Время уже позднее. По дороге я успел заскочить в столовую. Поужинал от души. Теперь можно не сдерживаться. На Ледяной неделе мы себя ограничили. Сознательно. Чтобы не нагружать желудки. А теперь можно почти все. Воловников уже ждал меня в зале. Как всегда, в синем костюме с галстуком. Еще и пальто поверх. С каракулем. Аккуратно причесанный. — Выглядишь неплохо, — одобрил он. — Хотя и похудел. Ну и как? Стоила она того? Эта твоя Ледяная неделя? Я кивнул. — Конечно. Воловников улыбнулся. Прошелся туда-сюда. — Да, я вижу по твоей довольной физиономии. Тебе нравится обучать людей. Надо же. Удивительно. Такой молодой, а столько талантов. Посмотрим, чему ты их там научил. Я молчал. Ждал, что там дальше. — Так, теперь что касается Парижа, — Воловников посерьезнел. — Вопрос согласовывается. На самом верху. Так что жди. Плохо то, что о нас никто не знает. За рубежом. У нас нет федерации и утвержденных правил. В мире карате СССР — никто. Кучка неизвестных бродяг. В грязных кимоно. Ой, вернее, в ги. Я кивнул. Все верно. — Впрочем, мы работаем над этим, — продолжил Воловников. — Вскоре от тебя потребуется кое-что сделать. Я напрягся. Воловников усмехнулся. — Ничего криминального. Ты должен сделать две вещи. В конце года или в начале следующего мы организуем товарищеские бои. С каратистами других стран. Ты должен показать себя. Чтобы за границей поняли. Что мы кое-что умеем. Понял? Я кивнул. — Это я с радостью. Отличная тренировка. Перед чемпионатом. Воловников снова прошелся взад-вперед. — Это первое. И второе. Тебе предстоит встретиться с руководством партии. Чтобы тебя оценили. Если пройдешь крещение — пустят за рубеж. Нет — тогда забудь про Париж. Вот чертовщина. Не люблю смотрины. Но ничего не поделаешь. Придется. — Хорошо, — я опустил голову. — Раз надо, значит надо. Воловников улыбнулся. Потрепал меня по плечу. — Ну, и отлично. Кстати, во время обеих встреч с тобой поедут наши люди. Кое-с-кем встретятся. Ты просто посидишь рядом. Хорошо? Добавил незначительным тоном. Как будто так и полагается. Я снова напрягся. — Но мы ведь договаривались. Никакой работы на вас. Только карате. Воловников поднял руки ладонями вверх. — Само собой. Это и есть карате. Все для тебя. Может, ты хоть как-то поможешь нам? Хотя бы чуточку благодарности? Просто закроешь глаза на пару минут. Хорошо? Я вздохнул, стараясь сдержаться. Вот ведь госбезопасность. Не мытьем, так катанием. Все-таки нашли лазейку. Как теперь откажешь? Нельзя быть беременным наполовину. Я хмуро кивнул. — Ну, и отлично, — Воловников просиял. — Я знал, что ты согласишься. А за это тебе сюрприз. Вот, смотри. Он протянул приглашение. От Икеды Накамуры. На аттестацию на первый дан. Уже завтра. По адресу, где располагалась японская торговая компания. Я посмотрел на Воловникова. Да, хороший подарок. Полезно дружить со спецслужбами. — Хорошо, я буду. Глава 7 Первый дан Вечером в семь часов я пришел к гостинице «Берлин». Или «Савой». Довольно старое здание. Еще дореволюционной постройки. И все еще отлично выглядит. Солидно и основательно. С роскошным пафосным рестораном внутри. Но я пришел не кушать. А драться. Швейцар увидел мою простенькую одежду. И то, что я пришел пешком. И презрительно ухмыльнулся. На контрасте, ко входу как раз подъехала черная «Волга». Оттуда вышел мужчина в сером костюме. И сером пальто. Довольно пожилой. И лысеющий. Помог выйти девушке. В облегающем красном платье. И бордовом пальто. Явно импортное. Из-за границы Надо же. Все как полагается. Словно в кино прям. — Ты куда? — спросил швейцар. — А ну-ка, давай, катись отсюда. Колбаской. И заткнулся. Потому что я сунул ему. Пригласительный в морду. — Ага, тогда пожалуйте, — он распахнул двери. — Милости просим. Интересная идея. Провести аттестацию в гостинице. Хотя, где еще? Проводят ведь иностранцы. Которые здесь часто тусуются. Время еще раннее. Детское. Поэтому в холле полно народа. Гости, интуристы. Наши граждане. Сидят на диванчиках. Болтают. Чего-то обсуждают. Машут зажженными сигаретами. К чему я так и не привык в этой эпохе. Так это к повсеместному курению. Вот прям везде. Кроме детсадов, наверное. Хотя и там не спасешься. Мраморные колонны, пол, паркет, роскошные люстры. Зеркала. Услужливые портье. Это точно Советский союз? — Товарищ Ермолов? — рядом бесшумно возник азиат. Маленькие глазки, бесстрастное лицо. Темно-синий костюм. — Прошу вас. Следуйте за мной. Широкие коридоры. Уютные фонари на стенах. Двери номеров. Встречные постояльцы. Мужчины тоже в костюмах. Женщины в длинных струящихся платьях. Пара поворотов. Проходим через смежные помещения. И оказываемся в большом и просторном. На полу паркет. Как в холле. Длинный стол отодвинут. К дальней стене. Стулья поставлены в ряд. У другой стены. Окна большие, задрапированы черными шторами. Ну и пусть, на улице все равно темно. На потолке сияют люстры. У стола, накрытого закусками и напитками, стоят люди. Полутора десятка. Некоторые в костюмах. Некоторые в каратеги. С черными поясами. Большинство японцы. Но есть и европейцы. Кстати, над столом флаги Японии и СССР. И плакаты на стене. «Общество японо-советской дружбы». «Укрепим японо-советскую дружбу и взаимопонимание». «Расширим обмены в области науки, искусства, культуры, экономики». И еще чего-то на японском. С иероглифами. Тоже самое, наверняка. — Ермолов-сан, как вы поживаете? Готовы к экзамену? — ко мне подходят трое японцев. Сопровождающий испарился. — Вы уже знакомы? Вот господин Накамура. А вот и мой соперник. Склонил голову. Выпрямил. Пристально взглянул на меня. Нет, я, конечно, не любимчик господина Накамура. — Готов, — я тоже киваю. — Давайте начнем. Где я могу переодеться? Один из японцев указал в сторону. На неприметную дверь. — Вон там. Подсобная комната. Пожалуйста.