— Что вы...? — начала было я, но вход в коридор, где он стоял тут же почернел и к нам выпрыгнул большой зверь, покрытый шерстью. Я расслышала щелканье острых зубов и увидела дикие налитые кровью глаза, уставившиеся на нас. Существо дергало головой взад и вперед, пытаясь сориентироваться в туннеле, потом пригнулось и прыгнуло к нам, пыхтя и кряхтя в процессе. Два облезлых черных уха провели по потолку, когда животное закрыло нам один проход. Мы выкарабкались из арки, через которую пришли, назад через прогнившую решетку, но существо было слишком быстрым. Я чувствовала его дыхание на своей шее и постаралась бежать еще быстрее. И тут, словно в знак протеста, зазвенела цепь, и существо со сдавленным визгом дернулось назад. Я в ужасе пробежала еще какое-то расстояние вперед, прежде чем обернуться и посмотреть на это ужасное животное. Джекаби перевел дыхание и издал смешок облегчения, удивленно рассматривая существо. Черный мех зверя был длинным, но тонким и неоднородным, а строение костлявым и жилистым. У существа совсем отсутствовал жир. Его рост составлял где-то футов десять, хотя два облезлых уха, добавляли еще пару, а то и целых три фута. Я моргнула. К стене полуразрушенного замка был прикован за шею кролик. — Как захватывающе, — сказал Джекаби. — Должно быть, он до сих пор связан чарами. Ты очень далеко от дома, да? — Мой работодатель благоговейно наклонился. Гигантский кролик дергал свою цепь, чтобы дотянуться до Джекаби своими желтыми резцами. Когда его маниакальные усилия оказались бесплодными, существо покачало головой и запрыгнуло обратно к воротам замка. Там кролик рухнул на землю, упираясь головкой в изгиб большой арки. При всей своей свирепости он выглядел хилым и истощенным. — С какой стати кто-то решил магически увеличить кролика и использовать его в качестве сторожевой собаки? — пробормотала я. — Не кролика и не увеличенного, — поправил меня Джекаби. — Огромный Заяц. Его размер... ну, очевидно, что, маленьким зайчонком он был чуть меньше, но соразмерен с зайцеобразным, которого вы видите перед собой. — Ну почему вы иногда выражаетесь так заумно?! — Этот заяц прибыл с острова великанов, Рук. Наложенные на него чары не имеют ничего общего с его размером и приостановлением старения. — А теперь все то же самое, но на понятном языке. — Я начинаю склоняться к мысли, что словарь в качестве подарка на ваш день рождения был бы куда полезнее. — Куда полезнее, чем быть съеденным заживо огромным хищным зайцем? О да, под эту категорию попадет множество вещей, уверяю вас. — Этот заяц не стареет. Не может, — монотонно продолжал рассказывать Джекаби. — Эти чары объясняют, почему он все еще здесь, тогда как остальные обитатели этого места давно умерли. С другой стороны, очень может быть, что именно он послужил причиной их гибели. Такие зайцы гораздо агрессивнее обычных особей, и все-таки это очаровательное животное. — Он выглядит... несчастным, — сказала я. Заяц начал медленно выбивать своим лбом о камни какой-то ритм. — И что же нам делать? Джекаби пожал плечами. — Обратимся к карте? На карте были нарисованы сломанные часы с длинными усами, очевидно заячьими. Перед замком стояли две человеческие фигуры, а за ним только одна. Я посмотрела на замок, а потом на Джекаби. И тут до меня дошло. — Два пути, — сказала я. — Кролик может гнаться только за одним. Я думаю, что держатель карты должен найти желающего, который согласиться пройти через один проход, в то время как он пройдет через другой. Два входа, но один выживший. Джекаби кивнул. — Да, подозреваю, что вы правы. Это, конечно, очень соответствует его взглядам о доверии, как мне кажется. К счастью для нас, мы не должны проходить через эту ловушку, как планировал Дерзкий Мошенник. — Он извлек на свет еще одну хлопушку. Розовую. — У нас свой путь в башню. Я нахмурилась. — Все в порядке, Рук, — заверил меня Джекаби. — Я хочу играть по правилам и делать все правильно, но я не хочу, чтобы вы прыгали в смертельную ловушку... особенно в ваш день рождения. — Дело не в этом. — Я посмотрела на зайца. С безопасного расстояния, когда он не клацал зубами возле моей шеи, заяц представлял собой по истине жалкое зрелище. Его кожа с облезлым мехом туго обтягивала ребра, уши поникли, а глаза помутнели и налились кровью. Да существо обезумело, но не от ярости, а от смертельной усталости. Джекаби понял, о чем я подумала. — Я не могу обратить чары вспять, — сказал он наконец. — Это древняя магия. В Зандермахте есть несколько магов, которые, возможно, смогли бы свести на нет последствия десятилетия, может, двух, но магия уже стала частью его. Мне жаль. Мы ничего не можем поделать. — А вы можете посмотреть... — Я колебалась. Я никогда не понимала природу видения Джекаби, а он никогда не рассказывал об этом прямо или последовательно. — А вы можете заглянуть к нему в разум? Можете посмотреть, как он себя чувствует? Джекаби медленно втянул ноздрями воздух. — Он разумен, — сказал он, после продолжительно паузы. — Он осознает себя, и он сильно недоволен. — А крестьяне в огороде? — спросила я мрачно. — Они тоже живые и что-то чувствуют? Джекаби ласково ответил: — Нет, Рук. В них не больше разумности, чем в среднестатистическом артишоке. Они были поглощены огородом, но они не страдали. Людей, которыми они когда-то были, больше нет. — Значит, кое-что мы все-таки можем сделать для него. Джекаби нахмурил брови на мгновение, а затем его выражение лица расцвело от понимания. Он открыл свою сумку и протянул мне репу. Усы зайца дернулись, и он вздернул голову вверх, когда я шагнула вперед. Я подошла к краю зоны, в пределах которой находилось существо, и бросила к его лапам овощ. Заяц вскочил и глубоко вдохнул. Он сделала укус на пробу, а потом жадно впился в корнеплод. Изменения произошли почти мгновенно. Существо взглянуло на себя, когда одна быстрая волна сменила цвет его меха на смесь фиолетового и белого. Зверь сначала оживился, а потом прижал голову к груди, и его уши превратились в зеленые стебли. Прежде чем я поняла, что натворила, передо мной было уже не животное, а луковичное растение, еще больше тех, что я видела в огороде. — Ему пришлось долго ждать, когда же его покормят, — сказал Джекаби. — Все, его больше нет. Вы положили конец его страданиям. Я кивнула, все еще неотрывно глядя на огромный овощ, проглотив комок, поднимающийся в горле. Какой смысл грустить по такой нелепости, как огромная репа. — Гигантский кролик — гигантский овощ. Это... так очевидно. Джекаби положил руку мне на плечо. Он ждал, пока я не встречусь с ним взглядом и только тогда заговорил. Его глаза светились ласкою и искренним уважением: — Рук, — сказал он тихо и серьезно, — это был заяц, а не кролик. Куртина [6] Нам показалось, что сдвинуть с места тяжелую репу будет столь же непосильной задачей, что и пройти мимо зайца, которым она некогда была. Поэтому мы в итоге решили воспользоваться розовой хлопушкой. Пятый шаг на карте привел нас к башням, примыкающим к замку. Мы находились внутри того, что Джекаби назвал «куртина» — первая линия обороны замка. Строение было аскетичным и прагматичным, но архитектор встроил редкие акценты в кирпичную кладку. Здесь и там висели крылатые херувимчики со сколотыми крыльями, лепнина листьев, превратившаяся в эхо живого плюща. Три железных пушки в помещении перед нами были облицованы тяжелыми массивными камнями. Основание каждого орудия было полностью закрыто камнем, блокируя доступ к пороховой камере, что делало их по сути бесполезными. Они стояли неподвижно, и целились из отверстий немногим больше, чем дуло оружия. — Джекаби, — сказала я, — как много вам известно о Патрике Флеминге? — Не очень, — признался он, проводя пальцем вдоль паза в кладке. — Классическую историю. Куплеты Шибболетты, Сказания и Житие, которое включало короткую главу об этом человеке, а что? — Он ведь был человеком, да? Просто разбойник с большой дороги? — Так принято считать. — Тогда как он сделал все это? Зачарованный огород, проклятого зайца — целый замок, построенный на той стороне Атлантики? Настоящий подвиг для смертного человека по пути на виселицу. Джекаби нахмурился. — Отличный вопрос, мисс Рук. Мы прошли вдоль стены в следующую башню, которая оказалась идентичной первой. Я вытащила карту и осмотрела миниатюрную копию замка. Каждая башня, окружающая центральную сторожевую, была отмечена одним и тем же простым символом. А символом служила слеза. — И что по вашему мнению мы должны здесь делать? — спросила я. — Рыдать? Джекаби нахмурился. — Ведро, — сказал он. — Там на озере, предполагалось, что мы наполним ведро водой и принесем его с собой. — Он ткнул пальцем на парочку пухлых каменных херувимчиков, которые держали ведро над ближайшим к нам дверным проемом. Я встала на цыпочки, чтобы заглянуть в ведро и, конечно же, внутри оказалась дыра в стене, в которую должна была затекать вода, наподобие статуй горгулий, которые, как правило, ставятся на крышах в качестве водостока. Мы побродили по башням в поисках скрытых механизмов или скульптур, куда, по идее, могла стечь налитая в то ведро вода, но так и не нашли их. Наконец мы спустились по лестнице к шестому пункту нашей головоломки. Но наша неспособность справиться с заданием Дерзкого Мошенника выбила Джекаби из колеи. Я заверила его, что, если мы встретимся с трудностью, то всегда сможем вернуться в башни и попробовать еще раз. Следующий пункт назначения на карте даже не потребовал использования хлопушки. Мы направились в цитадель замка. Цитадель Пройдя через небольшой отрезок земли, заросший травой, который, как сообщил мне Джекаби, назывался внутренним двором замка, мы обнаружили вход в центральное строение. Цитадель была выстроена из того же тяжелого камня, что и куртина, но похоже совсем пришла в упадок. Толстые плитки кровли упали с крыши и валялись, раскрошившись у основания строения, повело и фундамент с течением времени, от чего по массивным камням расползлись трещины, разбив их на самостоятельные части. Мы подошли ко входу, которым служила толстая дверь с тяжелым железным замком. Джекаби не было необходимости доставать сорочий ключ из ранца, чтобы понять, что он совсем не подходит — замoк был слишком большим. Он все равно шагнул к двери. Благодаря тому, что древесина была изъедена насекомыми, а элементы крепления проржавели настолько, что хватило всего одного толчка плеча детектива, чтобы крепление вокруг замка рассыпалось и толстая дверь распахнулась. У цитадели не было окон на нижнем этаже. Лестница убегала вверх направо, а проход извивался влево. Свет в цитадель проникал тонким, неуклюжим лучиком со второго этажа и падал на лестницу, но что касается прохода слева, то убегая вглубь налево, он скрывался во тьме. Каждые семь-восемь футов висели запыленные, незажженные факелы. — Сомневаюсь, что у вас есть в одном из ваших многочисленных карманов спички, я права? — спросила я. Пальто Джекаби содержало соломенную куклу, несколько серебряных амулетов, колоду карт Таро и бронзовый гироскоп, но спичек там не было. Я вытащила карту и внимательно посмотрела на шестой пункт в поисках каких-нибудь зацепок. Встроенная между четырьмя башнями со слезой цитадель была отмечена простой парой очков, не такой как у Анаксимандера, с которым я познакомилась на рынке. Возможно, они были предупреждением о том, что мы вряд ли когда-нибудь сможем увидеть что внутри. У меня по затылку пробежали мурашки. Что-то в этом замке было не так. Джекаби встал у меня за спиной. — Какие-то озарения мистического толка? — спросила я. — Я уже говорил вам, — сказал он, бросая взгляды по сторонам, — я не занимаюсь мистицизмом. То, что я делаю — это наблюдение и анализ.