Мать увела девушку. Напоследок сказала: — Я не думаю, что вам следует встречаться дальше. Будет лучше, если вы забудете к нам дорогу. Вот кобра. Я посмотрел, как за ними захлопнулась дверь подъезда. И отправился обратно в общагу. Парни встретили меня ухмылками. — Ну, чем вы тут занимались? — спросил Антоха. — Так и сидели? Чаи гоняли? Я кивнул. — Ну да. А чем еще заниматься? Переоделся. И отправился на пробежку. По дороге думал. Расколется ли Валя сейчас? Под давлением матери. О том, что случилось между нами. Или сохранит секрет. Ладно, после тренировки позвоню. Уже быстро стемнело. Похолодало. Я побежал в парк. Сегодня у меня нет занятий с учениками. А вот завтра горячая пора. И в универ надо. И на встречу с первым секретарем. И заключительный этап. Перед отправкой на Кубу. Встреча с другими участниками поездки. Меня туда включили по указанию руководства КГБ. Как проверенного человека. Вроде перспективный спортсмен. И знакомый для спецслужб. Поэтому когда в МВД и Управлении разведки Кубы спросили, есть ли у нас каратисты, выбор пал на меня. В том числе. Привычная тренировка в сквере. Я быстро разогрелся. Еще во время бега. Поэтому сейчас осталось только отработать удары. По ледяным стволам деревьев. И по камням. Работал я в шерстяных перчатках. Хоть такая защита. Чтобы не расколоть кости на руках. Места знакомые. За долгие месяцы тренировок изучил тут все. Стволы почти всех деревьев в парке хранят следы. От моих ударов. По дорожкам ходили прохожие. А я работал кулаками по деревьям. Меня уже многие знали. Не обращали внимания. Закончил часа через два. Также бегом обратно в общагу. Позвонил с вахты Вале домой. Кто-то поднял трубку. — А можно Валю? — спросил я. Но абонент бросил трубку. Ладно. По крайней мере, я знаю, что Валя промолчала. Не сказала про наш сегодняшний секрет. А то мать наорала бы на меня. Так, теперь душ. И спать. Я уснул, едва только лег. Утром ранний подъем. Медитация полчаса. Контрастный душ. Интенсивная зарядка. Сборы в универ. И поездка. Занятия пролетели быстро. Оксана болтала с подружками. Ко не не подходила. Она решила сделать паузу. Всю зиму пропускать занятия. Кораблин Артем часто пропускал занятия. Кто у нас тут еще? Остальные уже испробовали карате. Многие походили пару месяцев. Потом перестали. Меня то и дело спрашивали, чего это я вырядился. В костюм с галстуком. Между прочим, старый мой костюм. От дяди. Еле натянул его. Потому что трещал по швам. От моих раздувшихся мышц. Причем с последних пар я убежал. Декан меня поймал. Как раз на выходе. — Эге, Ермолов. Опять прогуливаешь. Каратист ты наш. Что такое, ваше сиятельство? Вы опять собираетесь на соревнования? Я покачал головой. Потыкал пальцем в небо. — Неа. На прием. К Олешникову. Будем обсуждать развитие карате в Советском Союзе. Декан рассмеялся. — Надо же. Какой ловкий ответ. Я за это тебя даже отпущу. Ну давай, замолви за меня словечко. Не забудь. А когда будешь на приеме у Брежнева, тоже напомни. Про родной ВУЗ. И отпустил меня. Я полетел в горком. Время пока еще хватало. Одет с иголочки. Доехал на метро. До Старой площади, дом шесть. Здесь и располагался Московский горком КПСС. По статусу приравнен к областному. А по важности и вовсе выше всех. Я уже здесь был. На паре спортивных конференций. Быстро поднялся по ступенькам. К огромному входу с массивными колоннами. Внутри сообщил дежурного, что на прием. Тот позвонил. Уточнил. Проверил мой паспорт. — Проходите. Прямо по лестнице. Потом направо. Я прошел просторный вестибюль. Народу не так много. В основном, мужчины средних лет. В костюмчиках. Женщины в деловых платьях. Добрался до кабинета первого секретаря. Для этого пересек еще два поста. Всюду меня проверяли. Наконец, я вошел в огромную приемную. Потолки неимоверно высокие. Стены белые. Три секретарши печатали на бесшумных машинках. Ко мне подошел помощник. Оглядел. Поправил галстук. — У вас пять минут. Кратко и по сути объясните ваше дело. Возможно, решение будет озвучено позже. А может, сразу. Вопросы задавайте, только, если разрешит Григорий Иванович. Все понятно? Я кивнул. Чуток встревожился. Но не сильнее, чем перед соревнованиями. В конце концов, первый секретарь не опаснее чемпиона области по карате. Вошел по сигналу помощника. Дверь массивная и высокая. Но открывалась легко. Кабинет тоже огромный. Паркет, пушистые ковры. Вдали за столом сидел человек. Мужчина лет пятидесяти. Чуть лысоватый. С высоким лбом. Суровым взглядом. Складками над губами и на щеках. В костюмчике, само собой. — Товарищ Ермолов? — спросил он. — Проходите. Прошу вас. Встал навстречу. Пожал руку. Однако, демократичный. Хотя это ничего не значило. — Я согласился на эту встречу, потому что меня уверили, что вы исключительный молодой человек, — сказал он. — Талантливый. И уже принесший нам немало пользы. Я читал ваше дело. Героическая помощь во время пожара. Участие в боевых дружинах. Поездка в Японию. И, конечно, соревнования. Впечатляет. Поэтому согласился встретиться. Он кивнул. — Ну, что там у вас? Давайте. Про карате. Мне кажется, что это мимолетное модное увлечение. Кривая гримаса буржуазного Запада. Зачем оно нашей молодежи? Разве нет других, более достойных видов спорта? Он наконец замолчал. Я начал говорить. Рассказал про карате. Упор сделал на то, что это почти как дзюдо. И самбо. И бокс. Только с ударами ногами. И еще с ритуалом. Что как раз соответствует нашей ментальности. Олешников нахмурился. — Вот как раз этот ритуал меня и настораживает. Почему ребята должны слушать незнакомого дядьку в белых штанах? Вот зараза. Вот почему они все насторожились. Тогда я зашел с другой стороны. — Григорий Иванович, позвольте предложить? Вы сами сказали, что это модное течение. Оно будет иметь силу еще несколько лет. Так почему бы не воспользоваться этим? Почему бы самим не возглавить? Инструкторы под эгидой партии. Из спортивного общества. Типа «Динамо». Все под контролем. Вы тогда получите большие преимущества. Олешников задумался. Потом кивнул. Пронзительные карие глаза остро глянули на меня. — А что, в этом что-то есть. Надо подумать. Набросайте ваши предложения на бумаге. А мы рассмотрим. Я придвинул папку с документами. — Уже сделано. Вот здесь мои предложения. По созданию федерации карате. Проект. С подчинением париийным органам. И оперативным взаимодействием с силовыми структурами. Кстати, опыт использования в комсомольских патрулях одобрен МВД. У меня тут все указано. Процент борьбы с хулиганством резко повысился. Олешников кивнул. — Это другое дело. Спасибо. А теперь идите. С вами свяжутся. Я развернулся и вышел. Папку оставил у первого секретаря. Посмотрим, что получится. Когда пришел в спортзал «Динамо», Солнцев, из оперативников КГБ и мой ученик, спросил: — Ну что, готов? Послезавтра уже вылетаем на Кубу.