— О. Мне жаль. Не то чтобы я не наблюдательна, просто я из тех, кто держит всё в себе, — внезапно я чувствую себя глупо. Включая маленький эпизод утром, мы можем просто добавить это к моему списку неловких вещей, которые я сделала или делаю рядом с ним. — Да, я заметил. Так почему ты здесь всегда одна? — вау, этот парень слишком прямолинеен. — Я так понимаю, ты, должно быть, очень наблюдательный человек, — я смотрю на него с ухмылкой. — Мой папа много работает и у него есть квартира рядом с его офисом. — Ой, а ещё он не знает, как общаться с дочерью-подростком, что сейчас его жены нет, и что по существу, он заставляет меня чувствовать себя сиротой. — А ты не слишком молода, чтобы оставаться здесь одной? — он обеспокоен или это просто любопытство? — Молода? Мне девятнадцать. Его глаза вспыхивают ярче. — Ты не выглядишь на девятнадцать. Разве это не история моей жизни. Я не знаю, почему мне никто никогда не верит. Как будто я не знаю свой возраст. — И теперь ты узнаешь, почему я тоже всё ещё в старшей школе. Я родилась недоношенной, мой день рождения — двадцать девятого июля, и когда мне исполнилось шесть, родители захотели, чтобы я была самой старшей в младшем классе, но они передумали и решили, что я слабо развита, поэтому вернули меня обратно. Я пошла в школу, когда мне было семь лет. Это не имело особой разницы, хотя... Я всегда была меньше, чем большинство других девочек. — Мне тоже девятнадцать. Я пошёл в школу, когда мне было шесть лет, но два года проучился в первом классе. Мой папа сказал, что мне нужно дополнительное время, чтобы изучить основы чтения. На самом деле ни он, ни моя мать не читали мне и не помогали с домашним заданием, поэтому я отстал. Однажды я подслушал его разговор по телефону, и он говорил, что хочет, чтобы я был старше, чем другие мальчики. Мой отец — сумасшедший. Он сказал, что это важно для спорта, и не стоит волноваться о возрасте. Мой день рождения двадцать восьмого июля. Думаю, он прав. Я больше и сильнее, чем был в прошлом году. Бо тоже, ему восемнадцать. Это определённо помогает с точки зрения конкуренции, — я не могу поверить, что он только что сказал мне всё это. — Так ты старше меня на день, — я улыбаюсь от этой мысли. — Кажется, это несправедливо для других, кто должен конкурировать против тебя. Он просто пожимает плечами. — Разве нельзя сказать то же самое и о тебе? Ну, плавание — мой билет, чтобы убраться отсюда, поэтому что есть, то есть. Слушай, мне нужно вернуться в школу. Я просто хотел проверить тебя. Ты в порядке? Нет! Я не хочу, чтобы он уходил. Я никогда ни с кем об этом не разговаривала. Я хочу, чтобы он остался, хочу узнать его получше и быть с ним друзьями. — Со мной всё хорошо. Спасибо, Дрю. Он встаёт и дотрагивается до кровати пальцами — теми же, что касались моего тела и сжимали мои пальцы. — Не волнуйся. Мы ещё увидимся. Надеюсь на это. Он посылает мне небольшую улыбку и выходит за дверь. После того, как я слышу, что входная дверь закрылась, я ложусь на бок на кровать и закрываю лицо подушкой. Делаю глубокий вдох, не веря, что Дрю был здесь, в моей комнате два раза за один день. Отбрасываю подушку с одеялом и сажусь. Я была так занята, наблюдая за ним в моей комнате, что только сейчас улавливаю тот факт, что его запах витает в воздухе. Закрыв глаза, вдыхаю запах его лосьона — сочетание лёгкого аромата пачули и мускуса. Это подходит ему, и моё сердце начинает биться ещё чаще. Глава 7. Элли К тому времени, как я подтягиваюсь к школьной стоянке этим утром, джип Дрю уже припаркован на стоянке. Я надеялась добраться сюда первой и подождать его, чтобы поблагодарить за вчерашнее, но эта идея не сработала и всё пошло не по плану. Моей следующей мыслью было поймать его в одном из утренних классов, которые мы посещаем вместе, но он заходил в класс и выходил из него со звонком, и я упустила свой шанс. Если не считать его кивка в мою сторону, когда он проходил мимо, или же небольшого зрительного контакта, создалось впечатление, будто вчера ничего не произошло. Ну, в худшем случае, я всегда могу зайти к нему домой сегодня вечером, если наши пути не пересекутся. Я решаю сегодня покинуть кампус во время ланча и начинаю запихивать свои книги в шкафчик, когда он направляется к своему. Он всего в паре шагов от меня и, кажется, это идеальное время. Я не совсем уверена, почему так нервничаю, но когда речь заходит об этом парне, он всегда оказывает такое воздействие. За последние несколько недель я видела, как он разговаривал всего с тремя или четырьмя людьми. Даже учителя не обращаются к нему. Но не в этом дело, я действительно не хочу с кем-либо разговаривать. Сделав глубокий вдох, я делаю несколько шагов в его сторону. Опять же, я не знаю, почему так нервничаю. — Привет, — он даже не замечает меня. Он просто заталкивает книги в свой шкафчик, и я чувствую, словно он делает вид, будто меня здесь нет. Он, возможно, не понимает, что причиняет мне боль. — Я просто хотела ещё раз сказать «спасибо», — он захлопывает шкафчик, и я подпрыгиваю от этого звука. Скорость, с которой он закрыл дверцу, заставляет воздух рассечь между нами пространство, и его запах полностью обездвиживает меня. Я знаю, что он влияет на мои чувства, но это безумие. Его запах такой приятный, как и он, и это заставляет меня задаться вопросом — как я собираюсь ходить каждый день без ощущения этого запаха. Он поворачивается ко мне лицом, и мои мысли улетучиваются, когда его глаза находят мои. Его взгляд настолько непроницаемый, что я отступаю от него на шаг. Его челюсть плотно сжата, и он всё ещё ничего не говорит. На самом деле не знаю, чего ожидала от него услышать, но я пыталась с ним заговорить, и это всё же лучше, чем ничего. Ничто. Вот как он заставляет меня чувствовать себя в этот момент, словно я ничто. Проходит слишком много секунд в тишине, и он поднимает брови, словно я раздражаю его. Я хмурю брови и вспоминаю о нашем вчерашнем общении. Он был совершенно искренним и джентльменом. Я не могу придумать ничего, что могло бы заставить меня понять, почему он избегает меня сегодня. Знаю, это глупо, но я думала, что мы остановились на том, чтобы стать друзьями. Под его взглядом, я опускаю глаза вниз, чувствуя себя побеждённой, неуместной и моё сердце сжимается в животе. Конечно, он не хочет со мной разговаривать, или чтобы я разговаривала с ним. Каждый день я так и живу — наедине с самой собой, с ощущением, словно я никто. Он подтверждает это снова и снова. Я должна это отпустить. Я имею в виду, серьёзно, о чём я думала? Он не приложил никаких усилий за последние два с половиной месяца, чтобы попытаться узнать меня. Зачем ему внезапно понадобится это сейчас? Я слышу, как несколько девушек смеются надо мной, проходя по коридору, и это заставляет меня напрячься, а сердце ещё больше наполняется болью. — О... я вижу, каково это, — шепчу я, продолжая пялиться на пол. Я возвращаю свой взгляд к его прекрасному лицу, посылая ему слабую улыбку и зная, что она не касается моих глаз, и слегка пожимаю плечами. Я официально чувствую себя опозоренной и мне нужно поскорее убираться отсюда. — Ладно, как я и сказала, я просто хотела сказать тебе «спасибо», — я изо всех сил пытаюсь сохранить храбрый вид. Позади себя слышу громкий смех Кэссиди. — Ах, как это мило... она думала, что он уделит ей время. Остальные три девушки взрываются громким смехом, и Дрю переводит взгляд от них ко мне. Его руки, свисающие по бокам, сжимаются в кулаки. Я обнимаю себя за талию. Это бессознательный защитный ход, и я ничего не могу с собой поделать. Дрю хмуро смотрит на меня, и я больше не выдерживаю. Я быстро оборачиваюсь, и мои глаза затуманиваются слезами. Я не хочу, чтобы они знали, что, наконец, добрались до меня, особенно Дрю. Я не обращаю внимания и, обернувшись, врезаюсь в Бо, который стоит прямо позади меня. Когда он присоединился к этой маленькой беседе? Он хватает меня за локоть, когда я начинаю терять равновесие, и тянет меня к себе. Я чувствую, как он сканирует моё лицо. Я не могу смотреть на него. У меня колотится сердце, а слёзы наполняют глаза. Они скоро прорвутся наружу и мне нужно убраться отсюда до того, как я буду выглядеть ещё глупее. О чём я думала? Дрю Хейл. Я же знала. Я слышала много историй и даже получила предупреждение от Лейлы. Этот парень мне не по зубам. Не сейчас, и, возможно, никогда мы не сможем вращаться в одних и тех же кругах. Единственный человек, кто в этом виноват, — я. — Ты в порядке, Крошка? — тихо спрашивает меня Бо, задерживая дыхание. Его забота обо мне кажется искренней, и это ранит даже больше, чем то, что он как обычно будет противостоять. Я не хочу его сочувствия или жалости. Всё, чего я хотела, это быть их другом. Сейчас я не хочу иметь ничего общего ни с кем из этих людей. — Прости, — бурчу я. Я выдёргиваю свою руку, быстро обхожу его и иду прямо к передней двери. Я не могу достаточно быстро добраться до своей машины. Не знаю, о чём я думала, когда мы собирались быть друзьями. Всё, что он сделал — посидел со мной какое-то время на пляже, отнёс меня в дом и принёс сэндвич. Возможно, он думал, что я просто жалкая новенькая. Но для меня он был кем-то, с кем я говорила о своей маме. Я не говорила о ней с тех пор, как переехала сюда, и с ним я чувствовала себя хорошо. Одиночество накрывает меня, словно одеяло, и сердце в моей груди раскалывается на кусочки. Я чувствую себя такой нежеланной и нелюбимой. Как люди живут с этим? Возможно, некоторые не знают, что лучше, потому что это их жизненный путь, но я знаю. Я знаю, на что похоже — идти домой и чувствовать себя защищённой и в безопасности. Я знаю, на что похоже — идти в школу и встречать десяток людей, которые говорят тебе «доброе утро» до того, как прозвенит звонок. Я знаю, на что похоже — иметь маму, которая сидит у твоей кровати ночью и укладывает тебя в постель, а место после её ухода остаётся тёплым и комфортным. Я знаю. К тому времени, как я добираюсь до своей машины, слёзы уже не остановить. Я нажимаю на брелок и распахиваю дверь. До того, как я сажусь в свою машину, я вижу её. Она сидит на моей машине, махая своими полупрозрачными крыльями вверх и вниз. Моё сердце просто разрывается и готово остановиться. Я не могу оторвать от неё взгляд, и она, кажется, возвращает мне его. Её вытянутое тело цвета электрик, блестящие, серые, как ртуть глаза и шесть маленьких, тоненьких чёрных ножек. Что она здесь делает и откуда взялась? Я оглядываюсь по сторонам, чтобы увидеть других, но их нет. Я бросаю взгляд на крышу своей машины, и она поднимается вверх и улетает. Я наблюдаю за ней до тех пор, пока она совсем не исчезает. Я хочу закричать ей, чтобы она осталась, но знаю, что это не поможет. Я проскальзываю в машину и закрываю дверь. Натягиваю очки, кладу голову на руль и касаюсь очаровательной вещицы, висящей на моей шее. Это первая стрекоза, которую я увидела после её смерти. Знаю, что иррационально чувствовать какой-либо тип связи с насекомым, но я не могу не надеяться и не думать о том, что, возможно, моя мама рядом со мной. Я вспоминаю письмо, которое она дала мне вместе с этим ожерельем, и в этот момент слышу её кристально чистый, словно колокольчик голос: «Дорогая, стрекозы, как известно, живут своей жизнью в полной мере. Всякий раз, когда ты будешь видеть одну из них, я хочу, чтобы ты слышала, как я говорю: «Пора двигаться дальше». Ты всегда так серьёзна и сосредоточена. Иногда нужно немного радости. Облегчить свою жизнь и сделать её ярче. Искать счастье, потому что ты, моя дорогая девочка, заслуживаешь того, чтобы жить каждый день и улыбаться не только своими глазами, но и сердцем тоже». Я смотрю в окно, в надежде посмотреть на всё это по-другому, но нет. Мокрые слёзы всё ещё стекают по моему лицу, и я думаю, что она права. Моя жизнь сейчас довольно мрачная. Только я не знаю, как найти свет. Внезапно я чувствую себя обессиленной. Я тихо сижу в машине несколько минут, успокаивая себя. Вытирая глаза своими рукавами, я принимаю решение — мне просто нужно попасть домой, добраться до постели и забыть обо всём остальном на сегодня. Дрю Я проснулся сегодня, зная, что это будет ужасный день. Я слышал, как отец внизу орал на Мэтта и маму, и не было никакой возможности обойти их, чтобы выйти поплавать. Остаться в комнате было лучшим решением, но я скучаю по плаванию, а также скучаю по Элли. Я хотел убедиться, что с ней всё в порядке перед тем, как добраться до школы. Бо и я пришли в школу в последнюю минуту, поэтому я не видел её перед уроком, но сейчас, когда я разговариваю с ней, не хочу, чтобы была публика. Люди очень любопытные, и я знаю, что они будут подслушивать наш разговор. С тех пор как вышли те статьи в начале года, чувствую, что всё, что я делаю и говорю, обсуждается людьми, которые не знают меня и я, чёрт возьми, уверен, что не хочу знать их. Когда мы были детьми, Бо и я пошли в поход с Бойскаутами, и я помню одно занятие, где мы сидели в кругу у костра и наш лидер прошептал секрет на ухо одному из детей слева. Этот ребёнок повернулся влево и шёпотом повторил его, так продолжалось до тех пор, пока секрет не вернулся в начало круга, к лидеру. Каждый раз секрет менялся и обрабатывался. Он не был таким, каким в конечном итоге его рассказали, и большинство людей никогда не услышат истинный секрет. В общем, печальная часть этого мероприятия состояла в том, что нам всем понравилось, что тайна приобрела большее значение, чем было в начале. Никого из нас не волновала правда на самом деле. И это самая главная причина, почему я решил не разговаривать. Никого не волную я, моя жизнь или правда. Всё это слухи и кто-то распространяет их очень быстро. Вот почему я предпочитаю ничего не видеть и не слышать. Элли не видит Кэссиди и девушек в коридоре, но я вижу. Я знал, что они наблюдают за нами и знал, что если отвечу Элли, они уделят ей ещё больше времени, и, честно говоря, девчонке уже достаточно. Она не нуждалась в том, чтобы быть на вершине всего этого. Я не хочу отрываться на ней и грубить. Я просто не знаю, как разрядить обстановку. Не похоже, что я и она — друзья, но в то же время я знаю, что у неё более глубокие чувства ко мне из-за того, что я делаю для неё. Не спрашивайте меня, откуда я это знаю, просто знаю. Я будто могу читать её, словно открытую книгу, по тому, как она ведёт себя. Например, она улыбается, когда замечает меня в классе или коридоре, или когда спускается вниз на пляж, после того, как я закончил плавать; я наблюдал за ней в течение нескольких месяцев, и знаю, что она не делает так по отношению к кому-то ещё. Девушки в коридоре смеются над ней. — О... я вижу, каково это, — шепчет она. Она не хочет смотреть на меня. Я смотрю на её прекрасное лицо и вижу, как она наконец-то поднимает голову и посылает мне слабую улыбку, но она не настоящая. Её глаза наполнены болью и меня разрушает знание того, что это с ней сделал я. Она пожимает плечами, и я вижу, что она сдаётся. — Ладно, как я и сказала, я просто хотела сказать тебе «спасибо». Напротив неё в коридоре снова раздаётся смех Кэссиди. — Ах, как это мило... она думала, что он уделит ей время. Оглянувшись, я вижу, как светится лицо Кэссиди. Она смотрит на меня, не на Элли, и отвечает мне самодовольной ухмылкой. Остальные три девушки смеются вместе с ней, и я хочу отомстить всем четверым так сильно, чтобы они никогда не забывали кто я и как долго они проживут. Я хочу заставить каждую из них страдать за ехидство и ужасное поведение. Я сжимаю руки в кулаки. Что эта милая девушка сделала кому-либо из них? Никогда не хотел ударить девушку, но в данный момент я действительно хочу заткнуть Кэссиди. Элли никогда не пыталась приблизиться ко мне прежде, и я понимаю, что очень легко подпускать её к себе, когда она здесь и пытается поговорить со мной в школе перед другими людьми — знаю, это для неё тяжело. Я чувствую себя полным мудаком. Я ненавижу то, что делает с ней эта ситуация. Это написано на её прекрасном лице. Бо подходит к ней и хмурится. Он стоит там достаточно долго, чтобы увидеть происходящее. Он слышит, как девушки смеются, и наблюдает за тем, как Элли уходит в себя. Он стоит так близко, что она легко может оказаться в его объятиях. Мысль о нём и ней вместе проносится у меня в голове, и я принимаю решение, что этого никогда не произойдёт. Нет, если у меня с ней не будет ничего общего. Элли смотрит на меня дольше, чем необходимо, а затем быстро разворачивается; не думаю, что она ожидала, что кто-то стоит позади. Держа голову всё ещё опущенной, она сталкивается с Бо. Я уже знаю, что ранил её чувства, но не ожидал увидеть её отвергнутой. Она всегда стоит рядом с Бо, неважно, где мы или что делаем. Он защищает её, но она заводится ещё больше. Бо смотрит на меня взглядом полным неодобрения. — Ты в порядке, Крошка? — она даже не смотрит на него.