От зверя несло застарелым потом, жиром, навозом и сеном. Шибануло в нос. Но плевать. Пусть воняет хоть как под хвостом у скунса. Лишь бы не освободился. Я подтянул рога к себе. Чтобы увеличить давление. И опять навалился на них. Почти прижал голову быка к земле. Если бы не мои лесные тренировки, ни за что не справился бы. Зверь злобно зафыркал. Потащил меня вперед. Мотал головой. Я упирался ногами в дорогу. Вспахал ногами землю. Вокруг поднялась туча пыли. Бык тащил меня по кругу. Пока что я держался. Не отпускал рога. Бык понес меня по кругу. — Помогите! — кричала Настя. — Помогите! Убивают! Опять ноль ответа. Как назло, никого. Бык таскал меня по кругу. Не знаю уже, какой заход. Я страшно устал. А зверь ничуть не ослабел. Силища страшная. Так, а если попробовать сломать ему рог? И изменить ситуацию в мою пользу. Хотя бы попробовать. Я напрягся. Бык как раз на мгновение замер. Тяжело дышал, пригнув голову к земле. Я уперся руками в его рога. Потянул в разные стороны. От себя. Надеясь сломать. Нет, бесполезно. Легче сломать железную балку. А что, если звездануть ребром ладони? По толщине рог не больше ствола дерева. А я их уже научился ломать. С первого раза. И даже булыжники получалось раскалывать надвое. Бык продолжал стоять. Набирался силы, сучий потрох. Нагнул голову. Я рискнул отпустить его. И тут же ударить. Но не ребром ладони. По рогу. Нет. Локтем по макушке. Он как раз очень удобно опустил голову. Может, получится пробить череп? Удар локтем у меня самый сильный. Я опустил локоть. Так сильно, как только мог. Голова быка опустилась вниз. Он замычал от боли. Но и только. Тут же поднял. И хотел ударить меня рогами. Пришлось опять схватить его. Бык опять потащил меня по кругу. Настя охрипла от криков. Краем глаза я увидел подбежавших людей. Два-три силуэта. — Что делается-то! — сказал какой-то мужик. — Его отвлечь надо. Я снова попытался пригнуть голову быка к земле. Бык запнулся. Неловко наступил копытом в ямку. Потерял равновесие. Резко повернул. Не вперед, куда я тянул. А вбок. Огромная туша навалилась на меня. Нога зверски заболела. Каким-то чудом я выскочил из-под быка. Встал. Оказалось, что одной рукой я еще держу его рог. Бык замер на месте, пытаясь понять, что происходит. И тогда я размахнулся. Со всей силы ударил его по рогу. Постарался вложить вес всего тела. Мне повезло. Рог как раз находился внизу. Угол наклона просто замечательный. Как раз, как я привык бить, когда тренировал тамэсивари. Треск. Брызги крови. Рог отвалился. Как ветка от дерева. Бык рухнул на землю. Я отскочил от него. Но перед этим успел схватить сломанный рог. Мужик сзади подскочил ко мне. Схватил за руку и потащил прочь. — Бежим! Сейчас встанет. Тогда никому мало не покажется. Мы отбежали в сторону. Бык так и лежал на земле. Потом встал, тяжело мотая головой. Побрел к лесу. Вот ведь здоровенная скотина. Ничем его не прошибешь. Разве что кувалдой по носу. Настя подбежала ко мне. — Ну, как ты? Я посмотрел на рог. Окровавленный. До сих пор зажат в кулаке. — Это ты как сделал, малой? — ошарашенно спросил мужик. — Отломал, что ли? Как так? Я пощупал ногу. Черт, растяжение, как минимум. Или перелом? Вроде нет. — А вот так! — закричала Настя. — Чей это бык? Он нас чуть не убил! Вы понимаете? Мужик почесал голову. Рядом стояли еще двое. Бык подошел к лесу. Скрылся за деревьями. — Так это же, того, Антошки-паразита стадо, — сказал мужик. — Я ему еще вчера говорил. Вечно у него скотина без присмотра ходит. А если бы дети были? Я устало махнул. Сейчас чувствовал чудовищное истощение. Схватка выжала все соки. — Пошли, Настя, — сказал я. — Где наша сумка? Девушка схватила авоську с продуктами. Взяла меня под руку. И повела на дачу. — Вы откуда будете? — крикнул мужик следом. — С Вишневого сада, что ли? Или Белых вод? Настя обернулась. — С Драмтеатра! Этот ваш Антошка получит по башке. Уж мы постараемся. Мы пошли по дороге. Дорога усеяна опавшими листьями. Солнце уже спряталось за горизонт. Быстро темнело. Я прихрамывал. Левая нога зверски болела. Вскоре мы добрались до дачи. Только уже не моей. А Насти. У меня все равно нет ключей от своей. Я устало опустился на стул. Бросил рог на пол. Задрал штанину. На ноге здоровенный кровоподтек. Нет, вроде не перелом. Обычный ушиб. Они на мне быстро заживают. Как на собаке. Руки в царапинах и ссадинах. В пятнах крови. Пахнут скотиной. Лицо грязное. На груди и животе синяки. Еще с турнира. Выгляжу, как будто сбежал из концлагеря. — Тебе надо помыться, — сказала Настя. — Я сейчас наполню бак. В душевой. Ополоснись. А я пока ужин приготовлю. Отличная идея. Вода смоет усталость и негатив. Настя ушла во двор. Я остался сидеть на стуле. На потолке тускло светила люстра. С тремя лампочками. Вокруг света кружила мошкара. Но я смотрел на пол. На валяющийся рог. С запекшейся кровью. Надо же. Я сделал это. Одолел быка. Пусть и молодого, неопытного. Но все же. Сделал то, что убило меня в прошлой жизни. И выжил. Может, мне тоже устроить показательные выступления с быками? Для популяризации карате. Я устало усмехнулся. Какой там. Партийные органы скажут, с ума сошел. Вмиг перекроют кислород. В доме раздались легкие шаги. Вернулась Настя. Дала махровое полотенце. И кусок хозяйственного мыла. Отправила мыться. После душа я почувствовал себя гораздо лучше. Смыл копоть и изнеможение. Настя уже сварганила ужин. Из того, что мы накупили. Тушенка, жареная картошка. Помидоры, огурчики. Бутерброды с колбасой. Консервы с рыбой в масле. Я набросился на еду. Сама девушка поклевала немного. Совсем нет аппетита. — Какой ужас! — сокрушалась она. — Я думала, бык тебя сейчас затопчет. На моих глазах! Так испугалась. Я улыбнулся. Она говорила хриплым голосом. Надорвала связки от криков. Истошных воплей. — Ладно. Все к лучшему. Я еще использую этот случай. К своей выгоде. Настя вздрогнула. — Больше не подходи к быку. Никогда. Недаром я всегда их боялась. После ужина мы легли спать. Настя тоже приняла душ. Пришла, скромно завернутая в халатик. Под которым ничего не было. Несмотря на то, что я устал, как собака, организм тут же отреагировал. А как еще быть, когда рядом лежит горячая красивая девушка? Такая, что даже мертвеца поднимет. Мы лежали на кровати. Я обнял девушку. — Не надо, Витя, — попросила она. — Я так устала. Да и ты тоже. Весь в болячках.