— Я превращу его в котлету, — пообещал Голенищев девушке. — Ради тебя. Эту победу я… Я схватил его за локоть. Дернул в сторону. Притянул к себе. — Ты о чем таком болтаешь, придурок? Какую победу? Вообще размяк от любви, Ромео? Сначала сразиться, а потом похваляйся. Егор угрюмо молчал. Взгляд опустил. Уставился в пол. Но я должен привести его в чувство. Иначе проиграет. — Смотри на меня, — я снова тряхнул его. — В глаза мне. Я тебе еще раз говорю. Забудь о бабах. Слишком много чувств превращают мужчину в слабака. Отбирают силы. Соберись. Возьми себя в кулак. И готовься к бою. А не к прогулке на яхте. Голенищев молчал. Я отпустил его. — Извини, Егор, но я должен был сказать тебе это. Ты мой ученик. И я хочу, чтобы ты выиграл. А не проиграл. Голенищев кивнул. Поправил куртку ги. И отправился на татами. Крылов уже давно вышел. Встал на свое место. Я встал и сложил руки на груди. Оксана стояла рядом. — С чего это ты взял, что чувства ослабляют мужчину? — проворчала девушка. Но я не стал отвечать. Потому что на татами готовились к поединкам. Кланялись. И ждали сигнала от судьи. Вскоре судья скомандовал: — Хаджиме! И бойцы тут же нападают друг на друга. Перво-наперво я смотрю на Голенищева. Он внушает больше сомнений. Ему достается примерно равный противник. Косарев Михаил. Зеленый пояс. Тоже высокий, как и Егор. Сильный, атлетически сложенный. Голову держит высоко. Взгляд ясный и настороженный. И еще он громко кричит «Хэ!». После каждого удара. Косарев нападает первым. Егор двигается медленнее. И небрежно. А вот противник шагает энергично. Широко, быстро, хватко. И бьет йоко гери. Боковой удар ногой. Пяткой. Из дзенкуцу дачи. Если долбанет Голенищева, будет больно. Очень больно. Но Егор не первый день на татами. Он выступал со мной в Ашхабаде. Поэтому он просто уходит в сторону. Бьет по ноге противника. Одновременно. Предплечьем. Несильно, но больно. Хм, движется он отлично. Как заправский танцор. Изящно и грациозно. Молодец. Мастерство не пропьешь. Косарев чуть морщится от боли. Уходит в сторону. Голенищев контратакует его. Кулаком в лицо. Быстрый маваши цуки. На ходу. Чтобы жизнь не казалась медом. Но Косарев тоже не новичок. Руки на месте. Защищают голову и шею. Он отбивается. И отходит в сторону. Бойцы расходятся. С ничейным результатом. Прощупали друг друга. Поняли, что к чему. Теперь они сверлят друг друга. Внимательными взглядами. Ждут атаки. И снова Косарев срывается первым. Опять атакует ногой. На этот раз маваши гери. Голенищев тоже меняет тактику. Не уходит. Блокирует удар. И бьет сам. Почти сразу. Мае гери. Все, как я учил. Бьет хорошо. Так, что Косарев пропускает удар. И отлетает назад. Падает на маты. Лежит. Не может встать. Корчится. — Юкко! — заявляет рефери. Отлично. Егор поднимает руки. Думает, что это победа. — Осторожно! — кричу я. Ладони складываю рупором. — Следи за противником. Голенищев посылает Оксане воздушный поцелуй. Он больше не хмурится. Наоборот. Он улыбается. Счастливой улыбкой. Сзади встает Косарев. — Бойцы, приготовиться! — рявкает рефери. — Хаджиме! Косарев стоит в уголочке. Голенищев идет к нему. Чтобы окончательно надрать задницу. Снова пробивает мае гери. Все отлично. Этот удар должен добить Косарева. Но это не так. Происходит наоборот. Михаил отбивает удар мощным отводящим движением. Рука идет по дуге. Сверху вниз. Причем так сильно, что Голенищев разворачивается боком. По инерции. И тогда Косарев проводит контратаку. Бьет кулаком в лицо. Сэйкен цуки. Мощный и сильный. И Голенищев тоже летит назад. Падает, как подрубленное дерево. Руки раскидывает в стороны. Рядом визжит Оксана. — Держись! — ору я. Сначала кажется, что Голенищев все. Сдулся. Песенка спета. Рефери подходит. Чтобы проверить, как там боец. Но Голенищев еще не проиграл. Он переворачивается на бок. И встает. Мы все радостно кричим. Даже Кораблин Артем. Рефери подходит к Егору. Спрашивает, как дела. Убеждается, что Голенищев может драться. И командует: — Хаджиме! Вокруг дерутся другие бойцы. Весь зал полон сражающихся парней. И зрители кричат, как сумасшедшие. Косарев снова атакует. Он уверен, что теперь победит. И это действительно так. Голенищев явно с трудом стоит на ногах. Но потом он замечает Оксану. Что-то шепчет. И когда Косарев сам атакует мае гери, находит силы отбиться. Таз убирает назад. Выводит живот и пах из опасной зоны. Блокирует удар жесткой подставкой локтя. Чуток приседает. Во время блока. И не только отбивается. Но и бьет локтем. По атакующей ноге соперника. Бьет мощно. Получается отлично. Косарев отшатывается назад. Хромает. Не может наступить на ногу. Голенищев попал ему по голени. Косарев валится на маты. И не может встать. Рефери ждет. Косарев пытается подняться. И не может. — Иппон! — кричит рефери. — Победа Голенищева. Оксана кричит так громко, что я чуть не оглох. Глава 17 Яростные атаки Праздновать победу Голенищева нет времени. В другом конце зала дрался Крылов. С опытным бойцом Буяновым. Я отодвинул ликующую Оксану. Прошел мимо одного, второго, третьего татами. Где дрались другие участники турнира. Торопился. Чтобы успеть к развязке. Вот и Крылов. Противник у него мощный, мускулистый, низкорослый. Голова большая. Похож на бойцовского пса. В двадцать первом веке наверняка выступал бы в смешанных единоборствах. Когда я подошел, они уже вовсю рубились. Буянов атаковал мощно и яростно. Крылов отбивался. У обоих куртки кимоно вылезли из-за пояса. От ударов. Татами плотно окружили ученики «Черного волка». Кричали во весь голос. Поддерживали своего бойца. А наших нет. Бедняге Крылову приходится туго. Я подошел вплотную к татами. Отодвинул одного ученика из «Черного волка», второго. Соперники не хотели тесниться. Оглянулись на меня. Узнали. Зашептались: «Это же Ермолов!». И только тогда отошли. Я крикнул Крылову: — Олег, работаем! Порви его на куски!