Номер был обозначен Екатериной Калининой. Внучкой старика, начальника охранки. Я нажал на поле ввода текста и собирался уже писать ответ, как изящная девичья ладонь ухватила меня за запястье, увлекая в сторону от двери парадной. И все мои мысли о великом мигом вылетели из пустой башки. Ну, пришло тебе сообщение. Это же не значит, что нужно расслабиться и стоять с довольной рожей. Меня бесцеремонно толкнули к стене. Я попытался было освободиться, но руки неожиданно сильно прижали меня к теплому, прогретому за день кирпичу. Передо мной стояла девушка в коротких шортах и спортивном черном топе, подчеркивающим высокую грудь и открывающим плоский живот с кубиками пресса. Поверх соблазнительной части тела была надета расстегнутая кофта, на плечах виднелись лямки рюкзака. Лицо незнакомки скрывала маска. А потом девушка встала на носочки и обняла меня за шею, прижавшись ко мне всем телом. – Куда пропал? Голос был знаком. А через секунду она стянула свою маску. На меня смотрела та самая Катерина, что прислала только что сообщение. Русые волосы, собранные в хвост, большие изумрудные глаза, чуточку пухловатые губки, ямочки на щеках, которые появились от лукавой усмешки. – Ты совсем выжила из ума? – рявкнул я. – А если бы я тебя пришиб? Твой отец бы с меня шкуру спустил. Ну, вернее, попытался бы. – Не пришиб бы, – беспечно ответила Катерина. – А папенька с тебя и так шкуру спустит. Если узнает, что время от времени между нами происходит. – Не злись, – добавила девушка, заметив огоньки Силы в моих глазах. – Ладно, я признаю, что виновата. И чтобы загладить свою… – Даже не мечтай! – грубо прервал ее я. Девушка уставилась на меня полным непонимания взглядом. – Не мечтать о чем? – удивленно переспросила она. Но заметив мою глумливую улыбку, быстро меня раскусила. – Фу, дурачок! – Катерина обиженно надула губки. – Я хотела поздравить тебя с новым титулом. Поговорить. Но теперь даже не знаю. Потому что ты грубиян и пошляк! – Ну, если только поговорить… – Я задумчиво почесал в затылке, словно бы взвешивая ее предложение. – Хорошо, я согласен. Но все равно… – Ладно, ладно. – Девушка вздохнула, но в этом звуке слышалось явное притворство. – Ни о чем другом даже мечтать не смею. Обещаю. Она торжественно подняла руку, словно приносила присягу. – Ох, не клянись луною, – строго одернул ее я, понимая, что шутка зашла слишком далеко. Катерина открыла было рот, чтобы ответить, но потом быстро потянулась ко мне, и я почувствовал ее горячее дыхание. А затем ее губы едва коснулись моей щеки. Этот момент длился один миг, а потом девушка быстро отстранилась от меня. Схватила за руку и потащила в парадную. Мы прошли мимо консьержа, который при виде нас только усмехнулся и снова уткнулся в газету. Сегодня заголовок гласил: «Средство для лечения душевной хворобы – армия». – Ты мне даже не позвонил, – обиженно надув губки, произнесла девушка, когда мы вошли в лифт. – И я уж подумала, что ты решил оставить наши свидания в прошлом. – Прости. Было много дел. – Понимаю, княжич. – Девушка склонила голову в шутливом полупоклоне. А затем ее лицо вдруг стало серьезным. – Хорошо, что ты пережил этих уродов в доках. И в особняке. – Ты уже откуда знаешь? – поразился я. Катерина хихикнула. – Забыл, чем занимается мой отец? Ищейки уже перерыли весь район рядом с доками в поисках неизвестного. С силой эненра. А я знаю только одного парня, управляющего дымом в этом городе. И он стоит передо мной. Под глазами круги, его штормит и крутит небось всего. Ну, точно наркоман, который страдает от абстяги. Думаешь, совпадение? – Она хитро покосилась на меня. – А затем еще драка в особняке. Это была славная победа, – продолжила она с восторгом. – Очень надеюсь, что дело закроют, – проворчал я. – Думаю, да. Михаил Юсупов уже сообщил папеньке, что боец действовал исключительно из добрых и светлых побуждений. Проводил операцию по спасению его любимых доченек. Так что в бумагах все спишут на разборки банд. Гражданские не пострадали, а до остального никому дела нет. – А имени спасителя он не назвал? – Я насторожился. – Нет. Но думаю, он знает, кто вызволил его кровиночек. Зачем ты вообще во все это ввязался, Карамазов? – внезапно спросила Катерина. – Потому что я все это и заварил, – не вдаваясь в подробности, ответил я. – Ох уж ваши любовные тайны, – притворно вздохнула Катерина. – Сплошной упадок морали. Одно только пьянство, наркотики и оргии. – Наркотиками не увлекаюсь. Это для отморозков и неудачников. – Да я так. К слову пришлось. – А… Но Катерина не дала мне договорить. Лифт пискнул, выпуская нас на этаж. Она прижала палец к губам, призывая к тишине, а затем взяла меня за руку и потащила из лифта. Мы были на последнем этаже. Катерина повела меня за собой к металлической лестнице, за которой виднелась дверь. – С чего ты взяла, что мы устроили оргию? – сменил я тему. – И к чему это вообще? Неужто ревнуешь? Катерина, которая поднималась по металлическим ступенькам, что вели на крышу, остановилась и обернулась, посмотрев на меня. Затем хихикнула и открыла дверь. Вышла наружу и довольно, как кошка, потянулась. – Эх, Алеша, ты и есть Алеша. Наша интрижка скоро сойдет на нет. Я выйду замуж, рожу мужу наследника. И буду вспоминать тебя только по большим праздникам. Исключительно в положительном ключе. Запершись в ванной, когда мужа не будет дома. А про оргию мне стало понятно, едва Юсупова опубликовала в социальной сети фото с тобой в кафе литераторов. Она везде ходит с сестрой. И уж Ольга точно бы не упустила шанса попробовать твою Силу. Больно редкий ты экземпляр. Ну и в том, что ты соблазнил ее сестру, я тоже не сомневалась. Робкая и застенчивая девочка пала под чарами обольстителя. И сегодня она впервые легла с мужчиной, при этом оставшись невинной. Так что обещание целомудренности до свадьбы, который дает каждая девушка любой аристократической семьи, чисто технически соблюдены. Парадокс, да? На секунду я почувствовал в ее голосе тоску. И злость. Ну, оно и понятно. Все девушки из аристократических семей – избалованные собственницы, которые привыкли получать все, что хотят, по первому щелчку наманикюренных пальчиков. И не желают отпускать свою добычу. Хотя формально эта добыча им и не принадлежит. – Ну же. Иди ко мне, – поманила она меня. Выдохнув, я вышел наружу и втянул в легкие свежий воздух. Прошагав по прогибающейся под ногами черепице, оказался у самого края и невольно замер. Внизу простирался город. Он раскинулся в полутьме набегающего вечера во всей красе. Золотистый шпиль Адмиралтейства впивался в ночное небо, словно указывая на первые звезды. Разъезжающиеся в стороны улицы тянули к себе, просили пройтись по каменным мостовым. Мосты перекидывались через темную ленту Невы, словно стежки нити, стягивающие тело города, не позволяя ему расползтись в стороны. Но стоит им разойтись в темноте, как город выдохнет и выпустит из мрачных подворотен тени. Вода будет биться о набережную, каменные львы едва заметно станут поворачивать гривастые головы вслед запоздалым путникам. Я осознал, что это мой город. Я сел на парапет, любуясь огнями фонарей и переливающихся неоновых вывесок. Катерина устроилась рядом, свесив с парапета ноги. Она достала из рюкзака бутылку вина и ловко открыла ее. – Очень красиво. Держи, гусар. Красное вино хорошо восстанавливает силы после боя. Как знала, что пригодится. Я принял бутылку и сделал большой глоток. Посмотрел во двор, на подсвечивающийся фонарями, окруженный черными коваными лавочками фонтан. На одной из скамеек сидела влюбленная пара. Парень и девушка. Они о чем-то переговаривались и вполголоса смеялись. А там, через дорогу, шелестели кронами деревья Таврического сада. На плацу казармы было вечернее построение. Шеренги солдат в синих мундирах вытянулись и замерли перед капитаном. Где-то в полумраке плаца мелькнули три тени. Парни в гражданке, пригнувшись, крались в сторону казарм, и я усмехнулся: видимо, ребята вернулись из самоволки и не успели к построению. – Красота! – выдохнул я. – Кстати, с чего ты взяла, что тебе придется уходить от меня? Вдруг я решу связать с тобой всю жизнь. Я теперь князь, так что могу… Катерина только усмехнулась. Обняла меня, положила голову мне на плечо. – Не шути с моей Семьей, – вдруг сказала она, и ее лицо сделалось мрачным. – Это и правда может плохо закончиться. – Да я и не думал. Век бы их не видеть. А если серьезно? – А если без шуток – мой папа никогда не пустит тебя на порог нашего дома. Он свято верит, что ты должен умереть в какой-нибудь придорожной канаве со вспоротым животом. А то, что ты выжил – не твоя заслуга, а исключительно воля случая. Он человек военный. Старой закалки. И была бы его воля, он расстрелял всех музыкантов, блогеров и прочую… цитирую: «Шушеру заднеприводную». Только военная служба императору. Только хардкор. – За моими плечами четыре года службы, – напомнил я. Катерина презрительно фыркнула. – Легион? Отец считает наемников чуть более достойными людьми, чем блогеров. Мясники, дезертиры и грабители, которые не знают, что такое честь. Да и твои красавицы, – она едва заметно скривилась, – теперь тебя уже не отпустят. Они прилипли к тебе, Карамазов. Есть в тебе какое-то качество, которое тянет к тебе женщин, будто магнит. – Оно называется авантюризм, – подсказал я. – И тяга к неоправданному риску. – Правильные и не очень девочки всегда любят плохих мальчиков. – Катя вздохнула. – Такова наша судьба, заложенная в нас еще великой Праматерью. Не зря же она привязалась к мужу после того, как он нарушил запрет Спасителя. Катерина замолчала, словно подбирая слова, а затем прямо посмотрела мне в глаза. И вид у нее был очень серьезный. – Зря ты согласился на все это. Зачем оно тебе? Судьба семьи Карамазовых – умирать долго и в мучениях? – А ты что? Гадалка? – Почти, – усмехнулась девушка, принимая бутылку. – А если серьезно, работа, которую ты взял вместе с обязательствами, не каждому по плечу. Мой дед только перекрестился, узнав, что ты решил принять наследство. – О чем речь? – не понял я. Катерина обернулась и удивленно посмотрела на меня. – Серьезно? Твой дед, Федор Иванович. – Я почти с ним не общался, – перебил ее. – Родители с детства ограждали меня от деда. А после их смерти я был уже вполне самостоятельным. И дед только подкидывал мне денег первое время, пока я не встал на ноги. – Ну, оно и неудивительно. – Девушка вздохнула. – Ну, раз ты не знаешь, то значит, завтра тебя ждет большой сюрприз. – Может быть, ты поведаешь? – я не сдавался. – Твой дед был инквизитором, – жестко произнесла девушка, и ее лицо застыло жутковатой маской. – Тем самым, который руководил службой по отлову перекинувшихся. И поиском объектов. – Объектов? – снова озадачился я. – Ага. «Долетавшая до меня в те далекие времена молва утверждала однозначно – волшебный мир есть! Он огромен и прекрасен, а добро и зло в нем представлено ярче, чем в повседневной жизни: зло – не только наркоманами и уголовниками, а добро как-то еще, помимо отвлеченных понятий», – процитировала она слова из немеркнущей классики. – А можно… чуть подробнее? – Можно. Только для этого тебе придется говорить с моим дедом. Ладно, идем. – Девушка встала с парапета. – Хотя… Она скинула на черепичную крышу кофту. И я быстро смекнул, чего она хочет. Катерина уже сняла майку. Прикрыла рукой грудь и взглянула на меня из-под полуопущенных ресниц. И я шагнул ей навстречу. Обнял ее, и она жадно поцеловала меня, словно этой лаской показала все переживания, которые испытывала за меня на самом деле.