Глава 22 Кроты У Сандрино оказывается запасная фляга воды, итого их у нас четыре. О том, что при обыске нашел пистолет с патронами и плазменный пистолет, я не говорю, чтоб не светить оружие перед дронами. Раз наблюдатели сочли действия Сандрино неправомерным вмешательством, значит, и принесенное им оружие могут посчитать чужеродным элементом. Странно, что еще плазмоган не отобрали. Хочется верить, что это они все обалдели от услышанного: что-де сам Гамилькар Боэтарх заказал какого-то захудалого Тальпаллиса! Надеюсь, плазменный пистолет останется при мне. Каменоломни на западе удобны тем, что тут несколько этажей, и есть выход за пределы Полигона. Те, что в центре, я еще не изучил. Если рамоновцы знают, что мы именно в каменоломнях, им разумнее всего просто заваливать входы. Это подземелье известно гемодам, значит, надо перемещаться в центр. Да и в голове созрел план, жаль, что нельзя им поделиться с остальными, уж очень он… неправомерный и рискованный, но зато, если выгорит, победа у нас в руках. Если не выгорит, с вероятностью в девяносто процентов меня пристрелят, и вылечиться я не смогу — нет в запасе свободного очка характеристик, которое можно было бы распределить. — Идем в центр, — командую я. — Обследуем тамошние подземелья, отыщем что-то подходящее. Лекс хмыкает. — Знаешь, что такое «тальпа» по-древнеримски? — задает он вопрос, на который ни у кого нет ответа. — Крот. Такая у тебя говорящая фамилия. К центру движемся не самым коротким маршрутом, а между холмами, перебежками, чтобы не столкнуться с разведотрядами Рамона, наверняка отправленными на наши поиски. — Я бы поставил наблюдателей возле оазисов, — говорит Вэра. — Ведь мы обязательно должны ходить за водой. — А сколько всьего оазисов? — интересуется Тейн, и я вспоминаю о карте, достаю ее из кармана штанов, разглаживаю на коленке. — Сейчас посмотрим. Жаль, подземелья не обозначены, как и входы в них. — Нахожу четыре значка с пальмами, поочередно накрываю их пальцем. — Вот. На юге ни одного, три сосредоточены вокруг центра, который, хоть нам этого и не заметно, в низине, и один на северо-востоке. А значит, потребуется как минимум восемь человек: по два на каждый оазис. Нет, он не будет так рисковать, ведь нас больше, мы просто убьем его людей. Скорее всего, соберет эту восьмерку в кучу, снарядит отряд, и будут они гонять нас по пустыне, как собака — блох. — И гемоды, — напоминает Надана. Вэра говорит: — Тут огромная площадь, где можно затеряться. Но не в интересах организаторов, чтобы сюжет провис. Скорее всего, будут подыгрывать или им, или нам. — Скорее нам, — говорит Лекс. — Так можно затянуть шоу на подольше. — А я слышал, — берет слово Тейн, — что «Полигон» цьенен имьенно тьем, что тут ньевмешательство. Взьять хотья бы то, что Льеон… — Закрыли тему. И вообще, поменьше шумите, будьте, как Вэра. Дальше идем молча. Ветер давно успокоился, редкие, но сильные порывы гонят по земле струйки пыли и песка. Вэра останавливается, делает взмах, и падает, мы все прижимаемся в земле, не понимая, где опасность и куда прятаться. Карталонец бесшумно движется от камня к камню, огибает насыпь, затаивается там, ползет дальше и исчезает из вида, а мы, уже сообразив, откуда на нас будут смотреть, расползаемся по укрытиям, ждем. Доносится чихание, шепот. Да они рядом совсем! Лежим в засаде минут десять, пока не возвращается Вэра. Жестом подозвав нас, он говорит: — Семеро, вооружены. Шли на северо-запад, к нашим каменоломням, так что вовремя мы. Как я понял из шепотков, второй отряд тоже прочесывает Полигон. И у них арбалеты. «А у нас пистолет», — хотелось сказать мне, но были сомнения, что, примени я огнестрел, со мной не случится то же, что и с Сандрино. — Надо следы заметать, — предлагает Надана, но я остужаю ее рвение: — Ветер засыплет их за минуту, не переживай. Идем дальше. Думаю, что возле логова гемодов нас вряд ли кто-то будет искать, подземелья там есть, а что еще кротам надо. Тем более, наблюдатели поняли, что мы в темноте и без света ориентируемся, и теперь посылают туда дронов с фонариками. Так что вам будет полегче. Команда уже отошла от бойни, оплакала погибших. Я всю жизнь учился забывать, потому что во время облав гибли очень многие, и если тащить за собой боль о мертвых товарищах, можно свихнуться. Мысли были о другом. Можно рискнуть малым и, как мы не раз обсуждали, вести партизанскую войну. А можно пойти ва-банк, но результат неизвестен. Зато если все выгорит, победа будет в кармане. Я рискну. Мы с Вэрой уже пытались провернуть похожий план, карталонец должен понять, что к чему. А заодно и проверю, работает ли новая способность на людях, которые на расстоянии. К месту добираемся усталые и потные. С холма долго наблюдаем за центральной крепостью. Хоть ворота и закрыты, и бьется на ветру флаг, делаем вывод, что она брошена, остальные, скорее всего, тоже. У врагов недостаточно ресурса, чтобы содержать все крепости. — Место удобное, — одобряет мой выбор Лекс. — И крепость тебе, и, вон, развалины с подземными ходами. Надеюсь, вода под землей тоже есть. Да только тут можно месяцами прятаться. Топаем к развалинам города, я гляжу на виднеющуюся вдалеке базу гемодов, наполняюсь решимостью с каждым шагом. Какое расстояние можно покрыть за две минуты? Километр — вряд ли, ведь придется преодолевать препятствия и замедляться, чтобы не наделать шума. Пятьсот метров — вполне. С какого расстояния дроны начинают «видеть» объект? Пятьдесят, сто метров? Воскрешаю памятью долину, где находится база гемодов: в радиусе она метров четыреста-пятьсот, из укрытия к ней бежать метров двести — двух минут в невидимости должно хватить. Осталось выяснить, буду ли я невидимым для тех, кто наблюдает через дроны. Закралась мысль, что дроны могут просто реагировать на движение, ими, в конце концов, может управлять программа, распознающая лицо и голос, а не люди, и тогда невидимость не сработает. Слишком много «если», и все гипотезы можно проверить только опытным путем. Вероятность положительного исхода мала, но надежда есть. А значит, я не имею права не рискнуть. Вот и долина, где когда-то стоял город и кипела жизнь, а теперь от домов остались лишь оранжевые камни, из которых сложили забор, ограждающий базу гемодов. Да, я все правильно рассчитал: от ближайшего укрытия, откуда можно стартануть незамеченным, до базы метров двести. От личного дрона придется либо избавиться, либо опять уронить его, ведь способность техно не имеет лимита во времени. Вообще здорово было бы научиться управлять механизмами, но на это может уйти не один день, и упадет за это время не один дрон. Видят ли меня наблюдатели через дрон, станет понятно, когда я пересеку зону контроля. Если успею отступить, то пули не зацепят, и мы вернемся к изначальному плану, сомнительному и изнуряющему. Осталось отвести ничего не подозревающий отряд в каменоломни и оставить ждать недалеко от двери, отсекающей от подземелья базу гемодов. И пусть сидят в темноте. Надеюсь, хоть Вэра догадается, что я задумал. Никто не возражает ни против места нашего расположения, ни против того, что мы очень долго идем по подземному коридору, при этом у каждого увесистая пригоршня камней и мы помечаем ими путь. Дроны, слава богу, подсвечивают нам фонариками, и моей команде не так тревожно. Когда до двери остается по моим прикидкам метров пятьдесят-сто, останавливаюсь и говорю: — Ждите здесь, я пойду охотиться. И вот теперь читаю удивление на лицах — все ошарашены, кроме Вэры. Надана собирается открыть рот, но понимает, что нельзя обсуждать свои догадки. — Это лучше получилось бы у меня, — приходит на выручку Вэра. — Но лука нет, я ранен и устал. — Если не вернусь за два часа, выходите по меткам, — говорю я, преследуя взглядом дроны, чтобы все понимали: то что происходит — спектакль. Это-то они поняли, но не знают, какой сюжет и какая роль у каждого. — Удачной охоты, — кивает Тейн. Смотрю на них, будто бы прощаясь: Надана, Лекс, карталонец Вэра, маори Тейн. Так сложилось, что миграции населения нет, и, я читал, каждый зиккурат формирует определенная этническая группа, потому многие жители похожи друг на друга, с азиатами, темнокожими людьми я сталкивался очень редко. Если появлялся кто-то, как, например, Пенелопа Помпилий, отличающийся цветом кожи, все шеи выкручивали, представителей других рас можно было увидеть лишь по телевизору. Итак, сейчас я попытаюсь осуществить то, что раньше не получалось ни у кого: штурм базы гемодов. Для своего дрона, который, сволочь, не отстает, играю роль охотника: холмами, по камням подбираюсь к точке, которая к базе ближе всего, и откуда я начну штурм. Замечаю змею, гонюсь за ней, но упускаю. Обхожу базу по широкой дуге, чтобы бежать с востока, и тень от стены скрыла мою тень, когда я буду карабкаться. А дальше надежда лишь на удачу и стечение обстоятельств: что внутри нет дронов, нет растяжек и сигнализации, реагирующей на движение. Чем ближе точка старта, тем громче кровь пульсирует в висках. Вдыхаю, выдыхаю. Мне нужно хладнокровие, я не имею права на ошибку и должен контролировать каждое движение. Чтобы заинтересовать наблюдателей, начинаю ворочать камни и делать вид, что собираюсь делать подкоп. Дрон снижается, снимает меня с разных ракурсов, активирую способность техно, проникаю внутрь механизма и пытаюсь его понять и не уронить, а просто деактивировать камеру. Наконец нахожу нужные контакты, размыкаю их и продолжаю копать, боковым зрением наблюдая за дроном: он висит на месте. Иду к нагромождению камней, прячусь там: дрон все висит. Перемещаюсь в нужную точку, и он исчезает из вида. Мысленно прокладываю маршрут к стене, вывожу список способностей, доступных в красной зоне, выделяю нужную и перед активацией еще раз внимательно ее изучаю: — тебе доступна способность Купол безмолвия: при активации в радиусе 1 м. образуется зона невидимости, противник не распознает живых существ. Активация доступна 1 раз в 3 суток, действие способности — 2 минуты. Все равно нечетко сформулировано. Видит ли меня враг, находящийся дальше, чем в метре? Заметен ли я для тех, кто наблюдает через дроны? Проверить можно только опытным путем. Да поможет мне Танит! Перед стартом прижимаю к груди медальон, предупреждающий об опасности: он холодный. Три, два, активировать способность, старт! Выскакиваю из-за камней и что есть сил рву к крепости, кажется, что ветер свистит в ушах. В пятидесяти метрах от базы чуть замедляюсь. На краю зрения справа тикает таймер: 01.20… 01.19… 01.18 По идее, я уже в радиусе поражения, но дроны не реагируют, висят себе спокойно. Не расслабляться! Зато когда уже вбегаю в тень стены, два дрона автоматически срабатывают на движение, и буквально по моим следам тянутся дорожки пулевых отверстий, сходясь у стены. Вскарабкиваюсь, перекатываюсь и спрыгиваю, придерживаясь за край. На пару секунд замираю — скорее инстинктивно, на случай, если наблюдатели решат проверить, все ли чисто. И лишь потом бросаю взгляд на двор и ощущаю трупный запах. Я стою возле разделочного столба, под которым лужа засохшей крови, облепленные мухами человеческие кости, черепа, скальпы. Комок тошноты подкатывает к горлу, медальон на шее раскаляется, я инстинктивно шагаю в тень столба, замираю, и в этот момент над стеной зависают дроны, причем не только два, которые меня засекли, а все. Твою ж мать! 00.51. 00.50… Висят, падлы, неподвижно, не шелохнутся даже! Один срывается с места, исчезает в окне круглой хижине, остальные все висят, а таймер тикает. Невидимости остается тридцать секунд, двадцать девять. Давай же, жестянка! Если уроню тебя, это будет слишком подозрительно. От волнения майка липнет к спине, пот заливает глаза. На восьмой секунде дрон возвращается, и все они исчезают, занимают прежние позиции вдоль стены. Хреново, что невидимость не поставить на паузу. Еще раз оглядевшись, бегу к хижине, отодвигаю матерчатый полог, снова замираю, смотрю на спящего гемода, достаю тесак. Таймер показывает ноль секунд, и я выхожу из невидимости.