— Вы или сумасшедший, или… — Я «или»! Я ваш партнер. Потенциальный. — В чем? — В одной финансовой операции. Где вы, ничем не рискуя, хорошо заработаете. — Я сейчас полицию вызову! — А она уже здесь. В моем лице. При свистке и оружии. Показать? — Если вы хотите меня ограбить, то просчитались, я не держу наличные, все деньги на картах. — Я не хочу ограбить вас. Я хочу ограбить ваш банк. И поделить образовавшуюся прибыль с вами. — Вы сумасшедший? Сколько вы хотите? Пару сотен до получки? Гаишники стали так мало получать, что выходят на большую дорогу? — Вы не поняли. Мне не нужна пара сотен. И даже двадцать. Вот в этом пакете — миллион. Пока рублей, которые вы можете оставить себе. В качестве гонорара за нашу с вами беседу. Бросил пакет в ноги. В нем, точно, просматривались собранные в пачки и перехваченные резинками купюры. — Это чтобы вы поняли, что меня мелочовка не интересует. Я не подаяние пришел просить. Мне нужны большие деньги. — Вы всем по миллиону раздаете? — Нет, не всем. В вашем банке только троим, включая вас. Но, если вы будете долго думать… — Я не буду долго думать, я откажусь. — Тогда я проверну это дело с одним из ваших коллег. А всех собак мы повесим на вас. Можете мне поверить, ваш сослуживец сможет это сделать, потому что знает банковскую кухню. А я помогу, чем могу. А я много, что могу. И вы лишитесь работы. Попадете в черный список. И потеряете… какое-то количество миллионов. — Вы негодяй! — И даже бо?льший, чем вам кажется. Не стоит жаловаться, я знаю, где вы живете, в какой садик ходит ваша дочь и в какую школу сын. Вот, можете посмотреть на их фотографии. Взгляните — дети на крыльце, в подъезде, вот идут домой. Очень милые детки. Кстати, очень неосторожно переходят дорогу. А тут такие лихачи, как вы. На «зебре». — Шантаж? — Нет, просьба о неразглашении. — Хорошо, скажите, чего вы добиваетесь? Я вас выслушаю. Только выслушаю. Что вы хотите конкретно от меня? — От вас требуется не много. Компромат на Управляющего, в кресло которого вы мечтаете пересесть. И пересядете, если дело выгорит. Подумайте. Это уже не только деньги, это серьезные перспективы для вас. Сами знаете какие. Должны знать… И должны сказать мне. — И что вы станете делать с этой информацией? В газетах опубликуете? Или в органы капнете? — Ну, зачем? К чему тревожить органы? Когда мы сами — органы. И уже здесь. Вот и палочка у меня имеется. Полосатая. И удостоверение полковника ФСБ. — Что?! — Ну, да. А свисток и палка — это не более чем маскарад. Или вы думаете, я просто так к вам подсел? Просто потрепаться? Нет. Ваш банк давно у нас в разработке. И надо бы его прихлопнуть, а вас всех посадить на нары. Лет на десять с конфискацией. Но не хочется… Не хочется подставлять вкладчиков. Они ведь ни при чем. Хочется договориться полюбовно… Для начала с вами… Или — не договориться. И тогда получить показания официальным порядком, в другом месте и при других обстоятельствах. Но уже как соучастника со всеми вытекающими последствиями. И вам это надо? Мне кажется кресло Управляющего мягче тюремных нар? Или вы сомневаетесь? Вы пока думайте, а я протокольчик заполню, потому как нарушаете, гражданин. Сильно нарушаете! Пауза. Долгая. Мучительная. А машины-то все давно проехали! Только его стоит. И та, что впереди. И та, что позади. Бампер в бампер. А в машинах коротко стриженные люди в серых плащах с незапоминающимися, но очень похожими лицами. Даже так? — Хорошо, я дам вам требуемую информацию. Но неофициально, не под протокол. — Вы правильно решили. Деньги — они на дороге не валяются, тем более миллионы. И кресло на дороге не стоит… А перед «зеброй» все же притормаживайте, гражданин. Потому как правила они одни для всех! * * * Утро. Начало рабочего дня. Банк. Не филиал — Центральный Офис. Первый посетитель. Хорошо одетый. Напористый. — Мне к Управляющему. Размечтался. Управляющий высоко сидит. Так высоко, что от входа не увидать. — Давайте я направлю вас к менеджерам, которые смогут помочь… — Вы не расслышали. Мне к Управляющему. — Управляющий не сможет вас принять… — Передайте ему вот этот конверт. Там написано, по какому я делу. Только поторопитесь, у меня мало свободного времени. И у него… Что за чудак? Но какой-то очень уверенный в себе чудак. Управляющий принял странного посетителя через пять минут после того, как вскрыл конверт. — Здравствуйте. — Кто вы такой? Откуда? — Оттуда. Или вы сомневаетесь? Сомневается. Видно, что сомневается. Хотя и прочитал послание, которое лет на пять тянет. — А вы подойдите к окнам. Погодка-то какая хорошая — бабье лето. Солнышко вон выглянуло. Подойдите, подойдите. Подошел. И точно — увидел машины, стоящие на той стороне. И еще микроавтобус. А в автобусе какие-то тени. Посетитель поднес к лицу рацию. — Миша, выгляни. А то клиент тут мнется, убедиться хочет. Ага, прямо сейчас. Поплыли, опустились стекла. В салоне стали видны люди в шапочках до подбородков, с прорезями для глаз. В камуфляже и при оружии. Маски-шоу! — Спасибо Миша. Вы там сильно не расслабляйтесь, потому как с минуты на минуту… — Есть! Стекла поднялись. А машины остались стоять, где стояли. — Это незаконно… — Ничуть! Можете полюбопытствовать. Вот ордер на обыск и изъятие любых, на наше усмотрение, документов и электронных носителей. Вот еще ордера… Видите адреса? Это на обыск еще одной вашей квартиры и загородного дома. И еще одного… Запрос в Интерпол по поводу вашей недвижимости и счетов за рубежом… И еще один ордерок — последний. На ваш арест. Управляющий крутнул побагровевшей шеей, распустил галстук, кинул взгляд на телефон. Соображает. — Только не рассчитывайте на помощь местных органов, которые у вас из рук ели. Они вам не помогут. По ним открыто отдельное производство. И если их дело и ваше соединить, то это будет сильно отягчающие ваше теперешнее положение обстоятельство. Коррупция. В особо крупных. И тут уж я вам вряд ли смогу помочь. Молчит… — Ну, так что, будем разговаривать? Или начнем мероприятия? Сами знаете какие. А то мои хлопцы засиделись. — Нет… То есть да. Лучше поговорить. — Давайте поговорим. А дальше цифры. Проводки. Двойные счета и прочая бухгалтерская дребедень. С многими, многими нолями. — Ну, что вы на это скажете? По нашим подсчетам, вы, используя преступные схемы, вывели миллиардов так… — Не надо цифр. Сколько? — Процентов сорок с того, что вы… экспроприировали. — Но это же!.. — Вы правы — это деньги вкладчиков. Государства. Партнеров. А вы с ними так… неосторожно. И потом разве свобода не стоит таких денег? Любых денег… Вы когда-нибудь в лагерях были? Нет? Примерзко там — холодно, голодно, неуютно. Секретарш нет. А вот урки — есть. Много урок, которые очень любят гладких и ухоженных господ. Ну, вы понимаете. А если там еще ваши вкладчики попадутся… Я бы не рекомендовал. Куршевель, он получше будет. Не жадничайте. Тем более что мы забираем не всё. — Хорошо. Будь по-вашему. Двадцать процентов.