— Ремонтируем член, — невнятно пробурчала Клёпа. Для удобства ей пришлось вновь взять в рот головку. — Но…зачем? — глаза бабки стали напоминать юбилейные монеты. — Пострадал во время эксплуатации, — пожав плечами, сказал я. — Бог ты мой Пресвятая Сотона! Несусветные извращены! — сказала бабка и принялись креститься перевернутой пентаграммой. Закончив ритуал, она выудила из спинных ножен бодожок и направила на нас. С тихим жужжанием на свободу выбралось световое лезвие. — А теперь бегите отсюда! Иначе я за себя не отвечаю! — выкрикнула она. Мы с Клёпой спорить не стали и схватившись за руки покинули этот дворец разврата и порока. [/PRN] Глава 20 За рамками здравого смысла и приличия Вот новый поворотИ верблюд ревёт, Что он нам несётПропасть или взлёт, Омут или бродИ не разберёшь, Пока не повернёшьЗа поворот. Андрей Макаревич-Стетхем Наконец наступил вечер воскресенья, семейство графа Арбузика благополучно отбыло на природу, а наша ОПГ начала подготовку к спецоперации по ограблению вышеуказанного лица. На дело собралась компания всех подтрактирных жильцов и еще трое неизвестных мне воров. Двое были совершенно невзрачными серыми мужичками, обряженными в маскировочные комплекты с бонусами к скрыту, а вот третий…Третий слегка выделялся! Он был здоровенным качком, чьим лапам мог бы позавидовать сам Цыпленков! Два метра ростом, бицуха с мою голову, и перекачанные слоновьи ноги. Вместо серых шмоток он предпочитал красную мантию, расшитую золотыми звёздами, полумесяцами и какой-то херью, подозрительно напоминавшей завитки собачьих экскрементов. На чугунной башке он носил ярко-фиолетовый колпак с помпоном, а на ногах сапоги с полуметровыми носами, как у старика Хоттабыча. Его гранитные щеки были покрытой рыжей свиной щетиной, над губой и по бокам рта свисали колбаски усов, а вот низ лица был гладко выбрит, выставляя на всеобщее обозрение уебанский раздвоенный подбородок. Сука, он был таким здоровым, что казалось, будто у него на лице проросла вторая задница! Легкая поросль недобритой щетины пробивалась меж двух холмов добавляя еще больше сходства. Фу, блеать! Меня даже слегка затошнило. Разумеется этот маскулинный хрен и оказался тем самым магом, что владеет хитрым артефактом, способным взломать магическую защиту графской кладовой. Ну… это и вполне логично, кому еще быть магом, как ни двухметровому амбалу с задницей на лице⁈ Не мечом же ему в самом деле махать! — Это наш маг — Херальт, — представил его Семунуил. — То-то и видно, — кивнул я. — А он нас не спалит? Слишком уж…необычно выглядит! — усомнилась Клёпа. — Пффф, узрите! — пафосно заявил маг и принялся делать педерастичные движения руками. — Элитное маскировочное заклятье 7й ступени 2го подранга! Хоба-а! — гордо продекламировал колдун и его тело тут же подернулось рябью. Краски исчезли, а сам силуэт стал полупрозачным. — Уже лучше! Так и оставайся! — произнес я, а следом шепнул кошке на ухо: теперь хоть от его рожи не тошнит. Клёпа согласно захихикала. На обед трактирщик решил расщедриться и накрыл целую праздничную поляну. Большой стол украсила мясная нарезка, несколько видов салатов, выпечка, торт в виде усатого кошачьего еблища и запеченный поросёнок, фаршированный дятлами, сыром и местным деликатесом — патиссонно-кабачковой икрой. По случаю важной операции алкоголь не предлагали, и Сёма сидел грустный. Он вяло ковырялся в жирной майонезной оливьешке и запивал «колокольчиком». Наевшись и разомлев, все начали травить байки из жизни, рассказывая о успешных ограблениях, великих побоищах и ночах, проведенных с прекрасными дамами. Но больше всех отличилась Клёпа — её рассказ вышел настолько ошеломительным, что Птерович на добрых два часа потерял дар речи, а Качан убежал в сортир и не показывался до самого момента отправки на ограбление. Как позже выяснилось, у неё сработала пассивнаяособенность происхождения«Безумие», но людей было уже не спасти… [CS] — нет это не про игру, где две команды геев играют в казаков и разбойников, украшают свои калаши анимешными наклейками, а сами наряжаются клоунами и вьетнамскими проститутками. Это просто фирменные копро-стори от Клеопатры. Взобравшись на табуретку, кошкодевка начала свой хитрый рассказ. — Однажды мою знакомую позвали на свидание, та против случайных половых связей ничего не имела и с готовностью согласилась. Напудрила носик, причесала вибрисы и хвост, надела чистые трусы, чулки в сеточку, и своё лучшее маленькое красное платье. Добираться до центра города ей нужно было около часа и девушка решила перекусить веганской шавухой. Как вам известно, на Кошачьем Еблище её делаю из трупов веганов(преимущественно эльфов). Так вот, она купила мясной сверток в ларьке у беженца из галактики 3го мира Ашота, и направилась в сторону метро. Это и стало её ошибкой, шавуху нужно покупать только в проверенных местах! Встретившись с ухажёром(он действительно любил жареные эльфячьи уши), они прогулялись по парку и набережной и направились в ресторан «Кротовья нора». Уже на входе в заведение Верилья почувствовала странные позывы доносящиеся из желудка. Что-то в её нутре крутилось и яростно бурлило. Решив, что это просто голод и не придав этому значения, она с радостной улыбкой зашла в зал и грациозно шлепнулась на подставленный официантом стул. Тут-то её и проняло. Её многострадальные внутренности будто пронзила молния. Что-то горячее и злое штормовой волной пронеслось по её кишечнику и едва не вырвалось наружу. Потоки лавы смогли сдержать лишь тренированные мышцы её ануса! Вот же сука этот Ашот, просила же не класть в шавуху майонез из эльфячьих яиц, у меня от него несварение… — подумала девушка. На этом моменте Херальт подавился поглощаемым хот-догом и между его подбородочных булок потекла грязно-желтая горчица. — Продолжая усилием воли сдерживать свои полужопия, она медленно поднялась со стула и направилась в сторону туалета, — как ни в чем не бывало продолжила Клёпа. По лбу Верильи тёк холодный пот, с каждым шагом ноги дрожали всё сильнее и сильнее. Анальные врата были готовы открыться в любой момент! Ведь ресторане была куча народа и маленькие дети, она не могла так опозориться! Чудом завернув за угол и открыв дверь, она оказалась в туалетном предбаннике — правая дверь ввела в мужской, левая в женский. Но вот беда — на обоих висели таблички «Не работает. Нет воды». От отчаяния она принялась дергать двери — но всё было тщетно, они были закрыты. Её глаза в ужасе заметались по помещению в поисках спасения. На клапан давила лавина, готовая прорваться в любую секунду! По телу тёк пот, от обилия адреналина её тело била мелкая дрожь. Катастрофа могла случиться в любое мгновение! И вот, ей на глаза попалось ведро с водой, которое приготовила уборщица-поломойка. Верилья с громким стоном стянула с себя трусы и прыгнула на ведро. Шум водопада заполонил помещение. Бездна разверзлась и полупереваренные создания ада: огурчики, помидорчики, куски горелого эльфячьего мяса и капустка, ринулись в атаку. Верилья вспомнила времена срочной службы, когда она вместе с полком десантировались в море неподалеку от Великого Узбексого Леса. Самолеты и вертолеты бомбардировали воду людьми, танками и боевыми мехами, точно также как её задница стреляла жидким говном в поломойное ведро. Бедная девушка еле держалась, её лицо побелело от натуги, но атака не только не утихала, но и с каждый секундой набирала обороты! Наконец, после особо громкого выстрела, произошла ещё одна катастрофа! Вонь, словно облако боевого отравляющего газа, вырвалось на свободу из её многострадального очка и затопила предбанник. Мутный туман взвился к потолку и слегка приглушил свет, создав интимную обстановку. Верилья взвыла от облегчения и обмякла прямо на ведре. Неожиданный выстрел довёл её до оргазма! Именно в этот момент в туалетный тамбур проникло новое действующее лицо — им оказался высокий статный мужчина в деловом костюме. Профессор местного университета метр Афанон Де Брилье, праздновавший в этот день свой 50летний юбилей. Боевые газы немедленно ударили ему в нос и едва не отключили сознание. Профессор прикрыл рот и нос ладонью, после чего двинулся к двери туалета. В этот момент Верилью накрыла вторая волна и жирное майонезное дерьмо, словно горящий напалм рвануло из её раскаленного сопла. Девушка заверещала от боли, а профессор от ужаса. Верилья, красная от натуги, сидящая в облаке желто-зеленой вони, показалась ему демоном, выбравшимся из ада и пришедшим по его душу. Нервная система Афанона не выдержала такой нагрузки и отключила мозг. Покрываясь мелкой желто-коричневой крапинкой, его тело повалилось пластом, прямо под ноги юной десантницы. Спустя долгих пять минут девушку наконец отпустило. Подлая шаверма от диверсанта Ашота полностью перетекла в ведро и она почувствовала облегчение. Поднявшись со своего насеста, она осмотрелась в поисках бумаги. Разумеется её нигде не было! Зато рядом лежало такое заманчивое и удобное тело профессора, его песочный пиджак и белая накрахмаленная рубашка так и манили развратную кошкодевку. Расшиперившись и задрав платье, она оседлала живот Де Брилье и принялась тереться об его рубашку и пиджак своей развороченной задницей. Коричнево-желтые разводы мигом пропитывали ткань и жирными шматками оседали на красном шершавом галстуке. За этим занятием её и застала жена профессора, решившая припудрить носик в туалете. Острый запах шаурмячного говнеца ударил ей в ноздри, вызвав рвотный рефлекс, а сумасшедшая кошкодевка, елозившая своей задницей по телу ее супруга привела в ступор. Её рот, захлебываюшийся выходящим наружу «цезарем» был готов разразиться ультразвуковым криком, но Верилья вовремя среагировала — подхватив свои обгаженные трусы, она метнула их точно в рот профессорше. Пытаясь уклониться, та что есть мочи врезалась затылком в стену и потеряла сознание. Её тело вторым мешком осело на пол. Сочяищеся коричневой жижей трусы накрыли её потное лицо. — Да что за неженки! — возмутилась Верилья. — Если не можете держать себя в руках — не ходите в общественные туалеты! Устранив основные загрязнения об пиджак и белую рубашку профессора, девушка подхватила нежный шелковый шарф его жены и отполировав свою промежность до блеска, вернула его на место. Конечно оставлять тела в таком виде было нельзя и посмотрев по сторонам, она заметила приоткрытую дверь, где хранился инвентарь для уборки — метлы, швабры и прочее. Из замка торчал ключ, неосторожно оставленный уборщицей. Верилья ухмыльнулась и, схватив тела за шиворот, затащила их внутрь. Кладовка была заперта на замок, а ключ девушка закинула себе в сумочку. В скором времени это ей аукнулось… Девушка спешно вернулась в зал, залпом опустошила бокал с вином и принялась поглощать подоспевший стейк прожарки blue. В веселой болтовне со своим ухажером она провела долгих десять минут. Пока из туалетной комнаты не показалась обозленная бабка-уборщица. — Ну что за люди! Ключ от кладовки спёрли! Теперь и мыть без швабры придется! — бормотала она себе под нос, неся в правой руке жестяное ведро, источавшее адские миазмы… Расположившись в уголке зала, она опустила ведро на пол и принялась полоскать в нём тряпку. Прямо голыми морщинистыми руками. Ядерный запах начал расползаться по ресторану. Обеспокоенные посетители принялись крутить головами, не понимая откуда идёт вонь: не мог же в самом деле кто-то обосраться посреди зала! Бабка ничего не видела и не чувствовала, на вид ей было лет 200, и обоняние давно атрофировалось. На носу висели очки, толщине стекол которых, позавидовал бы даже бинокль! А вот подружка моя — Верильда видела всё. Видела как куски её позора всплывают на поверхность воды, как жирным слоем размазываются по рукам бабки и половой тряпке. Но бабку такие мелочи не волновали! Она прошла три межпланетных войны и даже получила пизды за отвагу. (так орден называется «святой пизды»). Она достала жёлто-коричневую тряпку из ведра, загнулась устрашающим раком и начала елозить по полу. Запах стал ещё сильнее. Парочка за соседним столиком начала морщиться и приглядываться к поломойке: уж сильно странные следы оставляла ей тряпка! Подозрительные! А Бабка продолжала своё черное дело, покрывая паркет ровным слоем жирного водянистого пластилина с вкраплением огурчиков и капусты. Вскоре до сидящего за соседним столиком парня дошло, что за субстанцию вывалила на пол бабка и ему стало плохо. Густой поток рвоты устремился из его рта и расплескался прямо по спине и голове многострадальной уборщицы. Та, в ярости подскочила на ноги и попыталась ударить его по лицу говенной тряпкой. Но парень уклонился и обгаженное полотно прилетело в лицо его подруги. Жирные коричневые шматки размазались по её наштукатуренному лицу, забили ей рот и нос. Сработал инстинкт самосохранения и тугая струя желто-зеленой рвоты вырывалась наружу, прочищая ее дыхательные отверстия…. Все остальные посетители ресторана, до этого мирно наблюдавшие за разворачивающейся драмой, вдруг, все как один, будто по команде, принялись блевать друг на друга. Мощные потоки полупереваренной пищи заливали всё вокруг: горячее, салата, черную и голубую икру. В зале воцарился хаос, звуки рвоты заместили музыку, а запахи говна и желудочного сока убили ароматы жареного мяса и свежей выпечки. В этот момент Верилью накрыла третья волна. Мина Ашота была многокомпонентной! Понимая, что терять уже нечего, она забралась на стол, задрала платье и вывалила остатки шавермы на хрустальную вазочку с патисонно-баклажнной икрой. Лицо её ухажера покрылось мелкой коричневой крапинкой. От неожиданности, он даже прекратил опорожнять свой желудок, и принялся влюбленными глазами наблюдать за бесконечным потоком, выходящим из хвостатого девчачьего нутра. Ещё через пару минут в зал ворвался отряд ОМОНа(Отряд МЕХанизированный Особого Назначения), вызванный администратором ресторана и повязал всех присутствующих. На следующий день прошел суд и всех посадили по 319й статье УК Кошачьего Еблища за публичное оскорбление действующей власти. — Конец, — довольно произнесла Клёпа и спрыгнула с табуретки. — Невероятно, у меня даже мурашки по коже побежали! — хрипло прошептал двузадый маг. — Вот она — сила искусства! — согласился с ним Семенуил, утирая выступившие на глазах слезы. — А что было дальше с Верильей и ее ухажером? — спросила романтичная Ламор. — Поженились разумеется! Такие вещи очень сплачивают… Завели троих детей и теперь на торжественных семейных обедах рассказывают всем эту милую историю. [/CS] * * * Как только на часах стемнело(на часах стемнело? Это как вообще?) мы выдвинулись к графскому особняку. Ярко светила луна, громко пели сверчки, дул теплый ветер, пахло говном. (да сколько можно то! почему везде пахнет говном⁈ — наверное задаетесь вопросом вы. Но это же средневековье — тут без этого никак!) Тем не менее, я в удивлении завертел головой: погодите, неужели кто-то из нашей команды обосрался? С виду серьезные же люди… А… нет, оказалось, что это Качан случайно наступил в скотскую мину. Или не случайно… Через полчаса быстрой ходьбы, мы подошли к объекту ограбления. Здоровенное каменное строение больше походило на мрачный готический замок — пять этажей, узкие стрельчатые окна с витражными стёклами и несколько миленьких остроконечных башенок. В таких обычно сидят всякие хитрозадые колдуны или сворованные драконами девственницы. К счастью, по нашим данным, ни того, ни другого здесь не водилось. Всю эту красотищу окружал массивный кирпичный забор, по верху которого струилась проволока, подключенная к молниевому генератору. Попробуешь перескочить через неё — мигом превратишься в головешку! — И как мы внутрь попадем? — озадаченно прошептал я. — Всё схвачено! Чай не дураки! Идём, — скомандовал Семенуил и повёл нас к небольшому двухэтажному домику, располагавшемуся поблизости. В его подвале оказался подземный ход, прорытый трудолюбивыми ворами. Пять минут — и мы оказались в кустах жухлой малины, на заднем дворе графского особняка. Дождавшись смены патрульных стражей, мы добежали до дверей, являвшихся черных ходом для слуг. Качан проявил чудеса мастерства и открыл замок буквально за пару мгновений! Мы проникли внутрь дома и остановились на совет.