» Перевод: Ксения Лизандер Редактор: Заира Тупцокова Вычитка: Полина Киперина Оформление: Ксюша Манчик Обложка: Вета Светлова Переведено специально для группы: https://vk.com/romantic_books_translate Любое копирование без ссылки на группу и переводчиков ЗАПРЕЩЕНО! Пожалуйста, уважайте чужой труд! Аннотация История любви друзей детства. Это книга о восходящей рок-звезде и влюбленной в него девушке. Лия: «Я была безумно влюблена. С того момента, как я увидела его, Картер Мэтисон был всем для меня. Мне было жаль, что он не чувствовал то же самое. Мы росли в бедности, ища утешения друг в друге, а также в нашей любви к музыке. Его голос окутывал меня полностью. Он пел как ангел, заставляя меня ненадолго забыть о том, что моя безответная любовь может уничтожить меня. Я думала, что пойду за ним на край земли. Я думала, что мое будущее рядом с ним предопределено. Но столкнувшись выбором, способным навсегда изменить наши жизни, я должна решить, за чьей мечтой следовать. Моей или его». Глава 1 Я влюбилась в Картера, когда мне было десять лет. Это началось в тот день, когда я увидела его идущим к трейлеру по соседству вместе с его отцом, кричащим на него, чтобы он поторапливался. Это было летом 1999 года. Было жарко, и трейлерный парк вонял мусором и дымом. Приютившись на крыльце, я наблюдала, как он вылез из старого грузовика, и первое, что я отметила в своем невинном уме, это то, каким высоким он был. Мне нравились высокие. Мне также понравились его волосы. Они были русыми, лохматыми и тяжело расчесывались. Он провел пальцами по беспорядку на своей голове, когда медленно шел к трейлеру. Его лицо было бледным, когда он двинулся к парадной двери так, будто это было последнее место, где он хотел бы находиться. Я видела, как его руки сжались в кулаки, когда он подошел к своему отцу. Когда он исчез внутри, его отец поднял глаза и, к моему удивлению, поймал мой взгляд. Я почувствовала, как зашевелились волосы у меня на затылке. На него было страшно смотреть, он напомнил мне моего дядю, когда тот злился. Я бы убежала домой, если бы могла, но дядя мог ударить меня, так как занимался «бизнесом». Каждый раз, когда он занимался «бизнесом», меня выгоняли за дверь на несколько часов. Незнакомцы приходили и уходили. Все эти мужчины были страшными, с голодными глазами. Когда я, наконец, могла вернуться, я видела, как тетя Шерил сворачивалась клубочком под одеялом, а дядя Рассел пересчитывал деньги в небольшой гостиной с зажженной сигаретой в зубах. Это были мои любимые дни, потому что он спрашивал, какой процент я хочу, и я получала желаемое. Остальные шесть дней мы жили на макаронах с сыром и быстро завариваемой лапше. Поэтому, когда страшный отец Картера посмотрел на меня, я отвернулась от него и стала смотреть на трейлерный парк, подтянув колени к груди. Через несколько мгновений я услышала, как хлопнула дверь. Спустя несколько минут внутри раздались крики, и я вытянула шею в направлении трейлера, чтобы послушать, но ничего не смогла разобрать. Я была любопытной девочкой, но только потому, что была одинока. Вокруг было много детей, но в основном это были мальчики, а дяде Расселу не нравилось видеть меня в кругу парней. Я проводила большую часть своего времени сидя на крыльце и глядя на то, как они играют. Они обычно пинали мяч на небольшом земляном поле за трейлерным парком. Это были мальчики разного возраста, некоторые из них говорили в мой адрес оскорбительные слова, которые я в то время не понимала. Конечно, когда я выросла, я поняла, что они имели в виду. Когда выходил Картер и присоединялся к толпе, мое тело напрягалось, покалывание пробегало по моей груди и спускалось вниз моего живота. Он был высокий, красивый, со светлыми волосами. Почти двенадцатилетний мальчик, который ни разу не повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Я наблюдала за тем, как он легко сходится с детьми, становясь весьма популярным среди них без особых усилий. Это не делало его надменным, хотя все парни подчинялись ему. Было ясно, что Картер не испытывал страха. Он не боялся никого из ребят, независимо от их размера. Это было неслыханно, потому что мы жили в ужасном месте, где взрослые, с которых мы должны были брать пример, были фактически злодеями нашей истории. В свою очередь дети хотели быть такими, как он, и смотрели на него так, будто он был золотом в океане мусора. Для меня же он был не просто блестящим и ярким, гладким, но твердым, но и самым красивым из всего, что я когда-либо видела. Как и я, он проводил большую часть своего времени на открытом воздухе. Даже когда было очень жарко под палящим солнцем, Картер и я были снаружи. Я сбегала с крыльца и следовала за Картером по округе. Обычно у него в руках был баскетбольный мяч, он заставлял его прыгать вверх и вниз по улице, а его рубашка была петлей обернута вокруг шеи. И я была там, в двадцати шагах позади него, прячущаяся позади деревьев и автомобилей, одетая только в розовый сарафан и старые изношенные сандалии. Он уходил за трейлерный парк, хлопая баскетбольным мячом, и направлялся в заповедник. И я следовала за ним, каждый раз проходя мимо кустов, когда он держал мяч в руках и останавливался возле ручья. Он снимал обувь и, опустив ноги в воду, отдыхал в тени. Мне хотелось набраться смелости и подойти к нему. Сесть рядом с ним и опустить свои уставшие ноги в освежающую воду. Вместо этого я отмахивалась от комаров и постоянно перекидывала свои потные и грязные светлые волосы с одного плеча на другое. И я просто принимала все в нем, отчаянно ожидая того момента, когда он откроет свой рот и сделает то, что делал всегда, когда думал, что был один. Запоет. Он обладал мягким низким голосом, проникающим глубоко в душу и заставляющим плакать, если вы закрывали свои глаза и просто слушали. Очень часто он пел одну и ту же песню. Я бы хотела знать почему. Я бы хотела понять, что это значит для него. Песня Led Zeppelin «Спасибо», льющаяся из его уст, звучала лучше, чем у певца. Если бы солнце отказалось светить, то я все еще любил бы тебя. Когда море поглотит горы, все еще будем Ты и Я. Дискомфорт, который я чувствовала, стоил того. Если это значило узнать Картера, то я приветствовала комаров на своей загорелой коже. Я позволяла им кусать меня, пока вся не стала покрыта розовыми зудящими ранами. Он заинтриговал меня слишком сильно, чтобы я могла уйти. Я думаю, это был его способ общения с окружающим миром. При взгляде на отстраненное выражение на его лице мое сердце сжималось в разы. Я видела так много эмоций, когда он пел. Он действовал жестко. Он хотел, чтобы все думали, что он может со всем справиться. По большей части он мог. Но проведя все лето в наблюдении за ним и слушая его проникновенный голос, я поняла, что сильно ошибалась. Картер был сломлен. Он был одинок и печален. У него не было матери и любви отца. Он был во многом похож на меня. Каждая частичка моего существа хотела достучаться до него и сказать, что он не одинок. Сказать, что я знаю, каково быть без матери, быть оставленной без капельки любви в забытом бедном районе. Ложиться в кровать голодной и усталой, когда не хочется ничего, кроме восьми часов сна без звуков лая собак, криков соседей и плача детей. Но я не могла дотянуться до него. В течение двух лет я наблюдала издалека, всегда оставаясь незаметной для него. Пока в один прекрасный день это не произошло. Это было неожиданно, я не была готова к тому, как он войдет в мою жизнь. Потребовался противный маленький ублюдок, чтобы заставить его посмотреть на меня. И это был первый раз, когда наши жизни пересеклись. Глава 2 Весна 2001 12 лет — Моя мать говорит, что твоя тетя шлюха, — сказал Грем, останавливаясь передо мной со своим фиолетовым фруктовым мороженным. Ах да, еще один день издевательств. Я спокойно сидела на скамейке в парке с видом на баскетбольную площадку, крася ногти в красно-розовый цвет, в то время как мои мысли занимал только тринадцатилетний Картер. В этот день он выглядел хорошо: его мышцы обтягивала белая рубашка, которая только сильнее оттеняла его загорелую кожу. Он был в центре, организуя команду, когда этот маленький ублюдок отвлек его. Я проигнорировала Грема и продолжила красить ногти на ногах. Этот парень всегда провоцировал драки, всегда выбирал тех, кто был меньше и моложе, хотя ему было уже тринадцать лет. Говоря откровенно, он был жалким хулиганом, хотя умел выходить сухим из воды. К сожалению, он часто выходил сухим из воды. — Она говорит, что ты тоже превратишься в шлюху, — продолжал он, — говорит, что твой дядя ждет, чтобы ты стала немного старше. Ты собираешься быть шлюхой, как твоя тетя? Ты слушаешь меня, Лия? Шлюха! — Хорошо, Грем, — просто ответила я, не обеспокоенная его словами. Это был не первый раз, когда кто-то говорил мне такое, и теперь, когда мне двенадцать лет, я намного больше понимаю, что происходило в трейлере в те дни. Мне не нужен был этот садистский маленький хер, чтобы сказать мне об этом. — О, так ты с этим согласна, — сказал он, — у меня в кармане есть три доллара, ты хочешь прокатиться со мной, как твоя тетя ездит с теми людьми? — Нет. — Нет? Я могу объединиться с другими мальчишками и заплатить тебе больше монет, если ты будешь узкой маленькой сучкой. — Нет, — рассеянно повторила я. Мне не нужно видеть его, чтобы знать, что он стал багровым от гнева. Грем искал моей реакции и, кажется, не понимал, что я онемела от всего этого. Выросшая около матерящихся людей, я воспринимала это как норму. Грем был слишком маленьким, чтобы понять это. Я услышала его шаги, но прежде, чем смогла обернуться, он схватил мой лак для ногтей и швырнул на землю. Флакон не разбился, как он хотел. Он ударился о мягкий грунт с глухим стуком, но ущерб был нанесен. Жидкость сочилась из бутылки, пачкая ярко-зеленую траву. Мгновение я смотрела на лак для ногтей, и все, о чем я могла думать, так это о том, как тетя Шерил подарила мне его на мой двенадцатый день рождения три недели назад и как я ему была счастлива. Я открыла его только сегодня утром, а теперь он был перевернут и весь вытек. До самой последней цветной капли, которые должны были сделать меня красивой. — Шлюхам не нужен лак для ногтей, — кричал на меня Грем. Я чувствовала, как кровь шумит у меня в ушах. Мое сердце учащенно билось, моя кожа блестела от пота. — Шлюхи не должны хорошо выглядеть! Мои пальцы дрогнули, когда мои глаза сфокусировались на красном. Красно-розовый везде. Красно-розовый, который должен быть на моих ногтях. — Шлюхи, как ты, не заслуживают хороших вещей. Его слова умерли, и писк высокой тональности вырвался из него вслед за тем, как я повалила его на землю. В ослепительном приступе ярости я сжала руки в кулаки и градом обрушила их на него. Маленький монстр хотел реакцию? Я собиралась дать ему то, что он никогда не забудет. Он сопротивлялся. Почти сразу отбросив меня от себя, Грем прыгнул на меня. Он ударил меня по лицу и схватил за волосы. Я извивалась под парнем, прикрывая место удара одной рукой и царапая его потное горло другой. Я не волновалась о том, что он делал мне больно, потому что чувствовала, что возвращаю ему боль в том же размере.