— Итак, мы должны пойти. Это в доме Тифани. Тифани сука, но у нее есть бассейн. Я посмотрела через кафе на указанную потаскушку, которая накручивала свои блестящие аномально рыжие волосы и хихикала с Картером и его друзьями. Видимо это была часть ее работы. Половина парней в компании была навеселе, и Картер посвящал ей все свое внимание. Разве он не знал, что она распространяла большинство слухов обо мне? Ее голова была наклонена над их столом, слушая с блестящими глазами и засохшим на лице макияжем. Словно почувствовав меня, Картер отвернулся от нее и встретил мой взгляд. Мое сердце екнуло — это была улыбка, зарезервированная специально для меня, и это послало по моему телу теплые покалывания. Я заставила себя отвернуться и посмотреть на Рима. — Мне не интересно. Он вздохнул и откинулся на спинку стула, и мой взгляд автоматически скользнул по его торсу. Он был не очень большим, но многие девушки проявляли интерес. Что заставляло меня задаться вопросом… — Ты делаешь это, чтобы получить желаемое? — отметила я, качая головой. — Я должна знать. Его лицо вытянулось. — Черт. Нет. Я не делаю. Я просто хочу ощутить жизнь средней школы, Лия. — Я тебе не верю. Какая девушка привлекла твое внимание? Это Эми Девис? Ты же знаешь, что она мошенница? Заместитель директора поймал ее за выпивкой в мужском туалете. Теперь ее все называют Туалетная Хо. — Эми? К черту, нет. Я не думаю сейчас о сексе. Иисус, у тебя извращенный ум. — Сложно оставаться нормальной, когда ты живешь с шлюхой. Он нахмурился, полностью игнорируя мой комментарий. — Заткнись на секунду, ладно? Я думаю нам нужно пойти на вечеринку. Это будет полезно для нас обоих. Мы не должны больше быть неудачниками, блуждающими по коридорам, словно мы больны чумой. Я положила руку на сердце. — Ты ранишь меня, — ответила я с сарказмом, — Я люблю быть неудачницей, я люблю образ прокаженной. Потому что он держит Тифани и отряд ее сук подальше от меня. Он усмехнулся. — Они все равно говорят о нас дерьмо. — Да, у меня за спиной. Сучки знают, что, если бы они сказали мне в лицо, я бы порвала их. Я очень быстро поняла, что быть жестокой — это единственный способ избежать унижений. Пока ты боишься хулиганов, они процветают. Ты должен постоять за себя, у тебя хотя бы есть попытка. Никто не сделает это за тебя. Это очень тяжелая работа. Он сердито смотрел на меня в течение нескольких минут, и я написала еще несколько заметок о Древнем Египте. Мне нужно было сдать это дерьмо о мумиях и пирамидах. Записывать в тетрадь данные по сосудам для мумификации было совсем не круто. — Дерьмо, — пробормотал Рим, — Этот придурок направляется к тебе, Лия. Прежде чем я успела ответить, я услышала знакомый голос. — Эй, Лия? Я застыла. Это был голос, который я не хотела слышать в свой адрес. — Лия, Лия, — повторил он, хихикая. Я вздохнула, игнорируя Джеймса. Мы были в одном математическом классе. Когда он склонился надо мной и бросил мне пяти долларовую купюру, я почувствовала его дешевый одеколон. Он наклонился к моему уху и прошептал: — Грем рассказал кое-что о твоих… внеклассных занятиях. Чертов Грем. Тот еще гад. Я слышала смех позади Джеймса, без сомнений, это были его прихвостни. Я оттолкнула банкноту и продолжила писать. Мой гнев медленно закипал, но я погасила в себе желание воткнуть карандаш ему в глаз. — Было интересно, как мы должны совершить этот обмен, — продолжал он, — Покроет ли пятерка поцелуй и… полезную деятельность? И сколько еще может потребовать твой сладкий ротик? — Отвали, Джеймс, — прорычал Рим. — Не с тобой разговаривают, мудак, — возразил Джеймс, — Заговоришь со мной еще раз, и мои мальчики позаботятся о том, чтобы заткнуть твой чертов рот! Я оторвалась от своего задания и бросила на Рима взгляд, предупреждая его не связываться с этими ублюдками. Последнее мне сейчас было нужно, так это чтобы они разбили ему лицо. Я медленно покачала головой, и он сердито откинулся назад, понимая, что я права. — Так как насчет этого? — спросил меня Джеймс, и я могла услышать усмешку в его словах. Это было совершенно не так, как я думала, пройдет мой день. Я жалобно посмотрела на свое задание. Я могла бы получить «В» или «В+» если мне повезет сдать ее такой. Из-за Джеймса моя «А» ускользала от меня. Ублюдок Джеймс. — Не собираешься отвечать? — нажал он, — Или ты используешь свое тело, чтобы сделать это? Я сделала глубокий вздох и наконец встала. Джеймс удивленно усмехнулся и сделал шаг назад, когда я повернулась к нему. Я взяла деньги и уставилась на них на мгновение, прежде чем я снова посмотрела на него. Этот мудак не был выше меня и был не слишком мясистым. Я осмотрела его с головы до ног и шагнула ближе к нему. Он остался на месте, его глаза немного расширились, когда он решил, что поймал меня. Приближаясь к нему, пока я не оказалась вплотную с ним, я провела пальцем вниз по его телу, кокетливо улыбаясь ему. Он не ожидал этого и похоть, загоревшаяся в глубине его глаз, была смехотворна. Когда моя рука достигла джинсов, я быстро схватила его яйца и сжала. Я сжала сильно. Сильнее, чем я, когда либо, сжимала раньше. Склонившись к нему, когда он вдруг вскрикнул от движения, я махнула банкнотой перед его лицом и сказала: — Ты, должно быть, думал, что я позабочусь об этом малыше? В этом случае, я думаю, ты переплатил. Я бросила банкноту ему в лицо и отпустила его. Он опустился на пол, хватаясь за свое барахло и хрипя. Его друзья смеялись над ним, зажимая рты руками, когда они пытались заглушить смех. — Ты чертова мертвая сучка! — закричал он на меня. — Мертвая, Лия! Я знаю, где ты живешь, ты, маленькая грязная трейлерная шлюха! Я пыталась оставаться на месте. Было трудно не показать ему, что меня трясло от адреналина из-за этого противостояния. Я отвернулась и пошла, чтобы взять свою тетрадь, когда я услышала, как он опять воет. Когда повернула свое лицо в его сторону, ахнула, так как Картер наклонился над ним и схватил его за волосы. — Как ты назвал ее? — прорычал он, — Ты только что угрожал ее жизни, ты, глупый кусок дерьма? Я убью тебя, ублюдок. Джеймс получил за то, что доставал меня в течение года. Это удержит его от мысли унижать меня, из страха такой же участи. Картер повалил его на землю и бил в кровь, и был похож на маньяка. После этого он приказал Джеймсу извиниться передо мной, и Джеймс сделал это. Десятки раз. Я помню, как просто стояла там, наблюдая за происходящим, как студенты вокруг нас кричали, или смеялись, или бежали в поисках учителя. Я была в ужасе, но я не могла отвести взгляда. Даже Рим пытался увести меня, повторяя, что нам нужно уйти из кафе. Я оттолкнула его и осталась там до последней секунды. У Картера было целых пять минут, прежде чем три учителя схватили его и оторвали от Джеймса. Они вытащили его из кафе, а позже меня вызвали в кабинет директора для личной беседы. Я все рассказала директору, и он был не очень доволен нашими действиями. Я не была наказа, но Картер был отстранен на две недели. Честно говоря, я не знаю, как его вообще не исключили. *** Рассел получил телефонный звонок из школы с информацией об инциденте, и как только я зашла в трейлер, набросился на меня. Когда он схватил меня, меня затрясло от выражения абсолютного гнева у него на лице. — Ты думаешь, что можешь нападать на любого, кто задел твои гребаные чувства? — кричал он, хватая меня за руку и потащив меня в спальню, — О чем ты думала, подвергая нас риску. Они могут заподозрить нас, Лия. Они могут прислать людей, чтобы убедиться, что ты не научилась этому дерьму от кого-то у себя дома. Как, черт возьми, ты можешь быть такой эгоисткой? Он толкнул меня внутрь, и я приземлилась на свою односпальную кровать. Я села и отвернулась от него. Когда он вышагивал на небольшом пространстве, уперев руки в бока. — Это был этот чертов ребенок? Не так ли? — продолжал он, указывая на окно, — Ты не думала, что я знаю, что ты проводишь каждую минуту с ним? Ты думаешь, я не знаю, что вы тайно встречаетесь с ним, когда думаете, что я сплю? Я не идиот, Лия! Я не сказала ни слова. Я смотрела вниз на пол и пыталась дышать спокойно. Он был страшен, когда сердился. Это было как ожидание грома во время грозы: ты знаешь, что это произойдет, ты знаешь, что испугаешься, но ты не знаешь, когда это произойдет. Это был Рассел в двух словах. Он был зол и мог взорваться в любой момент, в результате чего ты подпрыгивала и прижимала руки к своей груди, чувствуя, как твое сердце колотится внутри. Я была очень взволнована и извинения крутились у меня на кончике языка, но я не могла их произнести. Я не жалела, что восстала против Джеймса. Я не собиралась извиняться за того, что схватила его за яйца. Он заслужил, чтобы их ему оторвали. Я не могла сейчас солгать Расселу и сказать ему, что я не сделала бы этого снова. Я бы сделала это еще тысячу раз, если это потребуется. — Ты испытываешь насилие с его стороны? — спросил он, но у меня не было времени, чтобы ответить, так как он был похож на грузовой поезд, продолжал говорить, не дожидаясь ответа: — Он чертово ничтожество! Малыш с проблемной матерью и куском дерьма вместо отца, который даже не может контролировать своего собственного сына! Когда он начал говорить дерьмо о Картере, я почувствовала, что все мое тело напряглось. Мой гнев вернулся, и я посмотрела на него. — Ты последний человек, чтобы проповедовать о воспитании детей, — крикнула я внезапно, что даже не подумала о том, что сказала. Он подошел ближе, глядя на меня с недоверием. Я сидела напуганная и боялась. Он быстро шагнул ко мне, и это произошло слишком быстро, чтобы предвидеть это. Он отвесил мне пощечину, и моя голова метнулась влево. Мой мозг чувствовал эту боль, мышцы левой стороны шеи болели. Моя щека пылала, и мне пришлось моргать, чтобы сдержать слезы.