перевела деньги на счет ветклиники и попросила найти Снегу хозяина, когда он поправится. Складывала чемодан, а сама ничего не видела из-за слез. Я опять наступила на те же грабли! Поверила мужчине, решила: у нас может что-то получиться. С кем? С Ветровым, который до сих пор женат? Но, надо отдать ему должное, он выполнил свои обещания. Квартира моя. Вот только, как выяснилось, мне она не нужна. Я пыталась быть меркантильной. Не вышло. Не мое это. Глупое сердце все равно хотело любви. И в очередной раз ее не получило. Никому-то я не нужна, пора с этим смириться. Часть меня навсегда осталась с Андреем. На губах, которыми он меня целовал. На кончиках пальцев, которыми он доводил меня до исступления. Отражением в его зрачках, запахом на его коже. Осколком моей души, которую он разбил вдребезги, возможно, сам того не осознавая. Уходя, я не взяла документы на квартиру. И подарки, которые мне дарил Андрей, тоже бросила. К черту их. К черту Ветрова! Пусть подавится своей квартирой! Он так ничего не понял. А объяснять нет смысла. Все равно не услышит, как не услышал, что я его не предавала. Я думала: любовницей быть плохо. Но нет ничего хуже, чем быть нелюбимой женщиной. Самолет унес меня далеко от столицы, в мой родной город. Я возвращалась одинокой, беременной и несчастной. Полное фиаско. Слез к моменту прилета уже не осталось. Я выплакала их все по дороге. Лицо распухло до такой степени, что на меня все косились, но мне было плевать. Мне в тот момент было так больно, что случись авиакатастрофа, я бы, наверное, вздохнула с облегчением. Наконец, перестану чувствовать. К родителям я не собиралась возвращаться. Они бы не поняли. Мама в первую очередь. Муж плохой? И что с того? Живут же как-то другие. Она считала, что брак – это навсегда. И неважно, какие отношения в семье. Внешнее благополучие – вот, что имеет значение. Брат тоже вряд ли будет рад меня видеть. Ему и так тесно живется в двушке с женой, детьми и родителями. Стеснять их я не хотела. Поэтому сняла себе крохотную квартирку на окраине. Нашла ее по объявлению в Интернете еще до отъезда и договорилась с хозяйкой по телефону. За время жизни в столице я скопила немного денег. На несколько месяцев хватит, а там найду работу. В общем, устроюсь как-нибудь. Ребенка рожу и на ноги его подниму. Сама. Так и жила. Даже родным не сказала, что вернулась. Никого не хотела видеть. Сдохнуть я хотела – вот единственное желание. Только ребенок и держал. Я полагала, развод с Ромой – это больно. Но я просто не знала, что такое боль. Настоящая, всепоглощающая. Никто и никогда не делал мне так больно, как сделал Андрей. Он показал, кто я для него – очередная шлюха. Выйдя за порог квартиры, он и думать обо мне забыл. А я помнила. Так хорошо помнила, что ночами спать не могла. Шептала его имя, умоляла, чтобы пришел. Но он, конечно, не слышал. У него наверняка новая любовница. Еще красивее и моложе. Ему не до меня. Самое поганое, что я бы его простила. Если бы сейчас он приехал за мной и позвал, я бы пошла. Куда угодно, лишь бы с ним. Вот такая я глупая. Мне повезло устроиться по специальности – учительницей в школу. Зарплата была небольшой, зато работа официальная. Смогу уйти в оплачиваемый декрет. Прошел уже месяц с моего переезда. Я как обычно утром шла в школу. Пешком, тут было недалеко. Как раз собиралась перейти дорогу, когда прямо передо мной притормозила иномарка. Слишком дорогая для нашего города. Сердце ухнуло куда-то в район желудка и там бешено застучало. Неужели...? Не может быть! Я замерла каменным истуканом – хочу, но не могу двинуться. Только смотрю во все глаза на открывающуюся дверь со стороны водителя. Надежда – яркая, слепящая – вспыхнула подобно фениксу. Но, как и он, так же быстро сгорела дотла. Из машины вышел не тот мужчина, которого я ждала. — Рома? — произнесла я, не веря своим глазам. — Света, — кивнул он в знак приветствия. — Давай поговорим. — О чем? — насторожилась я. Мне казалось, что уж мы-то точно все-все сказали друг другу. Добавить нечего. — Ты говоришь так сухо и официально, словно мы едва знакомы, — поморщился он. — Ты ожидал другого? — признаться, я немного опешила от этой встречи. Но Рома вел себя как ни в чем не бывало. Обошел машину и встал рядом. — Я нарочно выждал время после твоего отъезда из столицы, — сказал он. — Дал тебе возможность пожить одной, вспомнить, каково это – не иметь денег и экономить каждую копейку. Думаю, теперь ты будешь сговорчивее. — На что, по-твоему, я должна согласиться? — Вернуться ко мне, разумеется. Я скучал и готов принять тебя обратно. — Это очень великодушно с твоей стороны, — хмыкнула я. Рома принял мои слова за чистую монету и важно кивнул. — Да, я знаю. Но я готов закрыть глаза на прошлое ради будущего. А потом он применил один из своих приемов, на которые я прежде была так падка. Роман Марков умел говорить то, что люди хотели услышать. Умел быть обольстительным и очаровательным. Вот только я уже знала цену его словам. Они стоили… ничего. Он взял меня за руку и, прижав мою ладонь к своей груди, произнес: — Чувствуешь, как бьется мое сердце? Это ты заставляешь его убыстрять бег. Ира говорила, что я должен забыть тебя, и я пытался это сделать, но не смог. Я хочу быть с тобой. Это все, что мне нужно. — Прекрати, — я высвободила руку и отступила. — Это больше не работает. Я говорила чистую правду. Рома ничего для меня не значил. Он был осколком прошлого. Где-то приятного, где-то не очень. Но я смирилась с его потерей и отпустила. Жаль, он не мог сделать то же. — Но мы же были счастливы! — воскликнул он. — Вспомни. — Нет, — качнула я головой. — Это ты был счастлив, а я жила под гнетом твоей сестры. Ты ни разу не заступился, а потом вовсе отказался от меня. Если я была так тебе нужна, зачем ты хотел отдать меня другому? Рома поморщился. Упреков от меня он не ожидал. Наверное, представлял, как я, измученная нехваткой денег и жизнью в провинции, брошусь ему на шею и со слезами на глазах буду умолять увезти меня отсюда. А потом в благодарность за спасение остаток жизни буду целовать его следы. Если так, то он совершенно меня не знает. И это еще один аргумент в пользу того, что нам не по пути. — Это ведь ты меня подставил, — сказала я. — Подложил те документы. Именно ты в свое время выкрал их из компании.