Глава 5 Пять на пять Нас заводят в темную каморку четыре на четыре метра, где совершенно пусто, даже стола и стульев нет. По пути я вытребовал лист бумаги и карандаш, всю дорогу мы шли молча. Первым делом окидываю взглядом помещение, программа по запросу выделяет четыре камеры в углах. Значит, нужно следить за языком и не светить способности, как-то сделать так, чтобы моя осведомленность о способностях противников не показалась подозрительной. — Рассаживаемся,— говорю я и опускаюсь в середине комнаты, скрещивая ноги, кладу листок на пол, рисую пять кругов. — У кого-нибудь есть практика подобных боев? — Вскидываю голову, смотрю на каждого, все молчат. Надана и Лекс садятся рядом, азиат-ловкач Дан, пару секунд посомневавшись, делает так же, араб продолжает стоять, скрестив руки на груди, глядит со скепсисом. — Полагаю, что нет,— вздыхаю я, закрашиваю круги, обозначающие противников, подписываю каждый. — Только в теории,— пожимает плечами Надана. — Ага,— поддакивает Лекс и нервно усмехается. — В теории. — Нет,— вздыхает мастер восточных единоборств Дан, а араб просто качает головой, он самый старший из нас, ему сорок лет и, чувствую, с ним будут проблемы. — Значит, слушайте меня… — С хера ли? — кривит губы араб. — С того, уважаемый Шер, что нас ждет аналог уличной драки, бессмысленной и беспощадной, и я единственный, кто не только разбирается в теории, но и неоднократно бился стенка на стенку. И если ты не хочешь сдохнуть, придется прислушиваться — у нас очень серьезный противник. Буду благодарен за дельные советы. Уголки его губ опускаются еще ниже, но он переступает через себя, подходит к нам и наблюдает сверху, как я расписываю характеристики противников, по ходу дела комментируя: — Если командный бой идет по правилам, то обычно каждый выбирает себе партнера. То есть начала идет бой один на один, а потом побеждает кто? — Все, в том числе араб Шер, потупившись, молчат, приходится отвечать самому:— Побеждает та команда, которой удается первой вывести из строя хотя бы одного врага. — Ну да,— кивает Надана. — Значит, нам нужно сделать что? И снова тишина. Спустя полминуты ответ находит самый эрудированный из моих бойцов, Лекс: — Завалить самого слабого. Араб криво усмехается: — И кто из них самый слабый? Мне непонятно, я даже не помню их толком. Вскидываю голову. На языке вертится «потому что тупой», но говорю другое, помня о том, что надо следить за словами: — Волосатый блондин… — Не сказал бы, скорее…— перебивает араб, но теперь я не даю ему закончить. — Я наблюдал за каждым, анализировал их движения. Этот здоровяк подтормаживает, у него ассиметрично лицо и дергается глаз. Он бледен и потлив. Вероятно, у него сотрясение мозга. — Охренеть! — всплескивает руками Надана.— Как ты подметил? Отвечаю пространно: — Нужно знать, что искать. Хороший удар в голову — и он улетит. К тому же реакция у него замедлена. Следовательно что? — Нам нужно поставить против него кого-то ловкого и быстрого. — Именно! — И это у нас…— останавливаю взгляд на Дане. — Я,— кивает азиат и замолкает. — Да. У тебя самая ответственная задача. Идем дальше. Вторая по важности задача — связать боем самого сильного, кто это, вам и так ясно. Джумаан Нгуни. Заметьте, его надо не завалить, а именно связать боем, отвлечь, загонять. Зачем? — Чтобы потом добить вдвоем с Даном,— улыбается Лекс, до которого снова дошло первым. — Кто вызовет огонь на себя? — Лидер на лидера,— предлагаю свою кандидатуру я, и никто не возражает. Рисую напротив кружка Джумаана свой и продолжаю строить стратегию:— У нас есть сильный ударник, это Лекс, и борец,— смотрю на араба, который недоверчиво косится на Лекса, который выглядит неопасным. — С чего ты взял? — с интересом вскидывает араб косматую бровь. — Ушки выдают,— приходит на помощь Лекс. — И ходишь, как медведь. Не ошибся я в этом парне! Араб меняется лицом, трогает свои уши и улыбается уже по-дружески: — Дааа… А вы профи, так сразу не скажешь. Не думал. — И это хорошо,— потирает руки воодушевленная Надана, а Лекс язвит: — Думать иногда полезно. А хорошо потому, что они тоже будут нас недооценивать. Араб то ли не понимает, что это камень в его огород, то ли пропускает колкость мимо ушей. — Ладно, мне что делать? — Выбирай. Остались волосатый здоровяк… — Так он же нашему этому,— он косится на Дана,— достался. — Длинноволосый блондин— да, а есть еще мужик, покрытый бурой курчавой шерстью,— тыкаю во второй справа кружок. — Он, как и лидер, мощный, сильнее любого из нас, но очень медленный. Зато если попадет кулаком по башке, это гарантированный нокаут. Его тоже желательно связать боем, а не пытаться вырубить. — Интересно, ногами этот мохнатый работает? — Лекс задумчиво потирает подбородок. — Да, но его сила в руках. — Я его беру,— вызывается борец. — Принято. — Рисую араба напротив мохнатого. — Остаются два африканца. Лысый и с дредами. Лысый — ударник, предположительно боксер. Силой он равен Лексу, в остальном уступает. — В остальном — это в чем? — интересуется долго молчавший азиат Дан. — И как ты определяешь, кто на что способен? Как же здорово, что я изучал физиологию, когда прокачивал единоборства, да и вообще любил книги: теперь мне есть чем оправдаться перед камерами. — По внешнему виду, который определяет генетика. У людей с разной предрасположенностью разное строение скелета и мышечной ткани. Спринтеры невысокие и квадратные, стайеры высокие и тонкие в кости. Наши противники понятны: лысый ударник, дредистый — универсал без каких-либо выдающихся талантов. — Лысый мой,— потирает руки Лекс. — Вырублю его и кому-то помогу. Делаю пометку и говорю притопывающей Надане: — Твой — дредистый. Задача — сдерживание. Не подставляйся. Поняла меня? Не геройствуй. Женщина не отличается большим умом, но и она догадывается, что новым членам команды необязательно знать о ее травме, и кивает. Лекс тоже молчит. — Не понял, — борец вертит башкой, щурясь, подходит к Надане, осматривает ее с ног до головы, протирает глаза. — Ты что, не мужик? — Я-то мужик, а ты? — Она отвечает на взгляд, набычивается. — Прекратить! — рявкаю я, не особо рассчитывая, что араб послушается, но ошибаюсь, он поднимает руки. — Да пох, лишь бы боец был хороший. Азиат тоже интеллектуал, и он не оспаривает сложившуюся иерархию, но вопрос задает интересный, правда, не вселяющий оптимизма. — План, конечно, хорош. Но что делать, если бой пойдет по правилам, навязанным соперником? — Хреново будет,— соглашаюсь я. — Главное не забывайте, что важнее всего кого-то из них вырубить, чтобы они остались в меньшинстве. Желательно — блондина как слабое звено. А для того, чтоб такого не случилось, нам надо атаковать первыми. По моему сигналу. Потому что если кого-то потеряем мы, то вероятность победы очень мала. — Будем надеяться, что все получится,— говорит Лекс. — Джумаан, их лидер, слишком тупой, он вряд ли разработает стоящую стратегию и не даст это сделать другим.