– До худших? – Тана растерянно посмотрела на Змея, перевела взгляд на Морица. – Разве может быть хуже? – Может, – сказал Пшик. – Главная беда впереди. Не спрашивайте меня какая – наверняка не знаю, а пугать предположениями не хочу. – Так, может, Накопитель теперь – самое спокойное место? – осторожно спросила Тана. – Как-нибудь пересидим здесь, пока снаружи все не уляжется? – Если бы. – Пшик поднял на нее тоскливый взгляд. – Вы думаете, бунтарей загоняют сюда, чтобы кормить на дармовщинку? В условиях дефицита продовольствия? Повисла неприятная пауза. – Нас что, убить здесь хотят? – спросил Змей. – Может, и хотят, – сказал бывший советник. – Если раньше мы сами себя не убьем. Такой концентрации отморозков в замкнутом пространстве я не помню. – Ну, это вполне реально, – кивнул Мориц. – Продовольствие поставлять перестали, остатки старой кормежки – и все. Так и до каннибализма дойти может. – Вот я и говорю! – лихорадочно забормотал Пшик. – Уходить надо, пока до остальных не доперло! Я уже сказал Видящему… – Кому? – переспросил наемник. Пшик выразительно посмотрел на Змея. Мориц кивнул. Хоть они были теперь по одну сторону баррикад, посредник оставался для детектива обыкновенным неприкасаемым, за поиски которого власть имущие платили звонким вольфрамом, безо всякой сопутствующей лирики и мистики. Способности Видящего оставались для Морица за скобками. Вот и сейчас он демонстративно поднял винтовку и стал разглядывать местность через оптический прицел, не желая обсуждать всякую ересь. – Уйти мы сможем при одном условии, – продолжил Пшик. – Если нас будет мало. Змей хочет взять вас с собой – это только уменьшает шансы. – Почему? – нахмурилась Тана. – Узнаете. – А как же они? Змей указал на мальчишку, который, раскрыв рот, смотрел на Пшика. Неизвестно, понимал ли парень смысл сказанного. Иногда слабоумным куда легче переносить жестокую реальность – просто потому, что они не задаются лишними вопросами. – Никак, – буркнул Пшик. – Мы не сможем их взять. – Мы не уйдем без этих людей! – запальчиво заявила Тана. – Они нам доверились, и мы… – Ничего не получится, – вяло сказал советник. У него не было желания спорить. – Если вы не хотите – я просто уйду один. – Подожди! – жестом остановил его Змей. – Надо подумать… – Думать некогда, – неожиданно отрезал Пшик. – Сегодня в Накопитель пустят газ. Он вскочил, сжав кулаки и хлопая глазами. На его лице появилась растерянность: он явно сболтнул то, чего говорить не собирался. – Что? – Змей невольно поднялся с пыльного гравия. – Газ? Почему ты молчал до этого?! – Никто не должен знать, – нервно отозвался Пшик. – Начнется паника – газ пустят раньше. Тогда уже никому не спастись. А я жить хочу. – Вот черт… – Змей сжал кулаки. – Черт! – Что будем делать? – Тана закрыла лицо руками, над которыми были видны лишь ее огромные, расширившиеся глаза. – Что за дурацкие вопросы?! – запальчиво выкрикнул Пшик. – Спасаться надо! Я знаю выход! Единственный, который не контролируют ни шакалы, ни неприкасаемые! Вам что – жизнь не мила? Я просто не понимаю… Не понимаю… Похоже, этот запуганный человек, рухнувший с вершин благополучия на самое дно, действительно не понимал – что может быть ценнее собственной жизни? Ведь он принес бесценный дар, рисковал последним, что у него осталось, чтобы вытащить Видящего из этого ада! А тот вместо того, чтобы спасать свою драгоценную жизнь, возится с какими-то отщепенцами, никому не нужными, бесполезными, о гибели которых никто не станет жалеть! – Хорошо, – медленно произнес посредник. – Давай так поступим… – Эй, Змей! – не отрываясь от прицела, позвал Мориц. – Там какая-то буча затевается. Балахонщики, похоже, охрану скрутили. – Как – охрану? – Змей бросился к детективу, выхватил у того из рук винтовку, сам глянул в прицел. – Если шакалов прижали – так, может, и выход на свободу открылся? – Не могли они охрану прорвать, – неуверенно произнес Пшик. – Вы не представляете, какая там система защиты… В мутном прицеле показалась неровная стена Черной скалы. В логове Черных Святителей действительно было оживленно. – Похоже, Пшик прав, – продолжая всматриваться в «оптику», сказал Змей. – Это не шакалы. Это блюстители – у них форма другая. Только почему-то они на коленях… В круглом окошке, расчерченном прицельной сеткой, колыхалась возбужденная толпа. Похоже, это были приверженцы Святителей – их стало еще больше. Во всяком случае, командовали там именно люди в черных одеждах. За стеной из их силуэтов плохо было видно, что происходит. Пока фигуры в балахонах не принялись затаскивать на выступ Черной скалы связанных пленников. – Точно, блюстители, – подкручивая резкость прицела, пробормотал посредник. – Только непонятно, что они здесь… Он запнулся, не веря своим глазам. Точнее – одному глазу, вытаращившемуся в холодный окуляр. – Игнат… – Что? – вздрогнула Тана. – Ты сказал – Игнат? – Он там. – С трудом оторвавшись от прицела, Змей указал в сторону Черной скалы. – Связанный. С ним еще двое в форме блюстителей. – Откуда он здесь? – тревожно проговорила девушка. Она легко поднялась с камня, на котором сидела, прижалась к Змею, пытаясь отследить его взгляд. – Скала далеко. Может, ты обознался? – Это какой Игнат? – равнодушно спросил Мориц. – Бывший агент, из спецов? Тот, что с вами к Запретной горе ходил? Змей не слышал его. Он снова припал к прицелу, но уже ничего не увидел – пленников вновь заслонила толпа. В голове все смешалось. Начавшие было строиться планы побега рассыпались, как карточный домик. – Может, и обознался, – проговорил он. – Надо проверить. – Ты спятил, – все так же спокойно заметил Мориц. – Чтобы проверить, надо идти к скале. Там тебя и дожидаются – чтобы завершить недоделанное. А то ты какой-то слишком живой для этой чернобратии. – Придется, – твердо сказал Змей, поднимаясь на ноги и машинально поглаживая рукоятку винтовки. – Игнат мне не раз жизнь спасал. Да и вообще… Сдается мне, там расправа намечается… Да чего вы уставились на меня, как на покойника? Я только гляну – и назад. Обернусь быстро. Ну, может, не быстро. И не обернусь совсем. Короче, идти надо – и все тут. – Я с тобой пойду! – решительно заявила Тана. – Черт с вами, – сказал Мориц. – Самоубиваться – так хоть со смыслом. Только винтовку отдай – у тебя пистолет. Жаль, минус один патрон. Надеюсь, больше осечек не будет. Детектив взял винтовку из рук Змея, быстро осмотрел ее, проверив магазин, прицел, щелкнул затвором. Тана подняла с гравия длинный дюралюминиевый шест, с которого сорвала некогда грозную табличку «СТОЯТЬ! ОТКРЫВАЮ ОГОНЬ!». Ловко крутнула шест в руке, недобро улыбнулась. С чем, с чем, а с шестом танцовщица была «на ты». Девушка решительно бросила: – Идем? Молчавший до этого и просто наблюдавший Пшик вдруг встрепенулся, подскочил, словно до него только теперь дошел смысл сказанного. Зашипел с неожиданной злобой: – Да вы что здесь, совсем обезумели?! Я вам спасение предлагал! Спасение! А вы сами себя сгубить решили! Вы идиоты! Я вас ненавижу! Все это неслось уже им в спины. Боевая троица перебралась через бруствер, направляясь в сторону Черной скалы, у подножия которой волновалась толпа. В отчаянии Пшик крикнул: – Да идите вы к черту! Чтоб вы там сдохли! Я сам спасусь, сам! Один! Тана поморщилась, проговорила, не оборачиваясь: – Не понимаю, чего он так в нас вцепился? Ну хочет спасаться – пусть спасается. Других проклинать-то зачем? – Ты разве не поняла? – Змей посмотрел на подругу, грустно улыбнулся. – Ему же страшно. Страшно спасаться одному. Ведь если спасешься в одиночку – в одиночку придется и жить. Прятаться, скитаться, ни на кого не надеясь, никому не веря. Правда, не совсем в одиночку: придут твои страхи, придет совесть. Когда не с кем даже поговорить, придется говорить с самим собой. Не каждому приятно оказаться наедине с самим собой. В зеркале можно увидеть монстра. – Ладно, это его проблемы, – скривилась Тана. – Пусть сам давит своих тараканов. И без него есть чем заняться. Змей взял ее за руку, свободную от шеста, который она придерживала, неся его на плече. Эту девушку не напугать было ни одиночеством, ни толпой врагов. В ее жизни наверняка хватало мрачных моментов, но жила она настоящим. Реальными угрозами, реальными радостями, настоящими чувствами. Потому Змей и бросился тогда в толпу блюстителей – Тана стоила того, чтобы искать ее даже за колючей проволокой. Правда, никто тогда не мог подумать, чем обернется этот безумный шаг. – Все на землю! – быстро бросил Мориц, ловко припав к земле. Посредник с девушкой рухнули следом. Детектив глянул в прицел, поводил стволом. Сказал: – Показалось. Похоже, нас пока не заметили. Но скоро заметят. Нужно что-то придумать. – Дай-ка. – Змей протянул руку, взял винтовку. Поглядел через прицел на толпу, которая стала значительно ближе. Перевел точку прицеливания на скалу. Поднял к вершине. – Интересно, – произнес он. – Скала-то пустая. Видать, устали они на камешек лазить и прыжки с трамплина устраивать. Решили по старинке людей валить. – И что? – нетерпеливо спросила Тана. – Может, этих несчастных не собираются сбрасывать с высоты. А убьют каким-нибудь другим способом – какая разница, если среди них наш Игнат?! – Есть просто одна мыслишка… – Змей оторвал взгляд от окуляра. Огляделся вокруг. Кивнул в сторону поваленного проволочного заграждения шагах в десяти от них. – Как думаете, насколько она крепкая, эта проволока? Черная скала все же оказалась не такой уж пустой. У основания, в месте единственного безопасного подъема на крутой, мокрый от падавшей сверху воды склон, сидел на плоском камне балахонщик в надвинутом на лицо капюшоне. «Монах», видимо, был в карауле, охранял новую святыню. Правда, от непосильной тяжести поставленной задачи его сморило в сон. Этим глупо было не воспользоваться. Спящий получил прикладом в темя от безжалостного Морица. Дозорного скрутили куском проволоки – этого добра у них собой было много. Потом Святителя отволокли за скальный выступ, чтобы не привлекал внимания. И стали подниматься наверх, волоча за собой неподъемный моток крепкого провода, который норовил размотаться, запутаться в ногах и сбросить своих носильщиков в пропасть. – Что-то я не верю в эту авантюру, – отдуваясь под тяжестью ноши, сказал Мориц. – А если твои расчеты ошибочны? – Тогда нас перебьют на месте, – бодро отозвался Змей. Он шел впереди, так как единственный из их маленького отряда более-менее знал дорогу. Пусть даже и проходил по ней с мешком на голове. – Хочу тебя успокоить: меня убьют первым, а у вас еще останется шанс смыться. Надеюсь, перед этим ты грохнешь главаря Балахонщиков.