— Окей, назначим тебя главной по уничтожения бронетехники противника. У тебя имя-то есть? Не кошкой же звать? — спросил я, наблюдая за раскачивающимся, как маятник черным пушистым хвостом. — Клеопатра. Для друзей — просто Клёпа… — неожиданно зрачки Клёпы расширились, мохнатые ушки встали дыбом, мозг отключился, она неожиданно кусанула меня за руку и тут же бросилась в атаку за многоликими, находившимися в образе крыс. — Стой скотина блохастая! Фукусь! Фукусь, кому говорю! — я побежал следом за ней, пытаясь профилактически огреть вилами по хребту. Не ну вот же падла, хоть бы за другую руку кусала, эта еще с прошлого раза не зажила! Но кошару полностью поглотил охотничий инстинкт: ловко уклонившись от моего орудия, она с места сиганула на пять метров вперед и крысе лишь чудом удалось увернуться. Продолжая игру в догоняшки, мы вылетели из-за нашего укрытия прямо на заграждение из комиссаров и оруженосцев, и вихрем понеслись мимо их строя. Бедняги замерли с выпученными глазами, не зная, что предпринять. Одни принялись чесать затылок дулом автомата, другие ковыряться им же в ноздрях, третьи устроили тотализатор и начали делать ставки. Короче говоря угрозой нас не сочли и совершенно расслабились. А зря! Ой, как зря! Пробегая мимо сидящего на лошадке комиссара-сутенера, мне пришла в голову здравая мысль, что гоняться за кошкой на своих двоих — затея не самая разумная. А значит нужно экспроприировать коня! Честно говоря не знаю откуда у меня взялись такие идиотские мысли и почему я так бездумно погнался за этой блохастой…видимо, безумие заразно! Прямо под ошарашенным взглядами оруженосцев, я запрыгнул на бедную лошадь и мощным ударом кирзового сапога отправил в полет восседавшего на ней седока. Поймав выпавший из его кобуры револьвер, я сунул его за резинку своих трусов, вскочил в седло, дернул за уздечку(не, не ту про которую вы подумали, а ту что служит для управление лошадиной мордой) и резво понесся вперед за подлой шерстяной кошарой. Тем временем, отправленный в полет комиссар взмыл к облакам: сила аэродинамического пенделя — штука страшная! Но не взорвался фейерверком, а позорно упал за соседнее здание, прямо в лапы моей команды. Находившийся в полуобморочном состоянии, бедняга не смог сопротивляться и был моментально раздет до гола. Всё же ребята не дураки — догадались, что голый комиссар лишается если не всех своих плюшек, то по крайней мере резисты у него точно пропадают! Обнажённый противник был в кратчайшие сроки беспощадно отпизжен, изнасилован, а после, дабы скрыть следы преступления — съеден злобной демонической пастью. От мощного потока поглощенной энергии Асфанаил слегка помутился рассудком и почувствовав себя всесильным, выскочил из укрытия. Превратившись в огромный огненный сгусток, он издал зловещий рев и раскаленной до бела кометой полетел в толпу врагов. Многоликие решили не лезть на рожон без поддержки и принялись запускать в воздух яркие сигнальные вспышки, призывая рассредоточенных по городу союзников двигаться к ним. Предающиеся анархии кошко-бабы и коровы тут же среагировали и, бросив недоеденных противников, устремились к Душевой. Недоеденные отряхнулись от пыли и проследовали за ними — ибо приказ был однозначным: «не пущать любую дерзкую тварь ко дворцу и беспощадно лупить дубинами до состояния полного безразличия к политике». Следом за ними, на полных парах, летели помощники из-за городской стены — выбравшиеся из всех окрестных дыр Многоликие. Сотни лет они мечтали о реванше и вот, теперь, пришел их день! Пара демонов, разжиревшие на халявных душах до насыщенного пурпурного цвета, забыли про осторожность и тоже ломанулись на огонек. Какое же веселье без главных адских балагуров? Возле входа в Душевую намечалось если не решающее, то уж точно одно из самых массовых сражений! Сражение, память о котором сохранится в веках! Улепетывающие крысы решились на рискованный шаг и проскользнули прямо под ногами оруженосцев. Струсившие бедняги надеялись, что это защитит их от разъяренной котейки, но куда там! Клёпа подпрыгнула в воздух и пролетая между двумя воителями, полоснула их своими стальными когтями по обнаженным шеям. Такому удару позавидовал бы даже товарищ Росомаха! Клёпе конечно не закачивали адамантий через анус, но девка справилась и без него! Кровища хлынула бурными потоками, а оруженосцы повалились на землю, зажимая потными ладошками огромные рваные раны, образовавшиеся на их шеях. — И как только сразу не скопытились! — произнес я, и направил коня точно на их корчащиеся тела. Зевс, а мой транспорт звали именно так, давно был зол на комиссара Евпатия и всю его позорную кодлу. Эти конченые мрази кормили его гнилым сеном и прелым овсом, а морковку не давали даже по праздникам. Мало того, эти суки не расчесывали его гриву и не выбирали репьи из его роскошного хвоста! Поэтому против смены ездока он решил не протестовать и полностью поддержал мои и Клёпины действия по отношению к оруженосцам. Весело проскакав по корчащимся в агонии телам, он резко остановился и метко ударил задними ногами в прыщавые лица двух усатых мужиков. Их гнусные рожи мгновенно сплющились, превращаясь в кровавую кашу. Наружу брызнула сладкая серо-бурая мозговая жижа! — Муаха-хаха! То есть Иго-го! — радостно заржал он и принялся лягаться с утроенной скоростью и силой. Один удар копытом — один труп. Вокруг коня разверзнулся настоящий ад — двухметровые волосатые мужики в полных латных доспехах падали, как подкошенные — никакая броня не спасала их от Копыт Ярости. Вокруг подков сверкали электрические разряды, мгновенно обугливая трупы поверженных врагов и вызывая ассоциации с фейерверками. Кровища брызгала фонтанами, придавая окрестностям яркую праздничную обстановку. Успокоить четвероного бойца мне удалось только после того, как он вывел из строя не менее дюжины противников. Пообещав ему сахара, я вновь направил скакуна за улепетывающей Клёпой и визжащими от страха крысами. Асфанаил, раскаленный до 1700 градусов по цельсию, врезался в первого комиссара, закованного в МБК, мгновенно испарив окружающих его подсосов с автоматами. МБК раскалился до красна, краска мгновенно обуглилась, все пластиковые элементы расплавились и стекли мутными соплями на землю. Еблет комиссара, прячущийся за стеклянным обзорным колпаком, стал напоминать мясо прожарки well done, но сам МБК держался! Похоже котейка серьезно ошиблась в температурной устойчивости этих агрегатов, или же Асфанаилу сильно не повезло и ему попался особый огнеупорный монстр. Впрочем, ситуация была патовая — авиационные пушки не могли навредить сгустку огня, в который превратился демон, а демон никак не мог расковырять подлую консерву. Они дрались, как два атланта, прямо посреди поля боя и никто не осмеливался вмешаться в их схватку. Тем более развлечений хватало на всех — привлеченные сигнальными вспышками, анархисты десятками прибывали к Душевой и тут же вступали в битву. Философы и мои многоликие, дождались пока по рядам врагов ударят первые волны кошачье-коровьего «мяса» и смело вступили в бой следом за ними. Засверкали кожаные сандалии Сократа, врезаясь в хрупкие носы оруженосцев, заблестели от крови пальцы Платона, выбившие глаза первому противнику, засияли белые зубы усатого воина, выбитые грубым кулаком Аристотеля…и понеслась! Илья и Гера принялись генерировать мощные электрические разряды и пулять ими в двух оставшихся МБК, стараясь выжечь проводку. Пока защита держала удар, но на площадь перед душевой постоянно прибывали новые многоликие и включались в противостояние, помогая кастовать молниевые спеллы. Сами комиссары беспощадно уничтожали волны, накатывающих на них коров, не боясь испачкаться в грязной бурой эктоплазме. Коровьи кишки разлетались разноцветным конфетти, украшая окрестности, МБК и просто радуя глаз. Вскоре, среди генераторов ЭМИ скопилась критическая масса — целых двадцать колдунов и они решили объединиться в круг, таким образом усилив мощность выдаваемых спеллов. После недолгой подготовки между ними заметалась яркая шаровая молния, едва не испепелившая самих колдунов. Лишь мощнейшим волевым усилием Илье удалось подчинить ее своей воле и направить в ненавистных комиссаров. Молния устремилась к ним со зловещей скоростью и взорвалась, как сверхновая, мгновенно ослепив всех находившихся на поле боя. Когда в глазах просветлело, Илья увидел почерневшие обугленные силуэты мехов, неподвижно замершие на месте. Комиссары, кажется были живы, но дики вопили от боли и дальнейшего сопротивления оказать не могли. Мехи из преимущества превратились в клетки. Однако не успели сожжённые МБК упасть на землю грудой мертвого железа, как в воздухе появились левитирующие платформы, несущие на себе новых противников: десяток комиссаров и сотни обычных воителей. Битва только начиналась! Тем временем, я влетел в душевую, следуя за безумной кошкой. Проскакав через предбанник, мы оказались во влажном помещении, полным голых людей. Они ожесточенно терлись разноцветными вехотками, а сверху на них периодически выливалась вода из висящих прямо в воздухе жестяных тазиков. Кошка неожиданно остановилась и развернулась в мою сторону. — Ну как? — она довольно завиляла пушистым хвостом. — Что как? — я еле успел затормозить. Зевс недовольно заржал, похоже ему понравилась бешенная скачка. — Моя импровизация! Правда круто вышло! — зверски улыбнулась мокрая киска. Воздушные тазы перевернулись и нас окатило теплой мыльной водой. — И-и-и мпровизация? Импровизация⁈ Щас тебе будет импровизация! — я соскочил с коня и со зверской ухмылкой на лице двинулся в ее сторону. Клёпа почувствовала недоброе и попыталась снова удариться в бегство, но я был быстрее. Моя Панамка, как бумеранг врезалась в ее лоб и тут же упаковала в плотный кокон из ткани. Черт, и чего я о ней раньше не вспомнил⁈ — Попалась блохастая! — Ну, а теперь будет тебе импровизация! — положив кокон на землю, я принялся распаковывать его с задней стороны. — Ты что задумал! Прекрати немедленно! Нет, не смей! Ты, мерзкий, гадкий, подлый извращенец! — приглушенно взмяучила кошка. — Ничего страшного! Только профилактические процедуры! — добравшись до ее филея, я спустил с нее шорты и полюбовавшись на упругие булочки, приступил к делу. Жесткий кожаный ремень, одолженный у проходившего мимо реинкарната, взвился в воздух и со смачным влажным шлепком опустился на ее задницу. — Не-е-ет! — взвизгнула она. На филее отпечатался яркая красная полоса. Я опустился на корточки и вставил ей в зубы обитую деревом ручку револьвера. — Прикуси, говорят это помогает. На втором ударе ремня, окружающая нас толпа восхищённо зааплодировала. Конь Зевс встал на задние ноги и тоже… зааплодировал, стуча друг о друга передними копытами. Я на миг отвлекся и показал ему большой палец. На третьем ударе ремня по заднице, пришедшие на помывку от грехов реинкарнаты, принялись стягивать с себя одежду и ожесточенно дрочить. Не взирая, но пол, возраст и религиозное исповедание — дрочили все, а некоторые даже мастурбировали. Толпа вокруг нас собиралась всё больше и больше. Куда там рок-концертам и всяким митингам — вот что по-настоящему привлекает людей! На четвертом ударе своды здания начали дрожать, послышался громкий треск, исходящий откуда-то из под земли. — Чаны! — испуганно завизжала Клёпа. — Чего? Какие еще чаны? У тебя что, опять крыша потекла? — Нет, под землей находятся чаны с грехами, в них скапливается всё, что смывается в душевой! Похоже они не рассчитаны на такое количество похоти и если это продолжится, они взорвутся и тогд… — она не успел договорить, потому что я снова занес над ее задницей своё орудие возмездия. Не, я не против применить и более действенное орудие, но у всех на виду немного некомфортно. И так трусы топорщатся — стыд-то какой! На пятом ударе ремня до реинкарнатов дошло, что можно не только дрочить, но и воспользоваться естественными отверстиями своих товарищей. Вновь перевернулись висящие в воздухе тазы, и за мыльной завесой началась многотысячная безудержная оргия. Под землей что-то глухо бумкнуло. Тазы пошли трещинами. Воздух стал заполняться густым розовым дымом. Гм, кажись это становится через-чур опасным! Как бы эта толпа на меня не набросилась! Пора валить! Я перекинул ожесточенно дрыгающуюся кошку через круп коня, вскочил в седло и направился к выходу. В этот момент в душевую залетел крупный отряд оруженосцев. Они вдохнули розового дыма и растерянно замерли на месте. Их будто парализовало! А вот местные реинкарнаты, доверху накачанные похотью, ждать не стали. Они мгновенно стянули с вояк одежду и загнули раком. В воздухе разлились первые крики, заживо насилуемых мужиков. Хорошо хоть на меня эта бурда не действует, видимо сказывается моя двойственная натура — я вроде как одновременно и живой и дохлый. Или амулет Проводника Смерти отраву блокирует. Я хз, мне лень придумывать объяснение этому невероятному факту. Добравшись до выхода из душевой и выглянув наружу, я стал свидетелем поистине колоссальной битвы. Всё обозримое пространство было заполнено тысячами живых и дохлых существ, сошедшихся в бессмысленном и беспощадном смертельном поединке. А если Духан вырвется из Душевой, то поединок станет еще веселее… Кровища и эктоплазма били фонтанами во все стороны, щедро орошая бесплодную серую землю. Если Витя не врал, то скоро здесь заколосятся цветы и трава. Отовсюду летели вспышки магических заклинаний и сверкали огнем пулеметные очереди. Где-то в задних рядах мелькала петушиная голова Ильи, ожесточенно бьющая электрическими разрядами в невидимых мне противников. На правом фланге Вера Пална вела отряд потрепанных бычков в новый бой. «Жива» старушка! Я улыбнулся и помахал ей рукой. На передний план вырвались трое здоровенных тварей и мгновенно разорвали попавшего к ним в лапы комиссара. Двое трехметровых пурпурных уродов принялисбь пожирать его ночи, головой же занялся красный, как вульва годзиллы Асфанаил. Ага, кажись, демонов прибыло. Даже не знаю, хорошо это или плохо, впрочем, мне сейчас всё на руку — в мутной воде рыбка ловится лучше всего… Сражение шло с переменным успехом: и к тем и другим постоянно прибывали новые подкрепления. Анархисты пополнялись многоликими и всяческими девиантными тварями, выпущенными из подвалов и клеток. Рейхканцлербург таил в себе множество секретов… К органам правопорядка десантировались новые Комиссары, спешно вызываемые секретариатом из своих миров. С летучих платформ сыпались многочисленные ЛОХи, снаряженные в вырвиглазный камуфляж и другие оруженосцы, более серьезно относившиеся к наименованию своей должности. Эх, хорошо бы лут пособирать — там наверняка пара сетовых шмоток найдется…Но в такое пекло соваться себе дороже, слишком опасно. Оторвут ненароком голову и как я дальше жить буду? Мда, без головы неудобно… Распинав лежавшие под моими ногами чьи-то мозги, я пораскинул собственными и решил вернуться в душевую. Там остались крысы — возможно они смогут помочь в моей задумке. — Эй ребят, вы сможете провести нас во дворец? — обратился я к трем дрожащим от страха крысам-многоликим, забившимся в угол. Они наколдовали вокруг себя воздушные сферы и таким образом сдерживали напор Духана Пошлости. Прямо перед ними жестко насиловали двух волосатых оруженосцев, беспощадно эксплуатируя их во все доступные отверстия. — Д-да! Только вытащи нас отсюда! — тоненько запищали они. — Мы еле держимся! Напор Духана слишком сильный! — И лучше свяжи эту зубастую! Вдруг она снова взбесится! — Да, это может стать проблемой — я взглянул на извивающуюся кошкодевку: похоже надышалась болезная. Надо бы ее как-то отрезвить… Поплотнее закутав ее в панамку, я помог крысам взобраться на Зевса, и мы поскакали к противоположному выходу. Прямо через розовый дым и бесконечное море сношающихся тел… Картинка достойная экранизации самим Дэвидом Линчем ну или студией Private… Глава 12 Палас и Петя Что падает, то нужно ещё толкнуть! Фридрих Ницше (1844–1900) Вылетев за пределы ужасающей, пропахшей потом и другими телесными выделениями душевой, мы оказались в лабиринте из зданий, в которых души дожидались очереди на реинкарнацию. Дальше прямой дороги не было и нам пришлось изрядно попетлять. Неведомый архитектор будто специально усложнил подходы ко Дворцу, рассчитывая как можно дольше задержать массы атакующих в этих узких переулках. Крысы бежали впереди, указывая путь, а я важно восседал в седле Зевса. Ну как восседал — пытался удержаться и позорно не упасть в грязь. Зевса мой комфорт нисколько не волновал — он вовсю развлекался раскидывая в стороны прохожих, посмевших не убраться с его пути. Его мощная пасть кусала людей прямо внемытые(мытые! они же из душевой недавно вышли!) затылки, лишая их скальпов и чувства юмора. Каждый раз в лошадином ржании мне слышались слова: «Это пранк! Это пранк!». Люди на секунду расслаблялись, на их лицах появлялись робкие неуверенные улыбки и, в этот момент, шутка заканчивалась и начиналось членовредительство. Сверкающие конские копыта, двумя яростными болидами выстреливали в недоуменные лица и облегченно вздымающиеся грудные клетки, превращая их в домашний фарш IIIй категории. Ну, сами виноваты, мне их нисколько не жалко. Неужели они не слышали древней народной мудрости? — «Видишь мужика в белой панамке и на коне — БЕГИ!». В редкие моменты передышек, когда крысы определялись с направлением движения, а Зевс отдыхал, хрумкая кусками эктоплазмы, оставшимися от покалеченных реинкарнатов, я рассматривал добытые трофеи. Первым был настоящий всамделишный ППШ. Мусорный контейнер, установленный прямо на голову коня, определил у этого предмета следующие характеристики: 7,62-мм пистолет-пулемёт образца **41 года системы Шпагина (необычный, пораженный хаосом):это оружие было создано во время одной из страшнейших войн, когда либо сотрясавших ойкумену. Пройдя через тысячи рук и уничтожив множество врагов оно случайно провалилось на план хаоса, стукнуло по темечку древнюю тварь и вернулось обратно. Стреляет. Патронами. Иногда призывает Ктулху. Особые свойства: приклад можно использовать как дубинку или дилдо. Ммм, крайне странное оружие! Вот интересно, на чьей стороне будет призванный Ктулху? Не сожрет ли он в первую очередь своего незадачливого саммонера? Стоит ли вообще оставлять эту пуху или может выкинуть ее нахрен? Я с опаской потрогал ппш за ручку и посмотрел на грубо оструганный приклад. Ну да… всё есть дилдо, если ты достаточно храбрый… Решил оставить и в случае чего дать в руки кошкодуре Клёпе. Ее не жалко. Да и она вёрткая, сбежит если что. Кошкодура всё также лежала закутанная в панамку, и перекинутая через конский круп. Я похлопал ее по оголенной заднице: — Ну как? Не проветрилась еще? — Развяжи меня и я затрахаю тебя до смерти, мерзкий сученыш! — глухо замяучила она, извиваясь всем телом и пытаясь насадиться своим филеем на мои пальцы. — Значит еще нет. — я поспешно убрал руку подальше от опасного зада. Этот Пошлый Духан — жуткая штука! Может ее в колодец окунуть? — Эй, ребят, тут вода где-нибудь есть? Нужно попробовать привести ее в чувство. — я обратился к крысам. — Мы попытаемся проникнуть во Дворец со стороны бассейна. — ответил один из них, кажется Йосимуси. У них такие странные и дурацкие имена, что я никак не мог их запомнить. Второго вроде звали Мохнаммед, а третьего Евлампий.