— Все дело в том, что эта машина закреплена за мной вот уже более двух лет, по личному распоряжению самого министра. Насколько я знаю, у нас в управлении, есть еще одна машина, на которой ездил бывший заместитель начальника управления Козлов. Сейчас, эта машина стоит в гараже и ждет своего нового хозяина. Почему бы, не отдать эту машину товарищу Усманову? Это будет, на мой взгляд, вполне правильно и справедливо. Сейчас у Усманова есть постоянный водитель и пусть он займется приемкой этой автомашины. С другой стороны, я готов передать свою автомашину Усманову в любой момент, если возникнет необходимость выезда на совершенное преступление. Однако, катать его супругу по магазинам, я думаю, он сможет и на той автомашине, которую примет, его водитель… Я высказал это открыто, так как это, не являлось большим секретом среди сотрудников уголовного розыска, которые за спиной Усманова часто обсуждали эту проблему, когда они не могли выехать на место совершение преступления лишь по одной причине, что служебная автомашина, была задействована его женой для поездки по магазинам. Усманов, молча, сидел на стуле, проявляя небывалую для себя выдержку. Лицо его покраснело, а на скулах появились желваки, которые свидетельствовали о том, что он принимает все силы, что бы сдержать себя. Хафизов перевел свой взгляд с меня на Усманова, давая понять, что сейчас только от него самого зависит исход этого вопроса. Однако, несмотря на мое резкое высказывание в его адрес, Усманов продолжал молчать. Он не стал вступать в открытую конфронтацию со мной. В этот момент, он реально понимал, что сила убеждения, находится на моей стороне. — Ну, что я могу сказать по этому вопросу — произнес примирительно Хафизов, — пусть пока все остается по-прежнему. Усманов займется приемкой той автомашины, а вы, будете использовать свою старую автомашину. Если у вас нет дольше ни каких предложений, то все свободны. Я повернулся и вышел из кабинета, а Усманов остался в кабинете начальника управления. — Вот, ты и нажил себе еще одного смертельного врага в своем непосредственном окружении — подумал я, открывая дверь своего кабинета. — Теперь, эти люди будут делать все, что бы каким-то путем опорочить тебя в лице руководства министерства. А, это значит Абрамов, нужно построить свою работу таким образом, что бы ни один проверяющий когда-либо твою работу не нашел бы причин, что бы щелкнуть тебе по носу. ***** Прохоров сидел дома и пытался дозвониться до Селезнева Сергея Павловича. Однако, ни один из записанных им телефонов, почему-то, не отвечал. Уже теряя, надежду, что ему удастся сегодня дозвониться до Селезнева, Игорь еще раз набрал один из его телефонов. Раздался щелчок и Игорь услышал незнакомый ему мужской голос. — Извините, мне бы Сергей Павловича — произнес Игорь — Он попросил меня связаться с ним, в случае моего выезда в Москву. На том конце провода, повисла тишина, а затем, мужской голос произнес: — А, если не секрет, кто интересуется Селезневым? — Моя фамилия Прохоров, я из Казани. Мы познакомились с Сергеем Павловичем в ресторане, и он сам дал мне этот номер телефона — произнес Игорь. — Понятно — произнес голос. — Вы сейчас, с какого номера телефона мне звоните? Прохоров на минуту замешкался и растеряно произнес: — А, черт его знает, какой здесь номер. Я нахожусь в номере гостиницы, здесь уже в Москве, в Измайлове. Мой номер 627. Гостиница та, в ресторане которой, мы с ним и познакомились. — Все понятно. Будьте на месте, в течение получаса, с вами свяжутся по этому телефону. Игорь положил трубу и с чувством облегчения, присел на кровать. Отправляясь в Москву, он не даже не предполагал, что с Селезневым будет так трудно связаться на месте. — Осторожный — подумал про него Прохоров, — наверняка не раз нагревали, вот и кроется, от всяких случайных знакомых. Не прошло и двадцати минут, как стоящий на тумбе телефон, зазвонил своим противным звонком. Прохоров поднялся с кровати и поднял трубку. — Здравствуйте, мой юный друг — произнес мужской голос, мало, чем напоминающий голос Селезнева. — Напомните мне, пожалуйста, обстоятельства нашей встречи, я что-то немного запамятовал. Прохоров начал рассказывать, однако, мужчина, не дослушав его рассказ до конца, передал трубку другому человеку. — Здравствуй, Игорь — произнес знакомый ему голос. — Извини, что приходится выбирать подобную систему охраны. Слишком много людей в последнее время стало кружиться возле меня. Я знаю, где ты находишься, и поэтому предлагаю тебе встретиться в ресторане, ну скажем так, через полчаса. — Хорошо, Сергей Павлович, я буду ждать вас у входа в ресторан — произнес Игорь и положил трубку. Надев костюм, Игорь спустился вниз и встал у киоска с сувенирами. С этого места, очень хорошо просматривался весь вестибюль гостиницы и вход в ресторан. — Вы, кого здесь дожидаетесь, не меня ли, случайно? — услышал он за своей спиной, знакомый голос Селезнева. — Я бы, никогда не подумал, что вы молодой человек, такой опытный конспиратор? Хвалю. Вы действительно выбрали хорошую точку, для обзора вестибюля. Прохоров, польщенный словами Селезнева, улыбнулся. Он посмотрел на Селезнева, и лишний раз, отметил про себя, как тот мог с большим вкусом, одеваться. Селезнев, был одет в темно-серый костюм, который сидел на нем, словно влитой. Его модный галстук был украшен золотой иглой, на кончике которой, сверкал небольшой бриллиант. — Ну, что, молодой человек, пройдемте в зал, откушаем, чем Бог подал — произнес Селезнев и, подхватив Игоря под руку, увлек его с собой, в зал ресторана. Официант, узнав в Селезневе своего постоянного клиента, любезно раскланялся перед ним и предложил ему сесть за столик, стоящий в стороне от других столов. — Похоже, вас Сергей Павлович, здесь знают довольно хорошо — подметил вслух Игорь, присаживаясь рядом с Селезневым. Селезнев улыбнулся и в очередной раз отметил наблюдательность Игоря. — Так, что мы с вами будем, есть и пить? — поинтересовался у него Селезнев, и, не обращая внимания, на Игоря, стал самостоятельно заказывать блюда. Слушая названья блюд, Прохоров почувствовал себя не совсем в своей тарелке. — Вы, знаете, Сергей Павлович — произнес Игорь, — я несколько стеснен в средствах, и мне крайне неудобно все это сейчас осознавать, глядя на сделанный вами заказ. — Игорь, не изображай из себя, крутого. Казаться крутым, это еще не быть крутым по жизни. Веди себя проще, так будет намного лучше для тебя. Мы с тобой, не на дипломатическом приеме и не надо передо мной стелиться, изображая из себя воспитанного молодого человека. Я, отлично знаю, кто ты. Это, такие как ты, воюют здесь с чеченцами. Прохоров напрягся. Мышцы его сжались в один мощный кулак, готовый поразить любого человека. — Да, ты успокойся, я не из МУРа. Мне, все равно, кого вы убиваете, русских, чеченцев, американцев. Я ценю таких ребят, как ты и всегда снимаю перед ними шляпу, не зависимо от того, чем они занимаются. Их беседу, прервал официант, который стал расставлять на столе, коньяк и закуски. Они выпили, и Селезнев вновь вернулся к прерванному разговору. — Ну, что ты нарыл в своем родном городе, Казани? Рассказывай, что может меня заинтересовать, как ценителя старины? Игорь достал из кармана пиджака буклеты и передал их Селезневу. Селезнев взял их в руки и стал с интересом рассматривать. Посмотрев их, он отложил их в сторону и, улыбаясь, спросил у Прохорова: — Ну, и что бы ты мне предложил купить из всего этого изобилия старины? Игорь на секунду другую задумался, а затем, выпалил, словно из пушки: — Если бы у меня была возможность, то я бы, остановил свой выбор на иконе «Смоленской Божьей Матери» или, как ее еще называют у нас в Казани, «Седмиозерная». Эта икона достаточно старая и должна по всей вероятности высоко котироваться среди ценителей настоящего искусства. Если мне, не изменяет память, то она датируется концом пятнадцатого, начала шестнадцатого века. Селезнев с интересом посмотрел на Прохорова. В этот момент, Сергей Петрович, реально осознал, что его собеседник достаточно хорошо подготовился к этой встрече и по всей вероятно уже знает ценность этой иконы. — Хорошо, Игорь, ты сделал правильный выбор. А, что бы ты мне предложил, приобрести еще, кроме этой иконы? — поинтересовался у Игоря Селезнев. Игорь задумался. — Я бы предложил вам еще, копию списка иконы «Казанской Божьей Матери». Насколько я знаю, список сделан в начале восемнадцатого века и тоже имеет большую антикварную ценность. Эти предметы, легко транспортировать, как в поезде, так и в машине. Все остальное, хоть и ценное, но очень большое по своим размерам и достаточно большое по своему объему. Прохоров, сделал небольшую паузу и, взглянув на задумавшего Селезнева, произнес: — Я — не специалист, и не владею знаниями антикварного рынка и поэтому, Сергей Павлович, могу заблуждаться. — Почему же, молодой человек. Названные ваши вещи действительно достойны самого пристального внимания. Вы, просто, молодец — произнес Селезнев. Извините меня, но я не думал, что у вас еще имеется и голова на плечах. Это хорошо, что вы подготовились к нашей встрече, и мы с вами объясняемся словами, а не жестами. Меня, как истинного ценителя старины, действительно заинтересовали предложенные вами иконы, и я хотел бы услышать от вас, сколько бы вы хотели получить за два этих раритета. Прохоров растерялся, так как не знал истинную цену этим историческим шедеврам. Он растеряно посмотрел на Селезнева и пожал плечами: — Мне, трудно назвать цену этим шедеврам, так как я уже говорил вам, что плохо знаком с этим рынком. Я бы хотел от вас, как от знатока, услышать эту цену, а затем уже подумать над тем, устроит она меня или нет? Селезнев, явно не спешил с ответом, он немного боялся, что названной им цена сможет оттолкнуть от себя этого пока еще неопытного продавца, но и называть истинную цену этому товару, ему тоже не хотелось. Все сводилось к рынку, один хотел продать подороже, а второй купить, подешевле. — Игорь, я дам вам за эти две иконы очень большие деньги, на которые вы сможете купить с десяток отечественных автомашин. Теперь, сам прикинь, сколько это стоит, много или мало? Я, может быть, и дал бы вам по больше, ну посуди сами, у меня тоже предстоят очень большие затраты по реализации этого товара. Вы, наверное, уже догадались, что эти иконы, я хочу приобрести не себе, а моим иностранным друзьям, которые высоко ценят наше русское искусство. У себя держать подобные шедевры, очень опасно, с точки зрения закона. Ну, а там, нужно платить всем и таможенникам и пограничникам. Чего стоят одни милиционеры? — Значит, иконы уйдут за границу, а я думал, что это вы их непосредственный покупатель? — с неподдельным удивлением спросил Игорь Селезнева. — А, вы, как думали, молодой человек. Если они останутся в России, то рано или поздно, они все равно всплывут. Да, и американцы, заплатят за них значительно больше, чем любой наш российский коллекционер. Прохоров, сидел за столом с явно растерянным видом. Он, просто не знал, что сказать Селезневу. У него еще оставалось какое-то время, отказаться от всей этой затеи, но блеск денег, парализовал его возможность мыслить реальными категориями.