— Когда? — Двести три дня назад. Второго августа. — Нам очень жаль слышать о потери вашей матери. — Спасибо, — поднимаю руку и провожу пальцами по подвеске в виде стрекозы. Ощущение прохлады металла напоминает мне, что она всегда со мной. — Вы не упоминали об этом в вашем эссе. Почему? Потому что я не пыталась надавить на жалость, разыгрывая карту «Горе мне!» — Для меня целью эссе было описать почему я буду хорошим дополнением к вашей программе. Плохие и несчастные случаи случаются с людьми каждый день, и да, её смерть оказала глубокое влияние на меня, но это на самом деле не имеет ничего общего с тем, как я танцую, почему я танцую, или почему я буду для вас ценным вкладом, — некоторые из них кивают. — Мы видим в вашем заявлении, что вы посещали наш летний интенсивный лагерь позапрошлым летом. Мы задавались вопросом, почему разрыв в целый год. Можно с уверенностью предположить, что она является причиной? — Да, это так. — Следующий вопрос состоит из двух частей: во-первых, мы хотим знать, почему вы поставили свой сольный танец самостоятельно, а во-вторых, что он значит для вас? — После смерти мамы, отец решил, что нам нужно начать всё сначала. Мы переехали из Денвера на остров на западном побережье Флориды. Честно говоря, я была немного ошеломлена. Моя новая школа предоставила мне возможность использовать их актовый зал, и после установки станка, это всё, что мне было нужно. Идея искать нового инструктора для танца, который должен будет составить программу за шесть месяцев, меня не привлекала. Я достаточно уверена в своих силах, поэтому я упорно работала и поставила это всё сама. — Настоящее название музыкальной подборки «Майская ночь, Опус13 27, номер 3: Стрекоза». Знаете ли вы, что Стрекоза считается балериной мира насекомых? Стрекоза, почти в каждой части мира, символизирует трансформацию, изменение и свет. Это изменение, которое происходит в перспективе самореализации, в первую очередь, в психической и эмоциональной зрелости и понимания более глубокого смысла жизни. Это связано со счастьем, лёгкостью и радостью. — Моя мама подарила мне эту подвеску со стрекозой и цепочкой прямо перед смертью. Я почти никогда не снимаю её. Но она сказала мне: «Элли, каждый раз, когда ты будешь видеть стрекозу, помни, что нужно отпустить и найти какой-то свет и радость в своей жизни». Танцы приносят мне радость, и хотя я всё ещё работаю над тем, чтобы понять, кто я, с каждым днём принятие становится немного сильнее и свет вокруг меня становится немного ярче. Никто из них ничего мне не говорит. Пауза в разговоре затягивается, пока один из них не прочищает горло, потянув за собой остальных, погрузившихся в свои мысли. — Как остальные члены вашей семьи и ваши друзья относятся к вашему поступлению в Джульярд? Поддерживают ли они вас и понимают, какие обязательства входят в такую программу? — Ну, кроме папы, у меня больше никого нет. Ему пришлось тяжело в прошлом году, и по большей части он занимается своим делом, а я своим. Я девятнадцатилетняя старшеклассница, живущая одна. Я самодостаточна и обеспечиваю себя тем, что унаследовала от неё. У меня есть пара друзей в этой новой школе, но кроме Дрю, никто даже не знает, что я здесь. Это моя мечта, и только я могу её осуществить. — Кто такой Дрю? — Ох, думаю, можно сказать, что он мой парень. Его зовут Дрю Хейл. — Пловец? Полагаю, на моём лице отразился шок. — Да, вы знаете его? — я смотрю на преподавателя, задавшего вопрос. Она усмехается. — Нет, я просто знаю о нём. Мой сын тоже пловец. Думаю, если кто-то и поймёт, насколько суровыми станут ваши тренировки, так это он, — я не могу справиться с собой и улыбаюсь. Дрю определённо понимает меня. — Почему Джульярд? — Потому что он самый лучший. Уверена, что большинство из нас отвечают на этот вопрос точно так же, но я знаю одно — сколько себя помню, всегда хотела попасть сюда. Когда мне было восемь, мама взяла меня с собой в Нью-Йорк, и мы поехали смотреть «Лебединое озеро». Как и большинство восьмилетних детей, я была заворожена. В программке была краткая биография о главной балерине, и там говорилось, что она училась в Джульярде. И именно тогда я сказала маме, что тоже пойду туда учиться. Джульярд предлагает танцорам то, что не может никто в мире. Художественная подготовка, качество, техника, стиль, репутация и уважение, которые они дают выпускникам, открывают гораздо больше возможностей тем из нас, кто любит танцевать. — И последнее, есть ли что-то, что, по вашему мнению, нам нужно знать, прежде чем мы сегодня закончим? — Благодарю вас за предоставленную мне возможность быть здесь сегодня. Это безумие, если я скажу, что совсем не нервничала? Мне понравилось быть частью ваших занятий, проходить через этот процесс и просто танцевать. Думаю, если и есть что-то, что я должна сказать, так это то, что, как бы сильно я не хотела быть принята в Джульярд, я буду в порядке, если этого не произойдёт. Это именно то, о чём мы говорили ранее: иногда в жизни всё идёт так, как мы планировали, а иногда нет. И приняв то, что нам дано, мы набираемся опыта и становимся сильнее. Надеюсь, что того, что вы видели от меня сегодня, достаточно, но если это не так, я всё равно буду танцевать дальше, и, в конце концов, найду свой путь, потому что мне это нравится. Моя жизнь не закончится, если эта возможность ускользнёт от меня. Мне просто придётся двигаться в другом направлении, — я улыбаюсь, и все восемь членов группы улыбаются мне в ответ. Дрю Находиться весь день в Майами, задаваясь вопросом, как у неё всё проходит, абсолютная пытка. Мне ненавистно, что я сказал ей, что не пойду с ней сегодня. Я понимаю, что она хочет сделать это сама, но иногда мне кажется, будто она забывает, что она уже не одна. У неё есть я. После обеда я бродил по пляжу, прежде чем вернуться обратно в наш номер. Я не хотел никуда выходить, и не хотел находиться в этой комнате, но мне некуда идти. Чувствую себя животным, запертым в клетке, расхаживая взад и вперёд. Где-то ближе к обеду я, наконец, слышу звуковой сигнал ключ-карты, и дверь открывается. Хотя прошло всего несколько часов с тех пор, как я видел её, клянусь, она каким-то образом стала ещё красивее. На ней всё ещё одежда для танца, и она выглядит так хорошо. Её волосы собраны в тугой пучок на макушке, а макияж по-прежнему выглядит профессионально. На ней надет купальник под свободной тонкой чёрной футболкой с длинными рукавами. Знаю, что под серыми спортивными штанами у неё всё ещё колготки, на ногах обуты шлепанцы. Войдя, она закрывает дверь и опирается на неё. Я замираю, пытаясь уловить её настроение, и мы вдвоём просто смотрим друг на друга, не отводя взгляд. Медленно, но верно, на её губах появляется улыбка, растягиваясь от уха до уха. В уголках её глаз появляются небольшие морщинки. Я вижу, что она счастлива, и я так рад. Я понятия не имел, что с ней будет сегодня, и безумно нервничал. — Привет, — говорю ей. Мои ладони начинают потеть, и я умираю, как хочу, чтобы она что-то сказала. — Привет, — она начинает смеяться, роняет сумку и бежит прямо на меня. Я ловлю её, когда она прыгает и обвивает руки вокруг моей шеи, обхватывая меня ногами за талию и сжимая. Я теряюсь в чувствах к ней и во всеохватывающей радости, исходящей от неё. Никогда не хочу подавлять их. — Полагаю, сегодня всё прошло хорошо, — смеюсь я. Она отклоняется назад, положив руки мне на плечи, и встречается со мной взглядом. Её глаза сверкают. — Я сделала всё, что могла, и это главное, верно? На интервью я сказала им, что независимо от того, как всё сложиться дальше, я всё равно буду танцевать, и я буду. Будем надеяться, что там, а если нет, то где-то ещё. Большое спасибо, что поехал со мной сюда. Я не думала, что мне кто-то нужен, чтобы сделать это самостоятельно… но не могу не сказать тебе, как много значило для меня знать, что ты будешь ждать меня здесь, когда всё закончится, — она издаёт большой вздох. — Я не могла дождаться, когда вернусь сюда. Я притягиваю её обратно к себе и крепко обнимаю. Она такая удивительная и такая открытая. Я хочу подарить ей мир. Отчаянно хочу этого для неё, потому что она заслуживает. — Элли, я всегда буду ждать тебя. Я так тобой горжусь. Хотел бы я быть там, чтобы наблюдать за тобой. Знаю, что ты была совершенной, — ослабив хватку, я прислоняюсь своим лбом к её. — Ты должно быть проголодалась. Может, закажем обслуживание в номер, и ты мне обо всём расскажешь? — Звучит идеально, но сначала мне нужно в душ. Я грязная, — она медленно опускает ноги, и я ставлю её обратно на пол. — Это приглашение? — ухмыляюсь ей. — Да. Вау… что? Между нами воцаряется минута молчания, пока я всматриваюсь в её лицо. Я знаю, что она невинна, и знаю, что она готова к большему, но я также знаю, что именно я сдерживаю себя. Её предложение о большем кажется спасательным кругом. Я хочу большего, жажду, и мне это нужно, но в глубине души я знаю, как должно быть. Её первый раз должен отдельно отложиться в памяти, как что-то прекрасное, а не смешаться с воспоминаниями о другом важном моменте. В то время пока принимаю решение, я вижу, как искорки счастья в её глазах меняются на неуверенность. Она сама предложила себя, а я слишком долго думаю. Я медленно улыбаюсь ей и перемещаю одну руку на середину её спины. Когда я притягиваю её ближе, она приподнимает голову ровно настолько, что мои губы припадают к её. Она крепче обнимает меня и открывает рот в ответ. Я люблю целовать её, пробуя вкус. Даже после всех этих месяцев, я до сих пор думаю, что на вкус она как послеполуденное солнце и сахарная вата. Я провожу языком по её нижней губе, и она хватает ртом воздух. Медленно начинаю вести нас в ванную. Включаю свет и нежно отталкиваю её от себя. — Элли, я не говорю «нет». Я просто говорю, что не здесь. Поверь мне, когда я говорю, что мы с тобой будем вместе в душе, но когда это произойдёт, мы не будем в отеле, и это не будет после одного из самых важных дней в твоей жизни. Эта поездка должна быть о тебе и прослушивании. Когда ты и я наконец будем вместе, а это так и будет, я хочу быть единственным о ком ты будешь думать, и единственным, кто заставит твоё сердце биться быстрее. Это волнение и адреналин будут окутывать тебя из-за меня, и это будет о нас и только о нас. Её щеки приобретают розовый оттенок, и мне нравится, что я произвожу на неё такой эффект. — Хорошо, Дрю, — она смотрит на меня сквозь ресницы. Взгляд совершено страстный, и она даже не осознает этого. Я стону и целую её ещё раз, прежде чем закрыть за собой за дверь. Иду обратно к кровати и падаю на неё. Уставившись в потолок, делаю глубокий вдох, чтобы успокоить своё перевозбуждённое тело. Теперь я знаю, какого это, когда её ноги обвиваются вокруг меня, и я не могу дождаться, когда мы вернёмся домой, чтобы я смог продолжить исследования это дальше. Слышу, как включается душ, и всё, о чём я могу думать, так это о ней, мокрой и голой. Почему я сказал «нет»? Я могу присоединиться к ней прямо сейчас. Тьфу. Не знаю, как долго я лежу здесь, но, в конце концов, душ выключается и дверь в ванную открывается. Я сажусь и вижу Элли, стоящую в дверях в одном полотенце, пар поднимается от её разгорячённого тела. Мокрые волосы перекинуты назад и свисают по спине, а милые, маленькие пальчики, покрытые голубым лаком, шевелятся то вверх, то вниз. — Я не взялас собой одежду, — говорит она, покусывая нижнюю губу. Она нервничает, и я не могу отвести от неё взгляд. — Я забыл заказать еду. Она хихикает. — Всё в порядке. Мы можем повременить с этим, — говорит она. Я встаю с кровати и медленно иду к ней навстречу. — Я не собираюсь врать. Ты частично мокрая и в полотенце — это очень сексуально. Она снова смотрит на меня из-под ресниц, и я больше не могу сдерживаться. Моё возбуждённое тело нуждается в том, чтобы коснуться её, попробовать и почувствовать всю целиком. Медленно я хватаюсь за ворот футболки со спины и стягиваю её с себя. Её глаза расширяются, и я усмехаюсь. Осторожно надеваю футболку на её голову, и она вдевает руки в рукава. Она такая маленькая, что моя футболка доходит ей до середины бедра. Я хватаю низ полотенца и дёргаю. Оно падает на пол вокруг её ног. Я не могу подобрать слов, видя, как она стоит передо мной в моей футболке, и зная, что под ней ничего нет.