Они стояли у метро и целовались. Стоявшая рядом с ними женщина, продавец домашних пирожков, с осуждением смотрела на целующихся молодых людей. Прожив более сорока лет, она никогда не испытывала чувства любви и поэтому, с явным непониманием, наблюдала за этой парой. — Вы, молодые люди, хоть посторонних людей постеснялись бы, — произнесла продавщица. — Срам один и только? Игорь и Жанна, улыбнулись ей в ответ и чуть ли не бегом, устремились в небольшое кафе, светящиеся на другой стороне дороги. Они сели за дальний столик, подальше от любопытных глаз посетителей и сделали заказ. Игорь заказал себе как обычно апельсиновый сок, а Жанне, фужер красного вина и небольшое ванильное пирожное. Они седели в кафе вплоть до самого его закрытия, и все говорили и говорили, и не как не могли наговориться. Их общение оборвал официант, который заявил им, что кафе, закрывается. Игорь взглянул на часы, они показывали начало нового наступившего дня. Поймав такси, Игорь довез Жанну до ее дома. Прощаясь с Жанной, Игорь поцеловал ее в губы. Жанна, схватив его за рукав пальто, потянула в подъезд дома. — Пойдем, ко мне Игорь, переночуешь у меня. Ты же, знаешь, что я живу одна, и нам некто мешать не будет — шептала она в ухо Игорю. — Пойдем, почему, ты сопротивляешься и не хочешь пойти со мной? — Прости меня, Жанна, я сегодня не могу этого сделать. У меня завтра с самого утра, куча дел и мне надо, что бы я выглядел вполне достойно и не клевал носом, на этих переговорах. Давай, отложим это до следующего моего приезда в Москву. Я обещаю тебе, что больше, никогда не буду отказываться от твоего приглашения. Жанна посмотрела на него обиженными глазами и улыбнулась. Сквозь душившие ее слезы, она тихо произнесла, боясь окончательно расплакаться: — Хорошо, Игорь. Давай, отложим это, до следующей нашей встречи. Я буду ждать тебя и не только в Москве, но и в Казани. Игорь еще раз ее крепко поцеловал и побежал, к ожидавшей его автомашине. * * * Селезнев Сергей Павлович подъехал к ожидавшему ему Прохорову на автомашине «Мерседес» черного цвета. За рулем автомашины сидел уже знакомый Игорю водитель-кавказец. Сергей Павлович, дождался, пока водитель открыл ему дверь автомашины, и вальяжно вышел из автомашины. Осмотревшись по сторонам, он направился к ожидавшему его Игорю. — Ты, что такой красный, замерз что ли? — поинтересовался у него Селезнев. — Я в твои годы, даже пальто не имел, все бегал в телогрейке и не мерз. У нас с братом, было одно выходное пальто на двоих, вот так и жили. Сегодня, он идет в школу в пальто, а завтра я. Да, впрочем, я не об этом, это все мелочи. Что случилось, Игорь, ты, зачемприехал в Москву? — Вы, знаете, Сергей Павлович, меня не устроил нас последний с вами разговор. Что случилось, Сергей Павлович, почему вы стали ломать оговоренную нами ранее сумму? Я сейчас, просто в тупике и не знаю, что мне делать? Эту цену я уже обозначил своим ребятам, и вдруг вы ее меняете, в одностороннем порядке? Селезнев, улыбнулся и посмотрел на Прохорова, словно выбирая в голове ранее заготовленный вариант разговора. Он начал говорить, жестикулируя руками, не давая возможности Игорю прервать его или хоть, как-то возразить ему. — А, ты, как хочешь, что бы я отдал тебе деньги, запросто так. Это же большие деньги, ты, наверное, думаешь, что их у меня воз и маленькая тележка? Наверное, считаешь, что я их, по ночам не рисую? Я, не меньше тебя и твоих ребят рискую, приобретая у вас эти иконы. Я, так же, как и вы, рискую свободой, но в отличие от вас, я теряю при этом намного больше, чем все вы. У меня, могут конфисковать все мои ценности, которые я по крупицам собирал всю свою жизнь. Это не просто предметы старины и истории, это громадные деньги. Игорь смотрел на разгоряченного разговором Селезнева, ему в какой-то момент показалось, что в его глазах Селезнева загорелся огонь хищного зверя, который вот-вот, может наброситься на него и разорвать его на мелкие кусочки. — Он, с нами не расплатится, это однозначно — подумал про себя Игорь. — Сейчас, он сделает вид, что немного успокоился и вновь согласится на мое предложение. Это важный момент в его игре со мной. Просто, сейчас ему нужны эти иконы. Получив их, он просто исчезнет с нашего горизонта. Где, его искать? Москва большой город, здесь живут миллионы людей. Кроме его фамилии, я больше ничего о нем не знаю. Разве можно быть уверенным на сто процентов в этом человеке, если он постоянно манипулирует цифрами, меняя их в зависимости от обстоятельств. А, может это и вовсе не Селезнев, а совершенно другой человек, с другой фамилией, именем, отчеством? Ведь он, хорошо знает, что в милицию мы не пойдем, следовательно, и найти его едва возможно, в этом большом городе. Толи, Селезнев прочитал его мысли, толи что-то другое, что выдало Игоря мысли, Селезнев внезапно осекся и на минуту другую замолчал. Он пристально посмотрел на Прохорова, словно стараясь влезть ему в голову, и произнес: — Слушай, Игорь, я для кого это все говорю, для тебя или для пустого места? Бог, с тобой, давай вернемся к той сумме, которую я называл ранее, если ты этого хочешь? Однако, у меня к тебе, есть одно условие, иконы должны быть у меня, не позже двадцатого марта. Это самый крайний срок. Больше я ждать не могу, так как у меня, уезжаютзаказчики-иностранцы. Селезнев, замолчал и, не попрощавшись с Прохоровым, молча, развернулся и направился к ожидавшей его автомашине. Водитель, выскочил из машины и учтиво открыл ему заднюю дверь. Через минуту, «Мерседес» скрылся за поворотом улицы. — Ну, ты и сука, господин Селезнев — подумал Игорь, глядя в след скрывшейся автомашины. — Ты, еще у меня поплачешь, кровавыми слезами. Оглянувшись по сторонам, он не увидел автомашины Вадима и сразу же догадался, что он двинулся вслед за «Мерседесом». — Теперь, все будет зависеть от Вадима, сумеет ли он продержаться у него на хвосте весь день — подумал про себя Прохоров, направляясь на станцию метро «Сокол». * * * Время шло, на улице стало темнеть, стали загораться уличные фонари и реклама, а от Вадима, не поступало ни какого сигнала. Прохоров невольно стал волноваться за исход этой операции. Всякие нехорошие мысли, лезли к нему в голову, заменяя одну на другую. Игорь, набрал номер съемной квартиры, на которой они ранее проживали с ребятами. Через минуту, он и услышал знакомый голос парня с «Адельки». — Привет, Калина, это я Прохор. Слушай, Калина, насколько я знаю, у вас, а вернее лично у тебя, есть выходы на картотеку ГАИ Москвы. Калина, мне нужно срочно пробить один московский номер, если у тебя есть ручка под рукой, запиши номер машины. Прохоров продиктовал ему номер и положил трубку. Время тянулось удивительно медленно и Игорь, что бы, как-то убить его, включил телевизор. По телевизору шла передача об исторических памятниках Москвы и России. Игорь присел на стул и с интересом стал смотреть эту передачу. Когда речь зашла о кражах икон и других предметов из православных храмов, Игорь невольно напрягся. Диктор, словно догадываясь о душевном состоянии Прохорова, стал перечислять уже навсегда потерянные Россией шедевры старины. Из этой передачи, Прохоров узнал, что за последние десять лет преступниками было похищено более сотни шедевров, относящихся к шестнадцатому веку. Все эти похищенные ценности, осели в закрытых коллекциях частных лиц на Западе и в Америки. Когда передача закончилась, Игорь поднялся с кровати, и подошел к окну. Из окон гостиницы открывался прекрасный вид на ночную Москву. Он долго стоял у окна, всматриваясь в ночной город, думая о том, что может сейчас делать Игорь. Наконец, раздался звонок телефона. Игорь поднял трубку и услышал голос Калины. — Ты, знаешь, Прохор, этот номер ранее принадлежал «Тойоте-Камри», которая сгорела в результате аварии два года назад. Однако, по неизвестной работникам информационного центра ГАИ, машина, почему-то, до сих пор не снята с учета. Если верить учетам ГАИ, за эти два года, этот номер, никому из граждан или юридическим лицам, не выдавался и не передавался. Больше я ничего тебе дополнительного сообщить по этому номеру не могу. Поблагодарив его, Прохоров положил трубку. — Вот, тебе батенька, и Юрьев день. Ну, и аферисты — с восхищением, подумал про себя Прохоров. Вот и ищи, этих аферистов потом в Москве! Прохоров взглянул на часы, они показывали шестой час вечера. Вновь зазвонил телефон, на этот раз, звонил Ловчев Вадим. — Привет, Игорь. Ты, наверное, меня уже давно потерял. Ты, не поверишь, но я сейчас в Подмосковье, в городе Пушкине. Прохор, у этого проходимца Селезнева, здесь неплохая берлога, двухэтажный коттедж. Селезнев, после встречи с тобой, полдня провел в номере гостиницы, в котором у них оформлен офис. Похоже, этот офис был оформлен на какого-то кавказца, месяца два назад. Ты, знаешь, я не исключаю, что этот офис, снят именно под наше дело и оформлен на какого-нибудь бомжа или на мертвого человека. Извини, пока говорить больше не могу. Похоже, он снова куда-то уезжает. В трубке послышались гудки отбоя. Прохоров положил трубку на телефон и присел на кровать. — Надо же — удивленно подумал Игорь. — Вор у вора, собрался украсть дубинку. Игорь заулыбался, представив себе, как будет выглядеть лицо Селезнева, когда они с ребятами кинут его на бабки. — Похоже, у тебя Сергей Павлович, эта не первая афера в твоей жизни — вновь подумал про себя Прохоров. — Судя по всему, ты здорово подготовился к этой операции, в надежде кинуть нас, как последних лохов. Игорь, встал с кровати и накинув на себя спортивную куртку, вышел из номера. Он прошел по длинному полутемному коридору и направился в буфет. Он решил поужинать сам и купить на ужин, что-нибудь для Вадима. * * * Вадим, вернулся в гостиницу, около двух часов ночи. Он выглядел очень усталым, но довольным. Ему удалось продержаться весь день за машиной Селезнева и установить все адреса, куда заезжал Селезнев в течении всего дня. Разбудив, спящего товарища, Вадим сел за стол и стал с жадностью поедать бутерброды, запивая их, давно остывшим чаем. — Ну и лиса, твой Селезнев, Игорь. Ты знаешь, Прохор, он не тот, за кого себя выдает. Он, в течение одного дня, трижды менял свою фамилию. Тебе он представился Селезневым, во втором случае, представлялся как Мезенцев Борис Моисеевич, в третьем — Селиваненко Игнатом Апанасовичем. Ты, знаешь, после того как вы расстались, он поехал в гостиницу «Славянская». Пробыл он там, чуть больше часа. Разговорившись с горничной, я узнал, что они снимают в этой гостинице номер, который используют, как офис. Пока я толкался в гостинице, этот кавказец, перебросил номера на своей машине. Вот они, новые, я записал их. Вадим, протянул Игорю кусочек бумаги, на которой ручкой был записан номер автомашины. Игорь взял в руки листочек и посмотрел на записанный номер. Выдержав паузу, Вадим продолжил: — После этого мы поехали в город Пушкин. То ли, они чего-то, почувствовали, но они, раз или два проверились по дороге. Думаю, что они меня не вычислили, я держался от них довольно далеко и не вызвал у них подозрения. В городе, они пообедали в ресторане и поехали по адресу, не помню, как называется улица, адрес я тоже записал. В коттедже они были часов до шести вечера. Делать было нечего, и я поговорил с соседями, которые проживали напротив коттеджа Селезнева. От них я и узнал, что этот дом принадлежит гражданину Мезенцеву Борису Моисеевичу. Ты, только представь, Селезнев и Мезенцев, это один и тот же человек, просто триллер какой-то. Когда они с водителем вышли из дома, кавказец вновь поменял свой номер на машине. Они поехали в Балашиху. Там у него тоже дом, толи свой, толи съемный, но оформлен он на имя Селиваненко. Это мне рассказал участковый, который стал ко мне приставать, когда я остановился у этого дома. Оказывается, Селиваненко, довольно богатый человек и имеет большие связи, среди работников милиции и прокуратуры Балашихи. Вадим замолчал, доедая последний бутерброд с колбасой. — Ну, что Прохор, будем делать? Мы ведь не знаем, в каком доме он хранит свои ценности. Сунемся туда, а дом пустой, да вдобавок, под сигнализацией! Прохоров сидел на кровати и молчал. Рассказ Вадима, ввел его в стопор. Кто, из них мог знать, что у этого человека, представившемуся Игорю Селезневым, оказалось несколько домов и фамилий. Эти сведения, коренным образом меняли всю запланированную им операцию. — Ты, что молчишь, Прохор? — поинтересовался у него Вадим. — Я еще ни разу не видел тебя таким растерянным?