— Один из друзей Мазгута вынул из кармана нож и направился в сторону Игоря. — Зарежу, как овцу — произнес он. Игорь, свалил его сильным ударом в челюсть. Это произошло так неожиданно для всех, что они растерялись. Игорь достал из-за пояса пистолет и направил его в живот Мазгута. — Вот, что, толстый — обратился он к Мазгуту. — Или деньги, или мы сегодня ночью спалим твой сарай. Выбирай, сам, чего ты хочешь. Вадим, вышел из машины и подобрал нож, который вылетел из рук нападавшего парня. — Тебе, что не понятно? — переспросил его Прохоров. Деньги, гони! Мазгут вытащил из кармана брюк деньги и передал их Прохорову. — С сегодняшнего дня, ты толстый будешь платить в два раза больше, чем платил до этого. Если тебе это не нравится, можешь отсюда валить, город большой, место найдешь. А, теперь, пусть заплатит мне тот, кто хотел меня зарезать, как овцу. Я, жду? Мужчина полез в карман и достав от туда деньги, не считая, передал их Прохорову. — Вот и молодцы, ребята. Удачной торговли — произнес Прохоров и сел в автомашину. Через минуту, машин Вадима, скрылась в потоке двигающихся по улице автомашин. * * * Подъехав к дому, я попрощался с водителем и направился к своему подъезду. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить спящую жену и дочку, я осторожно открыл входную дверь квартиры и вошел в прихожую. В прихожей было темно. Я сделал шага два в направлении выключателя и уперся в могучую голову своей собаки. — Что, друг, не спишь, ждешь меня? — произнес я ласково и, почесав его за ухом, прошел на кухню, где зажег свет. Стараясь не шуметь, я разогрел давно остывший ужин и, сев за кухонный стол, стал молча его поедать, делясь ужином со своей собакой. — Виктор! — услышал я полусонный голос жены, — выведи, пожалуйста, собаку. Дочка, по-моему заболела, и мне пришлось весь вечер, сидеть около нее. — Хорошо, сейчас доем и выведу — произнес я в полголоса. Поужинав, я оделся и, застегнув поводок на ошейнике собаки, вышел с ней на улицу. На улице я одел на ее намордник и, несмотря на довольно позднее время, направился с ней гулять. Я шел с собакой по знакомым мне улицам, наблюдая за одинокими прохожими спешащими домой. Настроение у меня было хорошее, так как сама процедура выгула собаки, мне очень нравилась. Дойдя до улицы Достоевского, я повернул обратно к своему дому. Ночь была прекрасной. Легкий, совсем не весомый снег, падал с темного неба. Мне давно не было так хорошо, как в этот момент. Рядом идущий у ноги пес, иногда оглядывался на меня, и мне казалось, что он испытывает такое же чувство блаженства, что и я. Улица Товарищеская, по которой мы шли с собакой, была абсолютно пуста. Серые студенческие общежития, чем-то напоминали мне солдатские казармы, они были темны и безмолвны. Пройдя мимо школы, я свернул к себе во двор. Двор был пуст. Взглянув на часы, которые показывали начало новых суток, я спустил собаку с поводка и, встав в самом центре двора, стал бросать снежки, за которыми бегал мой пес. Увлекшись этим занятием, я не заметил, как ко мне со спины подошел мужчина. Он молча достал из кармана пистолет и практически в упор, выстрелил из него мне в лицо. Яркая вспышка, а затем резкая боль в глазах, на какой-то миг ослепила меня. Я услышал шум ног убегавшего от меня мужчины и грозный лай моей собаки. Собака, настигла мужчину буквально на пороге подъезда и сбила его с ног. Из-за намордника, собака не могла схватить его за конечности. Ему удалось отшвырнуть пса и заскочить в подъезд дома. — Как бы, собака его не загрызла — первое, о чем я подумал в этот момент. Я стал осторожно протирать глаза снегом, и это мне здорово помогло. Наконец-то я смог разглядеть свой двор и свою собаку, которая бросалась на закрытую входную дверь в наш подъезд и громко лаяла. — Я, сразу же догадался, кем был этот мужчина. Это был мой сосед с третьего этажа. Интересно, зачем он это сделал? — подумал я. — Ведь я, его ничем не обидел? Сосед, насколько я знал, служил в патрульно-постовой службе Вахитовского отдела милиции и я, чуть ли не ежедневно сталкивался с ним в подъезде дома. Успокоив собаку, я вошел в свой подъезд. Собака, подняв свою морду вверх, зарычала. — Прекрати — грозно сказал я и собака, повинуясь моему приказу, замолчала. Я прошел в квартиру и умылся в туалете. Резь в глазах, по-прежнему не давала мне свободно смотреть. Переодевшись, я направился в Вахитовский отдел милиции, который располагался в метрах ста от моего дома. Я открыл дверь отдела милиции и оказался в вестибюле. Осмотревшись по сторонам, я направился к окну, над которым была надпись «Дежурная часть». ***** За стеклом, в помещении дежурной части, за столом сидел здоровый мужчина средних лет. На кителе, висевшем на спинке кресла, я увидел пагоны майора. Я подошел к окну и стал ждать, когда майор обратит внимание на меня. Время шло, однако майор по-прежнему сидел за столом, делая вид, что не замечает меня. У него был сосредоточенный вид и он, что-то старательно писал, в своем потрепанном журнале. — Доброй ночи, товарищ майор — произнес я. — Скажите, вы можете принять у меня устное заявление. Майор, оторвал свой взгляд от журнала и удивленно посмотрел на меня. Его лицо исказила улыбка, не предвещавшая ничего хорошего для меня. — А, почему, устное, что ты до сих пор, писать не научился? — произнес он и громко захохотал над своей шуткой. — Дело в том, что только минут пять назад, сотрудник вашего отдела милиции произвел в меня выстрел из газового пистолета прямо мне в лицо, без всяких на то оснований. У меня сейчас, резь в глазах и по этой причине, я не могу писать. Майор с нескрываемым интересом посмотрел на меня и произнес, цедя слова сквозь зубы: — Говоришь, работник милиции? Если работник, как ты говоришь, стрелял тебе в лицо из газового пистолета, значит, у него не было другого, то есть боевого пистолета. Вы, что хотите, что бы в вас стреляли из боевого оружия? Он вновь засмеялся над своей шуткой. Вокруг него собралось уже человек пять сотрудников милиции, которые весело улыбались, наблюдая за его ответами. Он еще раз взглянул на меня и, улыбаясь во всю ширину его круглого лица, произнес: — Если стрелял, как ты говоришь, значит, была на то веская причина. Это ты ее не видишь, а он, как работник милиции, хорошо разбирается в ситуации и у него по всей вероятности, причина стрелять в тебя, определенно была. От его ответа, все находившиеся в дежурной части сотрудники милиции, громко рассмеялись. — Так, вы примите от меня устное заявление или нет? — произнес возмущенно я. — Почему вы отказываете мне в приеме заявления? — Просто, не хочу — ответил мне дежурный и этим ответом, вновь вызвал смех у сослуживцев. Этот цирк, устроенный дежурным по отделу, окончательно вывел меня из состояния равновесия. Несмотря на то, что все во мне дрожало от возмущения, я спокойным голосом тихо произнес: — Назовите, вашу фамилию, товарищ майор? По моему, вам надоела ваша сладкая служба, и вы давно уже хотите немного поработать участковым инспектором. — Моя фамилия, слишком известна, что бы мне ее называть — произнес он, вспомнив, наверное, эту цитату из фильма «Иван Васильевич, меняет профессию». Его ответ, снова вызвал хохот у работников милициию. Я достал свое служебное удостоверение и представился ему. В какой-то миг, мне показалось, что майор находится в какой-то минуте от инфаркта. Он побледнел и, схватившись за стенку, стал медленно оседать вдоль нее. Еще минуту назад, смеявшиеся надо мной сотрудники милиции, моментально замолчали и с испугом уставились на меня. — Лейтенант, дайте мне возможность связаться с дежурной частью министерства — попросил я. Помощник дежурного, молча, протянул мне телефонную трубку. Через секунду, я услышал знакомый голос дежурного по МВД. Я представился дежурному и вкратце рассказал ему об этом небольшом инциденте. — Что нужно от меня, Виктор Николаевич? — спросил меня дежурный по МВД. — Подними руководителя отдела, того, кто отвечает за работу дежурной части. Пусть, он проведет служебное расследование и с результатами прибудет ко мне утром в министерство. Я буду его ждать после девяти часов утра. Если его не будет, то мой рапорт в десять будет лежать на столе заместителя министра Сафина. — Второе. Пусть, немедленно направят дежурную группу и вытащат из дома этого альпийского стрелка, изымут у него все оружие. Пусть также проведут служебное расследование в отношении его, по факту стрельбы. Получив утвердительный ответ, я развернулся и направился к себе домой. ***** Меня разбудил настойчивый телефонный звонок. Я взглянул на часы, а затем снял трубку. Я сначала ни как не мог понять, кто мне звонит, лишь только через минуту другую, я понял, что общаюсь с начальником Вахитовского отдела милиции. — Не разбудил, Виктор Николаевич? — поинтересовался у меня начальник Вахитовского отдела милиции. — Слушай, я приношу тебе свои извинения, за прокол дежурной части. Ты же сам, немного виноват, необходимо было, представиться, и тогда такого бы не произошло. Я прервал его на полуслове. — Погоди, погоди? Это, в чем я виноват? В том, что подошел, как простой гражданин, который решил сделать заявление в милицию о противоправных действиях их сотрудника? А, если бы, это был твой отец или твоя мать? Представь, такого открытого хамства со стороны дежурного по отделу, я просто не ожидал. Он меня не тольковидеть, но слышать, не желал. Так, что это не моя вина, а твоя, и самая непосредственная. Если, ты не уволишь этих людей из органов, то я лично напишу рапорт на имя министра. Я уже сказал, в восемь я буду на работе и приказ об увольнении этих сотрудников, должен лежать на моем столе.