Впрочем, Кай по-прежнему стоял столбом, и Лиза медленно разжала сперва ноги, потом руки и недоуменно спросила: – Эй, ты чего? – Ты не вспоминала обо мне четыре года, пять месяцев и семнадцать дней, – холодно отчеканил киборг, стараясь не смотреть на пса, так бешено машущего огрызком хвоста, что весь зад трясся. – Какой реакции ты теперь от меня ждешь? Да, Лиза не изменилась. По-прежнему вспыхивала как порох от несправедливой, по ее мнению, обиды, прищуривалась и упрямо выдвигала вперед подбородок и правое колено, словно переходя в боевой режим. Ее родители считали, что этому она от Кая научилась, но Стрелок, посмеиваясь, уверял, что она такой родилась, он помнит. – Вообще-то ты и сам мог бы мне написать или позвонить! – Зачем? Мы и до того почти перестали общаться. – Но друзьями-то мы быть не перестали! – Не уверен. Лиза так яростно всплеснула руками, словно стряхивала с них статический разряд: – Слушай, мы жили на разных планетах! У нас даже время суток не совпадало, чтобы нормально поболтать, а видеосообщения совсем не то. Чего ты от меня хочешь?! – Ничего. Уже ничего. Дело ведь не во времени, его всегда можно найти. Было бы желание. В тот, последний, раз они поругались. Ничего особенного, можно даже не мириться – позвонить через пару дней и как ни в чем не бывало сказать: «Привет, как дела?» Но Лиза не позвонила. Зачем? У нее и без Кая полно друзей. Нормальных, человеческих, с которыми ей гораздо интереснее. – И вообще, – звенящим от обиды голосом сказала девушка, – когда ты был маленьким, я же терпела твои «трудные периоды»! Мог бы и ты немножко потерпеть! – Ах терпела? – переспросил Кай таким бесцветным голосом, что дальнейший разговор не имел смысла. – Ну и ладно! – Лиза вернулась к пакету и принялась злобно швырять туда рассыпавшиеся по полу продукты, киборг успел заметить банку с ее любимыми консервированными ананасами. Пес с готовностью схватил далеко откатившуюся бутылку с водой и понес обратно, но по беззвучной команде хозяина выронил и нехотя вернулся к ноге. – Ну и ладно, – сказал Кай уже в спину Лизе. Бутылка так и осталась лежать на полу. Киборг с запасом перешагнул через нее и пошел дальше, к пансионату. Доберман то и дело отставал, оглядывался, принюхивался, чутко стриг ушами, а когда надежда совсем исчезла, удрученно прижал их к башке. Кай покосился на понурого пса и буркнул: – Брось, ты тут ни в чем не виноват. Доберман еще больше ссутулился, старательно отводя взгляд от хозяина. – Ничего подобного, мне не так уж стыдно! Да мне вообще не стыдно! Пес вздыбил шерсть и зарычал, что в сочетании с поджатым хвостом выглядело убого и позорно. – У-у-у… – Кай открыл дверь номера и метко, но с такой силой запулил сумку на кровать, что она отскочила от матраса, потом от стены и почти вернулась киборгу в лоб. * * * Вожделенный покой обернулся бесцельным лежанием на кровати, глазением в потолок и швырянием в него теннисного мячика, пока сверху не постучали. Очень энергично и выразительно. Кай подбросил мячик в последний раз – действительно в последний, мяч лопнул, – и со вздохом раскинул руки в стороны. День не задался с самого утра. Недели. Месяца. Года. Доберман сочувственно лизнул хозяйскую ладонь, и Кай погладил его в ответ. Похоже, в этом поганом человеческом мире можно рассчитывать только на себя… Ну ладно, на десяток людей, но все они далеко. Человек в такой ситуации отправился бы в бар и нажрался в зюзю. Кай тоже мог подкрутить метаболизм и насладиться токсичным эффектом алкоголя, но если люди всего лишь знали, что занимаются медленным самоубийством, то киборг это видел – на внутреннем экране, куда транслируется информация о состоянии системы, в том числе тревожно мигающие сообщения о гибнущих нейронах и гепатоцитах. Самое то, когда пытаешься расслабиться и поднять себе настроение. Впрочем, нажраться все-таки можно. Только не в баре, а заказать какую-нибудь еду на дом. Например… Пиццу. Доберман вскочил и радостно гавкнул. Кай цыкнул на него и придержал за шкирку, не дав кинуться к двери, но все двадцать семь секунд – до звонка – чувствовал, как собака мелко, нетерпеливо дрожит всем телом. Звонка было три. Потом гость повернулся спиной к двери и принялся беззастенчиво долбить в нее подошвой, ничуть не сомневаясь: либо ему в конце концов откроют, либо прибежит возмущенный хозяин пансионата. Кай открыл. На пороге стояла Лиза с тремя плоскими квадратными коробками, прижимая их подбородком, чтобы не расползлись. – Привет, – как ни в чем не бывало сказала девушка. – Можно войти? – Нет, – буркнул киборг, но когда Лиза попыталась оттеснить его и пролезть в номер боком, опасно жонглируя коробками, Кай нехотя посторонился и зашел в комнату вслед за гостьей. Девушка аккуратно сгрузила пиццу на стол, повернулась к киборгу и торжественно протянула ему руку: – Мир? Каю сразу вспомнилось пафосное: «Команда?! – КОМАНДА!» – и его ладонь дернулась в противоположную сторону – за спину. – Эй, кончай дуться! – Лиза призывно тряхнула рукой. – Раньше же всегда срабатывало! – Потому что раньше это я вечно шел к тебе мириться. – Неправда, – возмутилась девушка, – я тоже сто раз перед тобой извинялась! – Три. – Черт… Ну ладно, три! – Вместе с этим. Которого пока не было. Лиза закатила глаза и издала протяжное: «Уф-ф-ф!» – так она в детстве передразнивала отца, а потом эта манера как-то незаметно прилипла к ней самой. – Хорошо, извини! Доволен? – Нет. Достоверность данной информации составляет семь целых и две десятых процента. – Потому что я ни в чем не раскаиваюсь и вообще тоже тогда на тебя обиделась! Но я ужасно по тебе соскучилась, поэтому готова сказать что угодно, лишь бы ты перестал корчить из себя человека! Кай непонимающе моргнул и, решив, что Лиза оговорилась, уточнил: – Может, киборга? – Черта с два, людьми с их прибабахами я уже сыта по горло! Кай повнимательнее присмотрелся к «мирному договору» – без маникюра, но с парой колец: одно серебряное, в виде обвивающего палец дракончика, другое совсем простенькое, латунное с зеленым камешком. Раньше Лиза носила его на большом пальце, теперь на мизинце. Доберман в щенячьем восторге присел на задние лапы у ног девушки, еще чуть-чуть – и обдуется от счастья. – Ну?! Киборг по-прежнему недоверчиво, совсем легонько коснулся Лизиной ладони, собираясь сразу отдернуть руку, но девушка тут же ее стиснула, притянула Кая к себе (точнее, скорее себя к нему) и звучно чмокнула в щеку. – А тебя-то каким ветром на Магнус занесло? – проворчал киборг, расписываясь в своей капитуляции. Спрашивать, как подруга нашла его временное жилье, Кай не стал. Если Лизе что-то надо, она это – или этого! – достанет десятью мгновенно придуманными способами. – Ай, слишком долгая и глупая история, – отмахнулась девушка и, сбросив кроссовки, по-свойски забралась с ногами на кровать. Носки у Лизы были полосатые, красно-белые, со свежей дырочкой на большом пальце правой ноги. Девушка с досадой, но без малейшего смущения им пошевелила. – Тащи пиццу сюда! Я голодная – жуть. Маленький стол и две жесткие табуретки и впрямь не годились для такой роскошной оргии. Кай перенес пиццу на кровать, а пока ходил к мини-бару за безалкогольным пивом и газировкой, Лиза открыла все три коробки. Одну, с гавайской пиццей, подтянула ближе к себе, другую подтолкнула к Каю. Киборг одобрительно просканировал толстый слой начинки.