Здравствуй, Леон! Извини за эти письма, и если ты их не прочитаешь, так даже лучше. Но мне нужно кому-то сказать, иначе меня просто разорвет. Пусть это будешь ты, потому что только ты за все время… Нет, за всю мою жизнь отнесся ко мне по-человечески, и есть надежда, что ты хотя бы услышишь. Гитель меня ненавидит, смотрит волком, потому что ее парень Дэн, когда зашел в гости, начал проявлять знаки внимания. В последнее время это ужас какой-то. Еще месяц назад я спокойно себе жила, и никто меня не трогал, а тут они как с цепи сорвались. Мне страшно, я боюсь мужчин и не понимаю, что с ними, почему именно я? Ха! И мне хотелось бы знать, откуда у восемнадцатилетней девчонки, которая необычна, да, но далеко не красавица, такой потусторонний магнетизм, что даже меня цепляет. Читаю дальше. Она изливает душу, что чувствует себя лишней среди «этих людей», а сейчас так особенно, но не может даже выйти из комнаты, и самым простым выходом видит самоубийство, но боится смерти. И второе, и третье письмо — о том, как ей плохо, как она боится мужчин. А четвертое о том, что она выбрала меня, и я — ее смысл. Провожу рукой по лицу. Разве не мечта любой женщины — чтобы мы падали штабелями, а они из нас веревки вили? Так выбирай любого и вей! С радостью пригреют и озолотят, так нет же, меня ей подавай, с другими она не хочет и не может. И только в вентиляции на пути к логову Рэя мне в голову пришла безумная мысль о том, куда пристроить Элиссу: к Помпилиям. Не знаю, откуда появилась уверенность, что они не откажутся ее приютить и не польстятся на миллион. Заставляю себя думать не о ней, а о деле. О том, что Рэй в логове, узнаю раньше, чем вылезаю из вентиляции: — Я тебя слышу. Греби, давай! Шевели щупальцами. За девок спасибо, все срослось. — Рад за тебя, — говорю, направляясь к Рэю, уставившемуся в монитор. — Что нового? — Все норм, качаю инфу. Ты ж весь занятый, спешишь. Список соучредителей медицинской конторы «Бонус Эс» уже на флешке. Контора мутная, однозначно. Ты как сам? Кратко рассказываю о своей жизни, делюсь мыслями насчет реалити-шоу «Выжить на Полигоне». — А не рано ли? Мысль хорошая, но не лучше ли — в следующем сезоне, когда прокачаешься нормально? Оттуда ж выносят вперед ногами… Не одобряю. И Мелиар бы не одобрил. Ты видел участников? Это ж машины убийства! Он прав. Месяц плюс, месяц минус. Но меня не оставляет ощущение, что драгоценное время вытекает кровью из раны, и его все меньше. — Мелиар не говорил тебе подробно, что нужно, чтобы запустить цепную реакцию? — О, это его любимая тема. Типа, если ты цельный и сильный, то реальность прогибается под тебя, и люди тоже. Ты что-то делаешь — они реагируют, синхронизируются. Чем больше людей вовлечено, тем быстрее идет процесс, тем необратимее изменения. — То есть публичность — мое оружие? — Типа того. Он считал, что Заратустра был таким человеком — тем, кто своими действиями формировал реальность. И ты так можешь. Точнее, у тебя есть потенциал, а программа помогает его развивать. Понятно, она учит меня прогибать реальность в нужную сторону. — Так. Теперь про Заратустру. В чем суть религии? Когда-то читал, что вроде он помогал людям… — Что-то типа того. Это единственная религия, сведения о которой сохранились, которая учит творить добро. Могу поискать, но уйдет много времени. Сколько у тебя осталось? — Еще минут пятнадцать, и надо бежать. — Ок. Качаю тебе инфу для внутреннего пользования сотрудников «Бонуса». Все не просмотрел, сам разберешься. Тупорылые, заплывшие жиром твари! Их система защита нулевая, это ж надо так обнаглеть! Склоняюсь над монитором, Рэй продолжает: — А чего ты спросил про зороастризм? — Их много среди зверобогих. Прячутся, но я-то их вижу. Он бросает на меня короткий взгляд, потирает руки. — Это хорошо. — Он вынимает флешку и сует мне. — Держи и беги. Твоя задница слишком ценна, чтобы рисковать ею. И про Полигон… Не сейчас! Через полчаса я уже у Лики. Девушка преобразилась, глаза ее блестят, плечи расправлены. Едва вхожу, она подбегает ко мне, складывает руки на груди и подпрыгивает, как ребенок, получивший желанную игрушку. — Леон… Они зовут меня наверх! Уму непостижимо. Это ведь правда? Поверить не могу! Снимаю с ее руки браслет, надеваю себе на запястье. — Будем на связи. Держи. — Отдаю ей печенье. — Твоя дочь теперь так питается, скоро и ты сможешь. Все, я побежал. — Леон… Погоди… Спасибо тебе! * * * В спортзал попадаю в полседьмого вечера, рассчитываю провести там два часа, а потом заявиться к Эду и просмотреть информацию на флешке о медицинской конторе «Бонус Эс». В зале пахнет потом, гремит железо, то и дело доносятся вскрики и хеканье, глухие удары о грушу. Просматриваю присутствующих: всем до тридцати, я по-прежнему супер стар. А вот показатели тренирующихся разнятся, тут много новичков, у которых сила в пределах десятки. Уже не чувствую себя таким ущербным. Играя стальными мускулами, подходит тренер Альдор с расквашенной губой — последствиями нашего поединка. — Чем намерен заняться? Осматриваю зал, изобилующий тренажерами со стимуляторами, с массажерами — впервые такие вижу, но рассчитываю, что программа подскажет, как на них заниматься. — Намерен покачать ловкость. — Киллхаус, батут, полоса препятствий с мишенью и ружье для тренировки у нас в следующем зале. Идем. Топаю за ним, он продолжает: — Ты, между прочим, мне зуб выбил. Так что с тебя причитается. — Не хрен было нарываться, — отвечаю я, он усмехается, указывает направление. — Вон там. Сам или помочь? — Сам. Разомнусь немного, и увидимся в зале для силовых. — Лады. Что-то лязгает, матерятся, и Альдор, сыпля ругательствами, рвет к подопечным. Переступаю порог и охреневаю. Стены с двух сторон обиты матами, одна — симулятор скальной поверхности, где пыжатся два совсем юных парня, та, что напротив, делится на две три части: мишень движущаяся, множество неподвижных мишеней и киллхаус с качающимися препятствиями, мягкими и не очень, выскакивающими из-под земли опорами, болтающимися цепями и перекладинами. Батута здесь два: для новичков, огороженный сетью, и открытый. Помимо этого тут множество мячей, брусьев, опор. Начинаю с разминки, разгоняю кровь. Продолжаю на брусьях: подтягиваюсь, делаю подъем-переворот, туда-сюда гоняю по лестнице на руках. Пытаюсь перепрыгнуть на канат и едва не срываюсь, отмечая, что элементарные упражнения даются с трудом. Затем отправляюсь на батут с сетью, просто прыгаю, чтобы освоиться, увеличиваю высоту прыжка, решаюсь перевернуться и падаю, успевая подстраховаться руками. Переворот получается лишь с третьей попытки. Закрепляю навык. Беру ружье, точь в точь как боевое, но стреляет оно не патронами, а имитирует выстрел световым лучом, попадание фиксируется мишенью. Медленно преодолеваю препятствия, чтобы подготовить тело, завершаю серию кувырком, пять раз стреляю по движущейся мишени — результат так себе. Повторяю все десять раз, увеличивая скорость, но блестящих результатов не достигаю. Останавливает меня усталость. А ведь я еще планировал железо потягать! Наверняка у Альдора есть протеиновые коктейли, гейнеры и прочая хрень, которая облегчила бы мне прокачку. На ватных ногах ползу к Альдору, нахожу его, нависшего над новичком, который делает жим от груди. Заметив меня, он велит ему продолжать, включает на тренажере режим помощника. Излагаю суть проблемы, и он самодовольно улыбается. — Ага, все есть. Плюс ко всему ускоритель. Перед тренировкой пьешь его, два часа пашешь, как машина, догоняясь гейнером и подпиткой, потом тебя срубает. Главное, не забыть выпить на ночь протеиновый коктейль с витаминами и релаксантом. Наутро — как огурец. И качаться можно каждый день. — Мне нужно всего на неделю. — А потянешь? Разовая доза: ускоритель плюс подпитка, плюс коктейль — сто шекелей. Стараюсь не подать вида, но глаза ползут на лоб. Учитывая, что моя зарплата — полторы тысячи, а на испытательном сроке так вообще семьсот пятьдесят, хватит ненадолго. Сейчас у меня всего тысяча — на десять тренировок. — А что ты хотел? Зато эффективно, — он демонстративно напрягает бицепс. — Ты попробуй, потом решишь. Завтра возьмешь? — Не, через день. Завтра дежурство. — Когда закончишь тренироваться, очень советую одну штуку, идем, покажу! Его глаза горят, он устремляется из зала, входит в комнату, где утомленные посетители релаксируют. Тут бассейн, где неторопливо плавают пожилые полицейские, парилка и куча капсул. Альдор останавливается возле одной из них, похожей на гусеницу, гладит ребристую поверхность.