– Меня пытались подключить к изучению «феномена видящего». Не меня одного, конечно. Физиологи из отдела «Б» мечтают вскрыть его черепушку и покопаться в его мозгах. Как будто что-то понимают в этом. Но парню повезло – он вовремя смылся куда-то. – Что это за отдел «Б»? – Черт… – Психиатр пьяно покачал головой. – Я не должен был… Это ты меня напоил. – Ну, конечно, я. Кто же еще. «Б» – значит «Бессмертие»? – Иди на хрен! – Значит, угадал. Ты не напрягайся так, я ведь ничего не узнал, а ты ничего не говорил. Вернемся к Змею. Мне он нужен. Можешь пошерстить по своим каналам? – Ты же знаешь, насколько это рискованно. – Я также знаю, что за деньги возможно все. – Нет гарантий, что это все еще работает. Вольфрам сильно потерял в цене. – Уверен, у тебя все получится. «Топтуны» Директории по-прежнему получают допуск у тебя? – Да, но… – Тебе же не составит труда объявить стукача Директории опасным психом? Или, к примеру, кто-то из них не пройдет проверку на полиграфе, а? Я знаю, как они держатся за свое место. Запрет на работу для них равносилен смертному приговору. За штамп в листе допуска они сольют тебе кого угодно. – Шантаж? – Стешин нервно облизал губы. – Ты меня убить хочешь. – Две «штуки» фрамов, – ровно сказал Мориц, глядя в пустую кружку. – В условленном месте. Неплохая сумма, чтобы устроить пир во время чумы, а? Особенно, если ты прав и скоро всем крышка. Тогда и рисковать, в принципе, нечем. Представать: шикарное очищенное бухло вместо этой отравы, а? Врач рефлекторно сглотнул. Прямое попадание, как говорится. – Ладно, – протянул Стешин. – Сегодня у меня получает допуск один говнюк. Попробую что-нибудь выяснить через него. Скажу, что Змей нужен мне для исследований и все такое. – Верно соображаешь, – одобрил Мориц. – Чем тише, тем лучше. Я буду ждать информацию в парке. Поваляюсь под видом больного. Тем более что я, похоже, реально приболел… Он хрипло кашлянул, только теперь ощутив озноб. «Этого только не хватало. А ну, взбодрись!» – мысленно приказал он себе. Водилось за ним такое качество – усилием воли подавлять недомогание и даже давить в зародыше надвигавшуюся болезнь. Не всегда, правда, получалось. – Смотри, чтобы тебя в этом загаженном парке реальные больные не заразили. Или по башке не дали. Они, понимаешь, нынче совсем без тормозов. И на расходы дай. Попробую тупо денег стукачу сунуть, чтобы до угроз не скатываться. – Из своих возьми. Я тебе добавлю. И не надо на меня быком смотреть – я знаю: наличка у тебя имеется… Фраза оборвалась приступом удушливого кашля. Как-то резко началось. Хреново. Вот и Стешин заметил: – Что-то мне не нравится твой кашель. – Да ерунда, искупался в холодной водичке. – Ты с этим не шути. Сейчас не время болеть. Погоди… – Врач со скрипом выдвинул ящик стола, достал тусклый металлический тубус, отсыпал в пригоршню несколько кустарно приготовленных пилюль. – Это не мой профиль, конечно, но вряд ли ты пойдешь к терапевту. Вот, возьми, для профилактики. Только с алкоголем не совмещай – там ядерный коктейль из биоактивных веществ, стимуляторов и антибиотики в составе. – Спасибо. – Мориц подставил ладонь. – Болеть как раз не входило в мои планы. Болезнь всегда приходит не вовремя и не особо интересуется планами жертвы. Вот и сейчас она накатывалась со стремительностью ледяного подземного потока, который ее и доставил. Мориц кое-как доплелся до парка и почувствовал себя совсем хреново, у него, похоже, поднялась температура. Решив наплевать на предупреждение врача, он отправил в рот сразу пригоршню пилюль, запив их водой из питьевого фонтанчика, торчавшего посреди лужайки. После чего тяжело опустился на траву. Через минуту его уже вырубило. Трудно сказать, сколько он был в отключке. Наемник в потном болезненном бреду от кого-то убегал, дрался с бесплотными призраками и тонул в подземном потоке. Последнее было особенно мучительно, так как вода казалась не ледяной, а, напротив, адски горячей, почти кипятком, из которого он отчаянно пытался вынырнуть, но не мог: голова всякий раз билась в нависавший подземный свод, – и мужчина снова тонул, набирая полные легкие обжигавшей жидкости. Мориц еще успел удивиться во сне: как это он захлебнулся – и остался жив? Но тут его ухватили за ворот чьи-то руки – и потащили на поверхность. Вынырнув, он хрипло вдохнул… И открыл глаза. С удивлением понял, что его действительно тащат за воротник плаща. Правда, не с целью спасти его бренную жизнь, а в попытке изучить содержимое его внутренних карманов. Любопытствующим оказался какой-то тощий пронырливый заморыш с черными кругами вокруг глаз и впавшими щеками. Явно новоявленный беспредельщик из грязных шахт. Хоть Мориц все еще ощущал слабость, однако сил у него хватило на то, чтобы выбросить вперед руку, ухватив наглеца за тощую шею. – Куда? – просипел наемник. Кашель вроде прошел, но побаливало горло и сел голос. Сел, кстати, довольно удачно, приобретя зловеще-утробный тембр. Воришка взвизгнул, задергался, тщетно пытаясь вырваться, но детектив держал его крепко. Он проверил содержимое своих карманов и только после этого отпустил незадачливого грабителя, придав ему ускорение шлепком растопыренной ладони по немытой физиономии. Этот с виду несильный удар всегда производил весьма ощутимый эффект, заставляя получившего его выть, корчиться и болезненно хлопать глазами, пока не вернется зрение. – А ты, смотрю, времени зря не теряешь, – произнес над головой знакомый голос. Мориц не отреагировал на шутку. С чувством юмора у него сейчас было туго – все силы он бросил на то, чтобы просто подняться на ноги. Руки и ноги были ватными, в глазах потемнело. Так что подошедшего Стешина наемник-детектив разглядел не сразу. Он встал на одно колено, с прищуром поглядел на агента. – Ну как, есть результаты? – Относительно, – отозвался врач. – Информация скудная, но тем не менее. Змея видели сегодня. В литейном цехе на третьем уровне, у тридцать седьмой шахты. – Дерьмовое местечко, – пробормотал Мориц. – Что он там забыл? – Это максимум, что удалось узнать, – буркнул Стешин. – Надеюсь, ты сумеешь прикрыть мою задницу, если что. – Если что – то могу не успеть. А так – прикрою. Его шатнуло. Однако стало ощутимо легче. То ли таблетки помогли, то ли пара часов беспокойного сна, которого как раз не хватало ему уже несколько суток подряд. – Ладно, медицина, бывай, – неопределенно махнув рукой, бросил Мориц. – Вольфрам будет ждать на прежнем месте. Я свое слово держу. Соваться в литейный в одиночку было бы слишком самонадеянно даже для специалиста по особым поручениям с его жетоном. Последний там, скорее, был даже опасен для его обладателя, так как с ходу выдавал его близость к властям. А это действовало на неприкасаемых как красная тряпка на быка. Именно они хозяйничали на нижних уровнях, «крышуя» производство металла. Формально считалось, что эти цеха находятся под особым контролем Директории. Фактически же существовали негласные договоренности, по которым группировке Гвоздодера отдавалось на откуп распоряжение «отходами производства», среди которых была немалая доля вполне себе годной продукции. Но то было в прошлые, более спокойные времена. Что сейчас творилось в той ядовитой глубине – доподлинно было неизвестно. Однако деваться наемнику было некуда: чтобы взять след Змея, он должен был нырнуть в эту неизвестность. По пути ему пришлось сделать крюк в сторону Помойной шахты. Там у него был схрон – как раз на тот случай, когда надеяться на опыт рукопашных схваток было неразумно. В тех краях любой разговор мгновенно мог перейти в поножовщину. Мориц не любил всех этих пижонских выкрутасов с заточками, ножами из старых рессор, цепями и сюрикенами. Он предпочитал старый добрый пистолет. Сейчас, впрочем, стоило захватить с собой кое-что помощнее. Помойная шахта как нельзя лучше подходила для тайника. Нужно было бы иметь просто патологическое любопытство, чтобы просто так, без специальной цели, соваться в эту зловонную клоаку. По уму, без противогаза этого вообще нельзя было делать. Но сейчас пришлось ограничиться задержкой дыхания. Кучи гниющего мусора, набитого в узкую шахту, отпугивали случайных зевак. Это была нелегальная свалка, и раньше блюстители ловили и штрафовали тех, кому лень было волочь отходы на нормальную утилизацию. Сейчас же все это дерьмо буквально вываливалось из темной «кишки», грозя в скором времени отравить воздух во всем Центральном секторе. Торопливо протиснувшись между мятыми железными бочками с какой-то гниющей мерзостью, Мориц быстро добрался до знакомого ориентира – тускло светившего зеленого плафона – единственного на всю шахту. Мужчина нашарил рукой на скользкой стене глубокую щель и вытащил один за другим пару цементных блоков, скрывавших глубокую нишу. С усилием вытянул наружу тяжелый ржавый контейнер. Тщательно смазанные и завернутые в ветошь, здесь ждали своего часа предметы, которые могли внезапно понадобиться специалисту по особым поручениям. Во-первых, деньги. В тайнике всегда имелась некоторая сумма на оперативные расходы. Сейчас плотная укладка монет понадобилась для расчета с агентом. Мориц никогда не подводил тех, с кем сотрудничал. И никогда не прощал обмана. Мельком осмотрел ножи – и не стал брать. Решил – в другой раз. Был соблазн взять АКСУ-74. Убойная машина для ближнего боя. Однако он не воевать отправлялся. Да и не особо удобно было бы прятать эту штуку, даже под плащом. «Макаров» не особо годился из-за малого боекомплекта. А вот компактный «кедр» вполне подходил. Пистолет-пулемет – идеальное оружие в туннелях и тем более – в замкнутых помещениях типа «литейки». Двух запасных магазинов должно было хватить. Хотя бы потому, что больше попросту не было. Подумал и взял единственную гранату. Не боевую, таких у него не имелось. Со слезоточивым газом. Штука сомнительная, но мало ли. Он бы предпочел светошумовую – ей хотя бы можно было бы привести врага в замешательство, а от «вонючки» многие драчуны лишь зверели. К «литейке» вышел с «черного входа», через боковой подсобный коридор. Это было опасно – коридором пользовались неприкасаемые, которые могли чужака просто пришить под шумок, на всякий случай. Но заходить с «парадного входа», точнее, с транспортных ворот, было бы еще опрометчивее: здесь постоянно дежурили блюстители и учетчики Директории, отслеживавшие движение грузов. А Мориц до сих пор не выяснил, кто из руководства его «заказал» и по какой причине. Здесь, на дне и без того глубоко погребенного подземного убежища, царил настоящий ад. Как раз в этих местах появлялось осознание первоначального назначения шахт, вгрызавшихся в толщу Кавказских гор. Еще за сотню шагов от цехов становилось трудно дышать, а на языке появлялся металлический привкус. Ближе – по ушам ударяло механическим грохотом, а дальше – обдавало удушливым жаром. Как-никак температура плавления вольфрама – более трех тысяч градусов. Здесь густо ветвились тесные червоточины ходов, в которых приходилось пригибаться, зато какое-то время удавалось избегать нежелательных встреч. Однако недолго. Едва впереди замаячили желтоватые отблески горячего цеха, детектива остановил небрежный оклик писклявого нагловатого голоса: – Эй, дядя! Заблудился? Это было неожиданно: голос прозвучал за спиной. Обернувшись, Мориц увидел сидевшего прямо на земле, а точнее, на разбитой горной породе, тощего, жутко грязного человека. Впрочем, даже под слоем копоти на его плечах и руках, торчавших из-под лямок рабочего полукомбинезона, явственно виднелись характерные наколки. Неприкасаемый. Сучий потрох, бандитское семя, тот, кому не писаны человеческие законы, который признает лишь силу и довольно условные «понятия» криминального мира. У Морица был изрядный опыт общения с такими персонажами, однако в этот момент наемник пожалел, что не успел отыскать Змея раньше: его «клиент» специализировался на переговорах с неприкасаемыми. Был попросту посредником в скользких отношениях группировок. Тут такое дело: работа работой, но лишний раз совать голову в пасть тигру спецу не хотелось. – Не заблудился, – спокойно отозвался он. – Я ищу одного человека. – Ищет он, – мерзко хохотнул тощий. – Тут не любят таких вот ищущих. Не боишься испариться? В печке для плавки металла. – Это в мои планы не входит, – сказал Мориц. Внимательно оглядел неприкасаемого. – Заработать хочешь? – Я даже говорить с тобой не буду. – Тощего аж перекосило. – А ну, встал на колени и клешни на стену! В его руке появился непривычного вида ствол. Что-то среднее между пистолетом и обрезом дробовика-вертикалки. Очередная самоделка от умельцев-оружейников, каких немало водилось в темных глубинах подземных уровней. Хороший мастер по оружию в Карфагене никогда не остался бы без работы и куска сытной лепешки. Все сразу пошло по худшему сценарию. Мориц надеялся тихо прозондировать обстановку, разыскать тех, кто видел Змея, заодно выяснив, что ему тут понадобилось. На это заказчиком был выделен отдельный бюджет, и трудно было представить, что в такое мутное время кто-то откажется от денег. Можно, конечно, было положить нахала из «кедра», но это грязная работа, которая могла выйти боком, а главное, не привела бы к нужному результату. Медленно опустившись на колени и приложив ладони к влажной шершавой стене, детектив повторил попытку: – Я серьезно. Тысяча монет за информацию – и расходимся с миром. И говорю сразу: деньги в условленном месте. Это на случай, если ты решишь меня кокнуть и карманы обчистить. – Да у тебя с черепушкой проблемы! Хочешь меня стукачом выставить? За жалкую «штуку»? – Две «штуки», – спокойно сказал Мориц, – если информация поможет в поисках. Человека зовут Змей. Он недавно побывал здесь. – А я тебя, пожалуй, грохну.