Что они знали о поверхности? Что это лютый холод, мутанты-убийцы, радиация, смерть. Да, троим из них уже доводилось бывать там, под ледяным куполом, накрывавшим Баксанское ущелье. Но они тогда были тепло одеты, сыты и вооружены. Сейчас же их шансы на выживание таяли, словно ледышка в горячих ладонях. Кстати, о горячих ладонях. Что-что, а от холода им вряд ли суждено было умереть. Температура в пещере и не думала падать. Напротив – она заметно повысилась. Змей даже стянул с себя верх комбинезона, затянув на поясе рукава, и теперь вовсю истекал потом. – Похоже, ад уже где-то рядом, – отплевываясь, с одышкой сказал Мориц. – Еще немного вниз – и запахнет серой. – Да от меня уже давно воняет, – скривившись, сказала Тана. – Все, о чем мечтаю, – обыкновенный душ, как у меня в боксе. – Хорошо живут красотки, – усмехнулся Игнат. – Персональный душ – не то что у нас в казармах. – Сказал бы я, как живут красотки и что у них есть, кроме душа, – пробормотал Змей. Но тут же смутился, встретив удивленный взгляд подруги. – Да боюсь, Тана меня неправильно поймет. – Ты же знаешь, я не ревнивая, – с угрозой произнесла девушка. Змей усмехнулся, подумал, что встал на скользкую дорожку. Тему лучше было не продолжать. А то можно было по инерции ляпнуть и про случайный секс в бассейне. Чтобы отвлечься, Змей огляделся. Они вышли в довольно обширную пещеру, видимо, когда-то промытую водой, а теперь сплошь заросшую сталактитами и торчавшими со дна сталагмитами. Свет слабого фонаря едва достигал краев этого воздушного пузыря в горной породе. Похоже, батарейка начинала садиться. У Пшика была запасная – разумеется, полукустарного производства, сделанная руками умельцев Карфагена. Но перспектива остаться в полной темноте не могла не тревожить. – Давайте здесь привал устроим, – предложил Змей. – И отдохнем немного, и батарею на фонаре побережем. – А может, не стоит? – насупился Игнат. – Стоит только остановиться, расслабиться – и мы потеряем оставшиеся силы. – А куда торопиться? – философски заметил Мориц. – Чего-чего, а свободного времени у нас куча. В спокойной обстановке и думается легче. Может, и придумаем какой выход из нашего положения. – Вот больше всего я боюсь, что думать начну, – усмехнулась Тана. – Можно себе такого в голове навертеть – что с катушек съедешь. Особенно, если в темноте останемся. – К тому же в темноте могут подкрасться какие-нибудь твари, – задумчиво продолжил детектив. – Эй, Пшик! Здесь же водятся какие-то подземные твари? Тихо стоявший в сторонке Пшик вдруг побледнел, выпучил глаза – и бросился в сторону, за торчавший колонной громадный сталагмит. Оттуда донеслись характерные звуки: проводника выворачивало наизнанку. – Хорошо ему, – мрачно заметил Игнат. – Есть чем блевать. А я два дня ничего не ел. – Здесь все давненько ничего не ели, – кивнул Змей. – Хорошо бы крысу поймать. Или летучую мышь. Да любого мутанта. Голод не тетка. – И как ловить собираешься? – поинтересовалась Тана. – На живца. – Посредник указал себе в грудь большим пальцем. – На запах крови обязательно кто-то подтянется… Его прервал приглушенный вскрик Пшика. – Что там с ним? – лениво поинтересовался Игнат. – В штаны по ошибке наделал? – Сюда! – позвал несостоявшийся проводник. – Скорее! Голос его был взволнованным, и Змей напрягся, приготовившись к драке. Мало ли кого там встретил их странный спутник? Посредник даже достал из глубокого кармана пистолет с давно опустевшим магазином. Странно, что он до сих пор не избавился от этого бесполезного груза. Но, в конце концов, такой увесистый кусок металла мог пригодиться в схватке. Обойдя сталагмит по широкому полукругу, Змей первым увидел Пшика. Тот стоял, склонившись, и что-то разглядывал. Наверное, собственную блевотину. Не было похоже, что ему что-то угрожало. Спрятав пистолет, посредник подошел ближе, устало спросил: – Ну, чего было орать? И без того нервов не осталось. А могли впопыхах и ноги переломать на этих камнях… Он осекся. Пшик таращился не на пустое место. В свете приближающегося фонаря в руках Морица посредник наконец увидел то, что напугало бывшего советника. На камнях, лицом вниз, лежало человеческое тело. Точнее – мумия в полуистлевшей армейской форме. Такой формы Змей никогда не видел – это было что-то очень старое, возможно, еще мифических времен до Катастрофы. Чуть в стороне застыло еще одно тело: на спине, раскинув руки, от которых остались лишь обглоданные кости. Лицо, похоже, тоже было кем-то обглодано – так, что пострадали даже кости черепа. – Их здесь целый отряд, – спокойно произнес за спиной посредника Игнат. – Человек восемь. Похоже, мотострелковое отделение. Вон, и оружие при них, и амуниция. Все целехонькое. – Откуда они здесь? – тихо спросила Тана. – Заблудились, наверное, – предположил Мориц. Присев на корточки, Игнат осмотрел ближайший к нему труп. – Судя по форме, обычные бойцы. Возможно, из охраны внешних створов времен эвакуации. Когда началось… – Игнат на секунду замолчал, задумавшись. – Да, могли попытаться уйти поглубже, чтобы не зацепило. Никто ведь не знал, какова будет сила ядерного удара. – А может, их в разведку отправили, – предположил Змей. – Или дезертиры, – цинично добавил Мориц. Поймал на себе взгляды, в которых прочел упрек. – А чего вы на меня смотрите? Тогда всякое случалось. Времена были темные. – Это точно, – кивнул Змей. – Сам стараюсь не вспоминать. – Но, если они здесь умерли… – начала Тана и замолкла, не в силах продолжить. – Это ничего не значит, – обняв девушку за плечи, сказал Змей. – Видишь – это давно было. Очень давно. – Но они тоже не смогли выбраться… – пробормотала Тана. – А мы сможем! – твердо заявил посредник. – Эти ребята никогда не жили под землей. Они не знали того, что знаем мы… Встав на одно колено, детектив внимательно изучал тела, переходя от одного к другому. Приглядывался, прикидывал какие-то направления. Наконец, сообщил: – Не знаю, заблудились они или нет, но причина их гибели мне понятна. – Да? – Змей с сомнением поглядел на останки. – Ну, и что здесь, по-твоему, стряслось? – Они перестреляли друг друга. – Что? – вздрогнула Тана. – Зачем? – Трудно сказать. Хотя… – Наемник пнул ногой какой-то предмет, легко отлетевший от его ботинка. Приглядевшись, Змей узнал одноразовый пластиковый шприц. Использованный. Но без иглы: видать, та давно сгнила от времени. Мориц кивнул на мумию, застывшую в полусидячем положении. Почему-то с отсутствовавшей верхней частью черепа. – Похоже, вот этот чем-то обдолбился, – предположил Мориц. – То ли от отчаяния, то ли от страха. В любом случае это он перестрелял товарищей. Видите гильзы? Они только вокруг него. Следы от пуль заметить трудно – одежда истлела, да и погрызена какими-то тварями. Думаю, крысами. Лица и руки тоже они обглодали. Следы крови искать бесполезно – лет двадцать прошло… Смотрите: вот эти двое пытались до него дотянуться – он их положил последними. А пятеро даже понять ничего не успели. Возможно, вообще спали. Оружие так и осталось в сторонке. – А что с ним случилось? – срывающимся голосом спросил Пшик. – Ствол в подбородок – и гуд бай! – сообщил Змей. – Чего? – непонимающе пробормотал тот. – Застрелился, – пояснил Игнат. – Видишь – череп изнутри разнесло? Пшика качнуло в сторону и вывернуло повторно. – Какой ужас… – тихо произнесла Тана. Впрочем, уже довольно обыденно. – Не понимаю… Почему он это сделал? – Как тебе сказать? – Мориц отвлекся от изучения места преступления, с прищуром поглядел на девушку. – Когда в одну секунду рушится целый мир, в котором ты вырос, когда все близкие сгорели в атомном огне и впереди ничего не осталось – тут у кого угодно планку сорвет. Что мы знаем про этого солдатика? – То, что он был наркот, – холодно заметил Игнат. – Не обкололся бы – не было бы таких последствий. – Может, и не был он наркоманом, – возразил Мориц, поднимая с каменной поверхности пластиковую коробочку бледно-оранжевого цвета. – Кто знает, что им там в аптечках раздали? Обкололся просроченного обезболивающего – и привет. Вид этой коробочки разбудил вдруг в Змее рефлексы бывшего неприкасаемого. Армейские запасы – важная статья доходов теневого бизнеса Карфагена. В свое время посреднику приходилось пересекаться и с этими делами тоже. А потому он не удержался и поинтересовался: – Ну-ка, ну-ка… А что там еще осталось, кроме аптечек? Оказалось, кое-что осталось. Цинично веселиться над останками трагически погибших бойцов никто не собирался, но все же трудно было сдержать радость от неожиданных находок. Во-первых, почти полностью сохранилось оружие и боекомплект. По словам Игната, все это добро действительно соответствовало вооружению отделения мотострелков на БТР. А потому в руках беглецов оказалось четыре АК-74, два укороченных АКСУ, РПГ-7, пулемет ПКМ, один пистолет Макарова и старая знакомая – СВД. Боекомплект тоже был почти не тронутый, за исключением полностью расстрелянного свихнувшимся стрелком магазина. Была еще пара гранат, ракетница и несколько фонарей, из которых, впрочем, работал только один – когда установили запасной комплект батареек. Нашлись также бесполезные уже карты поверхности – той, что изменилась почти до неузнаваемости. Еще были сигареты – драгоценность для тех, кто понимает в них толк, не чета гидропонным подделкам из аграрных секторов. Среди личных вещей, которые беглецы перетряхнули без ложной брезгливости, Змея поразила найденная головоломка, какую он видел в далеком детстве. Кубик Рубика. Эта штуковина была в вещмешке пулеметчика. Змей решил оставить кубик себе. Как талисман. Но еще более ценной находкой стала еда. Вот уж действительно печальный парадокс: забытое кладбище подарило живым шанс на дальнейшее выживание. В задубевших от времени вещмешках нашлось три нетронутых армейских сухпайка в картонных упаковках. Остальные были то ли употреблены самими бойцами, то ли разграблены крысами. Но и уцелевшие раритетные коробки для голодных людей были равносильны манне небесной. Удалось даже разжечь спиртовки для разогрева пищи. В вещмешках обнаружились железные кружки, в которых вскипятили воду из речки. Нашлись и таблетки для обеззараживания воды – их решили сохранить для воды похуже. Никогда еще они не пили такого вкусного чая. А аромат растворимого кофе отбил все тяжкие мысли, придавая сил и надежды на лучшее. Консервы, правда, вызывали сомнения. Мориц с сомнением вертел в руках плоскую банку из мягкой жести с консервированным мясом, пока не отставил в сторону, сказав решительно: – Лучше не рисковать. Мясом можно травануться насмерть. Оставим на самый крайний случай. А вот галеты, повидло и сахар пошли на «ура».