«Что Кобра, что Прогрессор наверняка уже рассмотрели: меня ещё нет на месте. Что они подумают? И станут ли наказывать за опоздание? А ведь в их головы может взбрести всё, что угодно… Ничего! Буду оправдываться необходимостью привлечения на помощь возможного союзника. Пусть даже потом Тилиус и обижается за раскрытие своего инкогнито. К тому же необязательно мне трепаться о его тайнах и о том, что он и’трет. Да и без меня найдётся кому рассказать о нашей продолжительной и затянувшейся встрече». Ведь вначале их сопровождало очень много дельфинов и косаток. Похоже, что в эту часть океана их мигрировало из опасного участка очень много. Но уже через час их стало не в пример меньше, а через два – не осталось даже самых отчаянных и любопытных. А там и предупреждение от Тилиуса донеслось: «Вижу у тебя прямо по курсу остров-матку. Километров пять до него. А в пятистах метрах перед ним – первая подводная засада в мешке. Ещё четыре – по фронту расположены вправо и влево. Что будешь делать?» Труммер уже и сам рассмотрел впереди нечто овальное, зелёного цвета и возвышающееся над уровнем воды не более чем на один метр. «Постараюсь всеми своими действиями показать миролюбивость и желание диалога. А ты наблюдай отсюда, что у меня получится. Ну и подсказывай, если что». Сбросил скорость и на самом малом ходу стал приближаться к острову. Причём в левую руку взял связку бананов, поднимая их вверх и как бы сигнализируя, что прибыл для обмена. Никто его не атаковал, а чтобы не проходить непосредственно над засадой, немного сместился в сторону, оставляя силуэт замеченного конкретно мешка метрах в двадцати-тридцати от себя. Как и предполагалось, его катерок никто не стал атаковать взрывающимися шарами-иглами. Наверняка слишком дорогостоящее и ценное оружие не стали тратить на такую мелкую, совершенно не опасную цель. А вот на острове уже нарисовалась делегация встречающих. Около десятка чужаков как-то приподнялись, стоя то ли на бортах острова, то ли на его возвышающейся крыше. Последнее оказалось более верным: весь остров оказался в виде громадной таблетки, во внутренностях которой и скрывалась вся деятельность жабокряков. Разве что таблетка выглядела скорей квадратной, со стороной метров в тридцать. На метр она окуналась в глубину, чуть более метра – торчала над поверхностью. Учитывая, что рост её обитателей не превышал полутора метров, внутри наверняка всё размещалось удобно и комфортно. Скорей всего подобной растительной, герметичной и гибкой структуре никакой шторм не страшен. Стоило также остановиться на внешности чужаков. Почему-то Поль их изначально представлял себе более страшными и противными. А так вполне человекообразные лица, несколько длинноватые руки и вполне приемлемая худощавость всего тела. Разве что кожа синего цвета делала этих существ похожими на… утопленников? Хотя а’перв только и видел утонувших в своей жизни один раз, когда оказался среди них по ошибке, в подземельях барона, который незаконно добывал золотишко. Носы у чужаков тоже не походили на клювы крякв. Или на жабьи. Хотя и были чуток плоскими да напоминали клюв весьма отдалённо. Почему их тогда обозвали жабокряками? Но неприятные ощущения всё-таки превалировали, и сейчас приходилось улыбаться через силу. – Привет! Салют! Ура! – кричал он что попало, надеясь больше на эмоциональное понимание своего визита и рьяно размахивая связкой бананов. – Торговля! Базар! Рынок! Давайте меняться! Это будет нам всем выгодно! Какого-то счастья на синих лицах не наблюдалось. Скорей они переглядывались между собой со скукой и равнодушием. Один из них, облачённый в трико с позолоченными полосками, разрешающе кивнул, и несколько его соплеменников, приглашая, замахали руками. Мол, давай к нам. Даже помогли пришвартовать катер, приняв конец и намотав его наподобие невысокого кнехта. Труммер перехватил корзину с фруктами и с немалым волнением шагнул на твердь иномирского плота. Та слегка пружинила под ногами, весьма напоминая собой чуточку рифлённую поверхность стеблей хвоща. Установив корзину на какое-то возвышение, поощер широким жестом указал на разнообразие товара, словно предлагая попробовать и оценить на вкус. После чего стал брать тот или иной фрукт, называть его несколько раз и качественно нахваливать. Но в то же время его внутреннее беспокойство нарастало, опасения за свою жизнь стали бить в набат. А всему виной поведение жабокряков. Шесть из них бесцеремонно ринулись на катер, переворачивая там всё вверх дном, взламывая грубо ящички и рундуки, пытаясь вскрыть кожух с мотора и систем управления. Подобным образом ведут себя только конченые вандалы. Ещё десяток дикарей окружил Поля, угрожающе покачивая короткими костяными копьями или тяжёлыми каменными шарами, висящими на сплетённых жилах или полосках кожи. Ну и самое неприятное, сразу прекращающее любую суть начавшихся переговоров, – это практически демонстративный уход главного типа в трико с золотистыми полосками. Только и прошипел некое распоряжение для своих подчинённых. Словно его больше ничего не интересует, он спустился по трапу во внутренности острова. Ну и дальнейшие действия одного из копьеносцев подвели жирную черту под любыми попытками мирного контакта. Чужак резко взмахнул своим оружием и острым наконечником сделал глубокую царапину на щеке не успевшего отпрянуть человека. Хлынула довольно обильно кровь. Что вызвало явное веселье и оживление среди жабокряков. Они шумно заперхали, словно смеясь и от всей души издеваясь над беззащитным и страшно глупым торговцем. Но ведь беззащитность эта выглядела мнимой, и в душе Поль уже подписал смертный приговор всем присутствующим. Тем более он поразился и замер на некоторое время в ступоре, когда один из дикарей направил на него раструб какой-то сложной, тройственной ракушки и прошипел-прокрякал нечто в её узкое отверстие. А на выходе получились вполне связные и понимаемые слова на рииксти: – Этот океан навсегда стал нашим! А на его берегах мы разрешим жить только нашим рабам и нашим данникам! «Вот тебе и тупые водоплавающие! – проскакали табуном разные по направленности мысли. – Это у них устройство или нечто выращенное прям здесь? А кого первым надо убивать? Конечно, вандалов, раскурочивающих катер! А с этими что делать? Этого с ракушкой надо аккуратно обессилить, чтобы не умер… Сколько их вообще в недрах острова? И есть ли у них прямая связь с дозорными в мешках?..» Тогда как подсознание сделало последние попытки договориться: – Ура! Вы меня понимаете! – постарался выкрикнуть он радостно и вполне искренне. – Так я к вам и прибыл с намерением рассказать о толпах ваших сторонников, ждущих вас на берегу. Они все ваши данники! А если хотите – то и рабы! Обладатель ракушки скривился с явной досадой и даже с каким-то сожалением. Вновь зашипел, нисколько не сомневаясь в величии своей расы: – Никуда эти толпы от нас не денутся, мы не спешим. А вот тебе суждено нам помочь в некоторых опытах. Мы ещё не все ваши болевые точки изучили… Он что-то ещё шипел, а поощер уже действовал: первыми попадали вандалы, хозяйничающие на катере. Причём один из них с шумным всплеском вывалился за борт, чем на короткое мгновение привлёк внимание всех жабокряков, окруживших человека. А там и они стали оседать на растительную поверхность без стонов и неуместных вскриков. Но некие звуковые сигналы в инфразвуке всё-таки прозвучали. Потому что из трюмных помещений лихо стали выскакивать один за одним ещё полтора десятка вооружённых вояк. Напоследок и командир их показался, с полным изумлением на своей синей морде рассматривая валяющихся подчинённых. Пришлось и его успокаивать намертво, дабы чего не вышло. Затем Труммер убедился, что переводчик (или специалист, обслуживающий ракушку?) жив. Крепко связал его, распяв на парочке копий, и только после этого ринулся на зачистку внутренностей всего острова. А как же иначе? Не хватало, чтобы кто-то проткнул со спины своим копьём или приголубил каменным шаром по черепу. Пока всё не оббежал, осматривая каюты, кладовки и резервуары с питьевой водой, не успокоился. Ничего ценного на первый взгляд не отыскал. Хотя с точки зрения истинных учёных тут было над чем подумать и в чём поковыряться. Те же две ракушки-переводчицы обнаружились в одной из самых приличных кают, например. Собственность капитана? Да какая разница? Главное, что общение с иномирцами возможно вопреки сложившемуся мнению. А вот когда Поль вновь оказался на верхней палубе, вдруг почувствовал, что теряет сознание. «Твари! – промелькнула запоздалая досада. – Неужели кто-то спрятался и теперь меня тиранит, как тот же ченнелингер? Или наконечник копья оказался смазан ядом? Ведь недаром меня стало так резко тошнить… Тогда почему меня не спасает наличие артефактов? Дэма ведь перечисляла, что они и от ядов как-то предохраняют…» Пошатавшись с минуту, всё-таки свалился с ног, стараясь хоть спиной опереться на какую-то выпуклость. Ну и пожалел, что нет никого поблизости из проверенных напарников. Тот же Гроссер отыскал бы выход из критического положения. Или подобрал бы нужное противоядие. Наверное… Сознание ушло рывком, словно кто по голове ударил чем-то тяжёлым. Но и вернулось так же: мгновенно. Причём без всяких болезненных ощущений в голове. Тошнота тоже исчезла. Зрение – ясное и стопроцентное. Ну разве что конечности чуть подрагивали и гудели, словно после чрезмерной работы по переноске тяжестей. Судя по положению солнц на небе, беспамятство продолжалось недолго, пять, максимум пятнадцать минут. «И что это было? – озадачился Поль, вставая на ноги и осматриваясь внимательно вокруг. – Неужели при подборе энергии с этих скотов, произошло её неприятие? Ведь изрядно нахватался этой мерзости… Вот чувствую, что она не совсем приемлема для человека…» Во время краткосрочного сражения он ощутил нечто противное и чуждое, но тогда было не до сантиментов. Воздействие – откат – подбор. Да сразу, махом, на нескольких, а то и на десяток противников. Причём подбор чужих сил уже осуществлялся в трёх случаях из четырёх, и это радовало. Потому что сражаться лучше всего, используя чужие резервы. Теперь же Труммер ещё и порадовался по причине своей скорой адаптации. Тело не только справилось с чуждыми силами, но, кажется, извлекло из этого какую-то пользу. Теперь только оставалось выяснить: какую именно? И куда эту «пользу» применить? Сколько к себе ни прислушивался, как ни осматривался и чего ни пытался сотворить – вроде никаких изменений не заметил. Зато когда понял, что с ним случилось, минуты две ошарашенно фыркал и тяжело вздыхал. А понял суть своего преобразования после вполне логичных, своевременных мыслей: «Как бы незаметно подкрасться к засадам?.. А то как бы дозорные чего не заподозрили и не подорвали свой остров… Значит, надо к ним плыть!» Вот тогда он оглянулся по сторонам и замер. Остров сам начал движение! И теперь довольно резво плыл в сторону ближайшего подводного мешка с дозорными! Даже как-то видоизменился при этом, вытянувшись ромбом и приподняв получившееся подобие бортов повыше. «Вот тебе и раз! – стала формироваться догадка. – Да этот остров живой! А если ещё и разумный? И с какой стати он меня слушается?.. Неужели благодаря той чуждой энергии, которой пропиталось всё моё существо?..» Особо размышлять и экспериментировать по этим вопросам было некогда. Вначале к одному мешку приплыли и подобрали на борт оглушённых дозорных, потом то же самое проделали и со всеми остальными засадами. Труммеру пришлось покорячиться, хотя тушки пленников и не весили много, не более пятидесяти килограммов каждый. А вот мешки, с прилипшими к ним в разных местах шарами, оказались весом далеко за сотню килограммов. Но и их пыхтящий с натугой а’перв вытащил на верхнюю палубу взятого в честном бою трофея. Но именно во время всех этих манипуляций и пришло чёткое осознание ситуации: остров в самом деле некое живое существо, но чисто растительного толка. Причём это существо имеет зачаточные признаки разума на уровне хорошо дрессированной собаки. То есть оно играючи выполняет любые команды своего хозяина. Здесь стоило проявить осторожность. Если раньше хозяевами были жабокряки, то после их уничтожения право на управление могло банально перейти к любому разумному, который окажется на борту. К тому же вначале только «переводчик» оставался жив, но в крайне бессознательном состоянии. А что случится, если на борту появится десяток живых особей, из числа прежних хозяев? К счастью, новая привязанность иномирского существа никуда не пропадала. Оно даже расширило перечень и качество своих услуг. Например, стоило только задуматься над вопросом, куда и как поместить пленённых дозорных, как в цельном покрытии палубы появились вместительные полости с мягкими стенками. Тут же появилась полная уверенность, что пленники там не умрут, оттуда не сбегут и будут предоставлены хозяину по его первому требованию. Интересный аспект, особенно если не забывать утверждение дэмы, что все пленённые жабокряки сразу умирают. Лишнее подтверждение обратному – очнувшийся в конце концов переводчик. Он гневно вращал белками глаз, сердито шипел и отчаянно дёргался, но вот умерщвлять себя не спешил. Или не мог? Может, виной тому наличие родного острова у себя под спиной? А раз пока не умирает, то следовало использовать его экспрессию хоть для какой-то видимости допроса. Так и сяк покрутив тяжеленную, строенную ракушку, Поль попытался начать с её помощью диалог: – Вы первые на меня напали, поэтому мне пришлось защищаться. Но я тебя отпущу вместе с остальными, если ты пояснишь такое ваше отношение к моим соплеменникам. Готов отвечать? Тот чуть не изошел слюной, шипя что-то злобное в ответ, но удалось два слова разобрать вполне отчётливо: – Спрашивай! Убогий! – Зачем вы прибыли в наш мир? – Чтобы тут остаться и жить всегда. – Зачем вы охотитесь на морских обитателей? – Водные просторы – только для нас и для рыбы! – Зачем едите людей? – Вы тупое мясо! И годны только в корм! Видно было, что пленник не годится для диалога. То ли он такой фанат ограниченный, то ли все его соплеменники – куцые в сознании. Оставалось только поражаться некоему совершенству этой дикарской цивилизации. Всё-таки создать такой вот остров, вырастить его – это уникальное достижение. А шары-иголки? А купол защитный над всем скопищем островов? Только и стоило уточнить: – Есть среди вас вожди, шаманы или начальники, с которыми можно о чём-то договориться? – Есть! Но говорить они с вами не станут! Потому что вы первые стали уничтожать наши острова! Потому что вы первые пролили нашу кровь! Мы решили вас уничтожить всех! Всех до единого! Ну да, обрисовалась чёткая, но уже упущенная возможность цивилизованного контакта. Если бы дэмы не отправили в океан боевые корабли и не начали стрельбы по чужакам, шанс договориться и хоть что-то выяснить имелся бы. Теперь же иномирцы настроились на экспансию и тотальное покорение здешнего мира. Или шанс всё-таки остаётся? И для этого надо добраться до самых главных личностей в чужой иерархии? Но как это сделать? «А куда мне спешить? – задумался Труммер. – Деятельность я свою обозначил, великолепные трофеи захватил. Пленные имеются… живые ко всему! О возможности перевода знаю. Теперь бы всё это отдать в руки дэмов… Да вместе с моими комментариями и рассуждениями… А самому тем временем…» В самом деле: почему бы не смотаться с Тилиусом к Излому да не попытаться выяснить суть нового артефакта? И артефакта ли вообще? Пока кит ещё добрый… И пока сам не смотался, оставив человека без точного адреса своего проживания. И пока остров слушается всё того же человека. Попробовал дать новую команду. Остров послушно поплыл к точке ожидания, где кит оставался, так сказать, в тыловом охранении. Чтобы удостовериться в тотальном подчинении, да и ускорить встречу с Тилиусом, Поль спрыгнул в катер, убедился в его сравнительной исправности и поспешил на максимальной скорости к своему громадному союзнику. Пару раз оглядывался: растительный остров прилежно двигался в кильватере. Кстати, все трупы павших врагов были сброшены в воду и довольно быстро пошли на дно. Странное строение плоти у чужаков. Или они всплывут со временем? Праздный вопрос, пока совершенно не волнующий поощера. Тилиус заметно нервничал, когда во время сближения смог общаться ментально: «Ты сам ко мне мчишься? И что с засадами в мешках?» «Сам! Засады тоже ликвидировал. Ну а остров двигается помаленьку следом. Вроде как я добился его полного подчинения». «Каким образом? – недоумевал разумный кит. – Разве такое возможно?» «Наверное… Мне пришлось упокоить почти всех жабокряков. При этом их жизненная сила перешла в меня, как-то изменив мою ауру или ещё что-то. И теперь остров, сам будучи растительного происхождения, считает меня единоличным хозяином». «Однако!.. Кто бы мог подумать, что такое возможно?.. И что мы теперь будем делать?..» «Вначале ответь на один вопрос: ты меня к Излому можешь с катером забрать или его придётся оставлять здесь?» «Хм… Если ты меня взбодришь своими силами… то можно и вместе с катером переместиться…»