— Нет! Я хочу продолжения. Ого. Самурай не хочет признавать разгром. Похвально. Я кивнул. — Еще минут пять можно развлечься. Солнцев пожал плечами. Ну, как хотите. Ученики уселись на маты. Подогнули ноги под себя. Разве что попкорна нет. И газировки. — Ну, давай, хаджиме, — сказал я. Накамура бросился в атаку. Очень даже шустро. Я уже говорил. У него отличная техника. И в соединении с быстротой это дало результаты. Ноги японца мелькали в воздухе. Я едва успел их отбить. Но не уклонялся. Потому что это невозможно. Он слишком быстрый. Попробовал пару раз. Накамура тут же достал меня. Теперь он работал мае и йоко гери. Тоже в связке. А руками бешено финтил. Так, что я поначалу не знал, откуда прилетит плюшка. Бамц! Бамц! Я пропустил удар в грудь. Потом в голову. В челюсть. Два других отбил. И третий прилетел в живот. Удары несильные. Даже пропущенные. Но риск проигрыша все равно есть. Если бы мы дрались по очкам, Накамура бы уже победил. Я улучил момент. Тоже ударил противника. Пнул мае гери. В грудь. Но уже со всей силы. И бедолага отлетел назад. И уже поднялся с трудом. Солнцев похлопал. И поднял ладони. — Ладно, сенсеи! Очень интересно. Но на сегодня хватит. Накамура пытался подняться. Я подошел. Помог ему. Японец потер грудь. Улыбнулся. Молодец. Вроде хороший малый. — Это был очень сильный мае гери, — пожаловался Накамура. — Вы чуть мне кости не сломали. Сенсей Ермолов. Я сдержал улыбку. Что поделать. Это карате. И мы дрались без защитных доспехов. — Он дерется не совсем по правилам, — сказал Накамура. — У него грязная техника. Это не чистое карате. Это другое искусство. Я перестал улыбаться. Но японец уже состряпал каменную рожу. Поклонился всем. Сказал, что это еще не окончательная наша встреча. И ушел. — Интересно получилось, — заметил Солнцев. — Ну все, на сегодня? Теперь через день? Я поглядел на него. — Да, хороший спарринг. Да, до встречи в четверг. На следующей неделе, не забыли? Я буду в отъезде. Солнцев поморщился. — Как там у тебя? Морозный месяц? Отмороженные яйца? Я покачал головой. — Нет, я же сказал. Ледяная неделя. Я ухожу с учениками в лес. Для обучения. Солнцев опять ухмыльнулся. — Ты как монах, прям. Ушел в аскезу. Посмотрим, что у вас там получится. Может, мы потом как-нибудь и с твоими учениками поработаем? Легонько. Чтобы не навредить. Сомневаюсь, что контора разрешит. Но я не против. Было бы интересно. — На сегодня все, — ответил я. Хлопнул в ладоши. Собрал всех учеников в ряд. Поклонился: — Рэй! Спасибо за занятие. Парни поклонились в ответ. Следование этикету. К этому я приучил их. В первый же день. В тот день я так и остался в додзе. Тренировался до изнемозжения. До упаду. Обычно я так и делал. Как раз по вторникам и четвергам. В эти дни другим ученикам запрещено приходить. И я пользовался этим. Чтобы полностью сконцентрироваться. На себе. Ужинать не выходил. Ел то, что принес с собой. Разогревал у Михалыча. Тот угощал меня чайком. Знал, что я остаюсь тренироваться. До глубокой ночи. Поначалу сторожа злились. Пытались прогнать. Но потом привыкли. И уже не удивлялись. Спал я в уголке. Укрывался старым одеялом. Отопление тут хорошее. Правда, сильно сквозило. Через щели в окнах. Все никак не доберусь. Чтобы залатать. Утром отправился на учебу. И еще на занятиях стал свидетелем. Любопытная сцена. В столовой к Оксане пытался подкатить старшекурсник. Недавно перевелся к нам. Откуда-то из Перми. Учиться особенно не любил. Больше пропадал. Пропускал занятия. А вот красивых девушек не упускал. Кораблин куда-то отошел. За книжками в библиотеку. Я тоже сидел, погруженный в книги. Потом услышал сердитый окрик. И звук пощечины. Обернулся. Ого, рядом с Оксаной какой-то верзила. Большой и сильный. И еще толстый. Бывают же такие. Высокие, внизу и сверху тонкие. А посередине округлые. И с закатанными рукавами. И этими ручищами он лапал Оксану. — Да ладно, тебе, красавица, — уговаривал он. — Просто пойдем, прогуляемся. Я тебя тортиком угощу. Но Оксана не желала употреблять сладости. И влепила нахалу пощечину. Тогда новичок схватил девушку за руку. — Ишь ты, цаца какая. А если я тебе отвечу? По харе? Я хотел вмешаться. Но тут подоспел Кораблин. Долго рассусоливать не стал. Напал сбоку. И сходу влепил нахалу мае гери. Все, как я и учил. Удар получился сильный. Хулиган улетел назад. Опрокинул стол. И повалил парней. Которые там сидели. — Ты чего? — закричал приятель нахала. Ростом, правда, поменьше. — Чего лезешь? Кораблин и ему хотел врезать. Но Оксана его удержала. Тогда хулиган сказал, поднимаясь: — А ну-ка, держите его. Щас я ему отсыплю. Оказывается, у него тут еще двое приятелей ошивались. Они набросились на Артема. Но тут вмешалась староста курса. И еще методистка из деканата. — Что это такое? Немедленно прекратите. Иначе всех отчислим. Кораблин готов драться хоть со всем универом. Безбашенный влюбленный. Стоял с поднятыми кулаками. Нахал угомонился. Поправил рубашку. — Ладно, ладно. Все хорошо. Мы с ним еще разберемся. И отошел в сторону. Инцидент исчерпан. Хотя хулиган еще посматривал угрожающе на Кораблина. Зрители разошлись. Артем поднял столик. Поставил на место. Повариха поворчала на него. За разбитую чашку. — А на словах нельзя было разобраться? — спросил я, подойдя ближе. — Что сразу бить? Кораблин уже остыл. Не стал со мной препираться. — А чего он к Оксанке полез? — пробурчал он. — Дебил недоделанный. Еще и замахнулся. Я думал, он сейчас ударит. Поэтому и вырубил его. Я сменил тему. — Ладно. Только в следующий раз попробуй решить на словах. И не ревновать. А так хороший мае гери. Сегодня будете на тренировке? Будем обсуждать поход в лес. Оксана кивнула. Глядела счастливыми глазами.