Я продолжала тяжело дышать. Он видел мою грудь, но не прикоснулся к ней. Я прикусила губу. Мне хотелось, чтобы он до нее дотронулся. Хотелось почувствовать там его руку, но я не могла об этом попросить. Не могла признаться ему. Я тихо застонала, он резко посмотрел мне в глаза. Во взгляде скользнуло изумление. И сразу исчезло. Потом он сделал шаг назад. Как только он отпустил меня, я повалилась на пол. Нужно было ударить его ногой, дать понять, что со мной так обращаться нельзя, но он был быстрее. Как всегда. Он бы опять сделал то же самое. Снова прижал меня к стене, и мое тело бы этого не выдержало. Я была в полном смятении. Он сделал шаг назад. – Эмма, что с тобой случилось? Я не могла отвести от него взгляд. Он держал меня в плену. – Ты как дикая кошка. Я прижала колени к груди и обхватила их руками. Вздохнув, я прижалась к ним лбом. Мне хотелось, чтобы все исчезло. Чтобы вернулся мой брат. Чтобы в жизни Мэллори никогда не появлялся Джереми. И чтобы Картер не превращался в человека, стоящего передо мной. Меня переполнил стыд. Боже, как я могла хотеть этого мужчину? Холодного, отстраненного. Убийцу. Как и ты, – прозвучала у меня в подсознании неотступная мысль. Рядом со мной бросили коробку с пиццей. Запах оказался сильнее меня. Рот снова наполнился слюной, желудок сжался. Я схватила коробку, ни о чем не думая. Запихнула в рот кусок, попыталась засунуть еще. Я так хотела есть. После третьего куска я подавила рвоту. Желудок снова заурчал, на этот раз от мучений. Я вскочила на ноги и огляделась, в панике чувствуя, что не могу больше сдерживать рвоту. Картер показал на дверь, и я влетела в нее на последней секунде. Упала на колени возле унитаза, и меня прорвало. Наружу выходило все больше и больше, так много, что я даже удивилась. В желудке ничего не было. Словно мое тело хотело избавиться от всего так же сильно, как и я. Я закончила, с перепачканным рвотой ртом прижалась лбом к раковине и вздохнула. Я чувствовала себя такой слабой, такой беспомощной. Рядом со мной поставили стакан воды. Осторожная рука убрала с лица волосы, и Картер опустился рядом со мной. Он смотрел на меня, но на этот раз это был старый Картер. Убийца исчез. Он улыбнулся мне: – Я о тебе позабочусь. Меня охватило облегчение, тело расслабилось. Но прежде, чем я снова повалилась на пол, он поймал меня за руку и посадил к себе на колени. Я прижалась к нему, его рука снова легла мне на волосы и убрала их с лица. Медленно, с замирающим сердцем, я положила голову ему на грудь и почувствовала, как его вторая рука обнимает меня. Наконец. Глава 5 Картер умыл меня. Он поднял меня, усадил на столешницу ванной, дал ополаскиватель для рта и держал стакан, чтобы я могла его выпить. Дав мне еще воды, он отнес меня на кухню. Дал корочку от одного из кусков пиццы. Строго велев его тщательно прожевать, он на какое-то время ушел. Я не представляла, что он делал и куда исчез. Знала только, что он в пентхаусе, слышала, как он говорит по телефону, и этого было вполне достаточно. Уходить он не собирался, и потому я взяла корочку и стала делать, как он сказал. Жевала кусочек хлеба, пока он не кончился. Подождала, убедившись, что на этот раз меня не стошнит, и взяла еще один кусок пиццы. На этот раз я оторвала себе кусок начинки. Было так вкусно, что я чуть не ахнула. Я так давно ничего не ела. – Как ты себя чувствуешь? Он стоял у столешницы, наблюдая за мной. Лицо оставалось бесстрастным, и у меня по спине пробежал холодок. Снова чужой. Этого Картера я не знала и гадала, куда подевался прежний, пока не вспомнила про телефонный звонок. Видимо, его изменил разговор. – В порядке. Он вздохнул и сел напротив меня. Он двигался, как призрак, и опустился на стул с грацией пантеры. – О чем ты думаешь, Эмма? Я дернулась, услышав собственное имя. Оно было мне словно чужое. Чувственность, с которой он произносил его раньше, исчезла. И тут до меня дошло – он делал это намеренно. Хотел пробудить во мне желание и добился своего. Неужели он использовал в качестве оружия все? Голос, глаза, тело, разум? Я опустила взгляд на тарелку. – Ты изменился. – Да, – вздохнул он. – Надо думать. Тогда все было, – он замешкался, – проще. Я резко подняла взгляд. – В некотором смысле, – уточнил он. – В некотором смысле? – Меня охватил гнев. У ЭйДжея была зависимость от наркотиков и азартных игр. Он задолжал мафии денег, и за это его убили. Родителей у нас не было, сколько я себя помню, у Картера ситуация была не лучше. Алкоголик-отец, наркоманка-мать: большинство ночей он проводил у нас на диване. Насколько я помню, приходил он всегда со следами побоев. Я выпалила: – Видимо, ты помнишь все иначе, чем я. Легче не стало, просто все поменялось. От его смешка волосы у меня на шее встали дыбом. Он снова сел на стул. – Для меня все было проще, Эмма. Мне не приходилось убивать людей. – Пытаешься напугать меня? Он наклонился вперед: – Я уже не тот маленький мальчик, которому нужен ночлег. Похоже, Эмма, мы поменялись ролями, – его лицо стало непроницаемо. – Может, расскажешь, зачем ты пришла сюда? Ты искала меня. Вот я здесь. В чем твоя проблема? Я вздохнула. Если бы все было так легко. Я покачала головой. – Ты издеваешься? Я что, чем-то тебя обидел? Ты пришла ко мне. Говори, зачем. Я открыла рот. – И сбавь обороты. Я не терплю подобного от своих людей. И не потерплю от тебя, не важно, были ли мы знакомы раньше. Я закрыла рот и сидела, онемев от изумления. Он был прав. Я бы не стала так разговаривать с другим человеком в его положении. Картера, которого я знала, больше нет. Теперь я это видела. И понимала. Поняв, что совершила ошибку, я оттолкнулась от стола. – Прости. Мне пора. – Стой, – приказал он. Я снова опустилась на стул, но не потому, что поменяла решение. Мое тело отреагировало на его приказ. Он сказал, я повиновалась. На мгновение я замешкалась, удивленно моргая, пытаясь осознать произошедшее. Все произошло так быстро. Потом во мне снова закипел гнев, я наклонилась вперед. Я уже собиралась отпустить ядовитый комментарий, когда он вздохнул. Его взгляд смягчился. – Я ничего не слышал от младшей сестренки Эй– Джея десять лет. И хочу знать причину, почему ты пришла. Ох. Гнев, враждебность, глупые чувства исчезли. Я вспомнила причину, и кошмар вернулся. Паника и отчаяние снова стали моими лучшими друзьями. Они прилипли ко мне. Я пыталась подобрать слова. Когда у меня задрожала рука, он словно похолодел. Взгляд потемнел, в глазах показался гнев. – Эмма, кто тебя обидел? Голос был мягок, но в интонациях чувствовался лед. Меня снова передернуло. Я закрыла глаза. Что я ему сделала? Я чувствовала его ненависть. Она сжигала меня. – Я не смогу тебе помочь, если ты не скажешь мне, что случилось. Я выдавила: – Я боюсь, ты сделаешь мне больно. – Я никогда не сделаю тебе больно. – Обещаешь? Я затаила дыхание. Я зависела от него, все зависело от него. Мэллори нуждалась в нем. Я нуждалась в нем. – Обещаю. Меня охватило облегчение, и я обмякла на стуле. Потом прошептала хриплым голосом: – Я кое-что натворила. Он кивнул.