Даже притом, что мейстера Иоахима в городе уважали за трезвую жизнь и хороший характер, даже притом, что те, кому не хватало денег, чтобы лечиться у настоящего лекаря, ходили к нему за травами и пилюлями, сама страшная работа палача накладывала на него темную нечистую печать, из-за которой все сторонились его. Никто из уважаемых горожан не разделял с ним трапезу, никто из них не выдал бы свою дочь за его сына. Мейстер Иоахим привык к этому положению изгоя и не очень страдал от него. Что же касается его единственного сына – он заранее, когда тому было всего семь лет, сговорился со своим коллегой, мейстером Михелем, городским палачом из соседнего города Кольхузена, у которого была дочка подходящего возраста. Они порешили повенчать своих детей, когда те подрастут, и мейстер Михель отложил приличную сумму для приданого за дочерью и выделил будущему зятю участок для строительства дома. Так что судьба мальчика была обеспечена. Допив свое пиво, мейстер Иоахим вернулся домой и лег спать. Однако едва сон смежил его глаза, как он снова проснулся от какого-то негромкого шороха, поднял голову и вгляделся в темноту. В углу его спальни стояла Катрина. Лицо ее было в ссадинах и кровоподтеках, как во время казни, глаза пылали. – Мейстер Иоахим! – проговорила ведьма страшным, замогильным голосом. – Ты не исполнил мою предсмертную просьбу! Ты не передал мой подарок дочери! – Сгинь, нечистое создание! – воскликнул палач и хотел перекреститься, но не смог поднять руку, она отяжелела, словно налилась свинцом. – Не выходит? – Ведьма рассмеялась страшным, издевательским смехом. – И не выйдет, пока я здесь! Она подошла ближе к постели палача и проговорила тихо: – Сейчас я уйду, мейстер Иоахим, но я вернусь, и буду возвращаться, пока ты не исполнишь мою просьбу. Мейстер Иоахим вздрогнул… И проснулся. На этот раз действительно проснулся. В его спальне никого не было, только масляная лампадка теплилась слабым, дрожащим огоньком. Выходит, это был всего лишь сон… Только сон? Мейстер Иоахим опасливо перекрестился – на этот раз рука его слушалась, и на душе немного полегчало. Он выпил воды из глиняной кружки, улегся обратно в постель и попытался заснуть – но сон не шел. Едва он смыкал веки, перед ним снова и снова возникала Катрина – с лицом в синяках, с горящими глазами. «Я вернусь, – сказала она, – и буду возвращаться снова и снова, пока ты не исполнишь мою просьбу». Что, если и правда она будет возвращаться каждую ночь? Наверное, все же придется пойти к девчонке и отдать ей эти злополучные карты… На следующий день, закончив свои обычные дела, мейстер Иоахим отправился в дальний конец города, туда, где жила двоюродная сестра Катрины. Домик, в котором жила Аннелиза с семьей, не был такой жалкой лачугой, как у Катрины. Он был маленький, бедный, но чистый и аккуратный, в крошечном палисаднике цвели невзрачные голубые цветочки, перед входом несколько пестрых кур клевали хлебные крошки. Тут же копошился чумазый ребенок. При появлении мейстера Иоахима этот ребенок заплакал и пополз к двери. В окно тут же выглянула полная светловолосая женщина лет тридцати. – Что тебе нужно, палач? – проговорила она неприязненно, разглядев незваного гостя. – Проваливай! У меня приличный дом, и я не желаю видеть в нем палача! Если соседи увидят тебя возле моего дома, они перестанут со мной здороваться! – Обожди, Аннелиза. У меня есть дело к твоей племяннице. – Мало того что мне приходится кормить это ведьмино отродье, так ко мне из-за нее притащился палач! – Говорю тебе – у меня к ней дело! – Какое дело у тебя может быть к девчонке? Тебе мало того, что ты убил ее мать? – Это была моя работа. А девочке я должен передать кое-что от матери. – Передай это мне – и проваливай, а не то я кликну мужа, и он отделает тебя палкой. – Еще неизвестно, кто кого отделает! Да и потом, твой муж, как всегда, с самого утра в таверне. А то, что я принес, я должен отдать девочке в собственные руки. – Прошу тебя по-хорошему, Иоахим, убирайся к черту! После твоего прихода мне придется очищать дом святой водой! – Не поминай нечистого, а то как бы не накликать на свою голову неприятности! Лучше позови племянницу, и прекратим на этом препирательства. – Ладно, я смотрю, от тебя по-хорошему не отделаешься. Девчонка на заднем дворе, иди и делай что хочешь. Мейстер Иоахим обошел домик и оказался на заднем дворе. Здесь было далеко не так нарядно. В луже валялась тощая свинья, и замызганная девочка стирала белье в корыте. При виде палача она побледнела и собралась было убежать в дом, но мейстер Иоахим остановил ее жестом: – Постой, девочка! Я не сделаю тебе ничего плохого. Я только должен передать тебе одну вещь от твоей матери. Девочка шмыгнула носом и исподлобья взглянула на палача: – Какую вещь? Мейстер Иоахим смутился, достал из кошеля колоду карт и протянул ее девочке. Она торопливо схватила колоду маленькой ручкой и сунула в карман своего фартука. Мейстер Иоахим развернулся и торопливо пошел прочь, радуясь, что сделал дело и больше не увидит привидение. Едва он ушел, Аннелиза зашла на задний двор, подбоченилась и спросила племянницу: – Что палач принес тебе? – Ничего! – девочка попятилась и прикрыла карман руками, невольно выдав себя. – Я дала тебе кров и пищу, а ты мне хамишь! – завопила Аннелиза. – Неблагодарная тварь! Сейчас же покажи, что у тебя в кармане! – Ни… ничего! Аннелиза одной рукой схватила девочку за волосы, другую запустила в карман. И завопила дурным голосом, выдернула руку и замахала ею. – Ты, мерзкая девчонка, положила в карман горящий уголь! Ты устроишь пожар! Тут лицо девочки удивительным образом изменилось, сквозь него проступили другие черты, властные и жесткие, словно в Мицци вселилось какое-то существо. – Тебе ни к чему знать, что принес ей палач, – проговорило это существо. – Это не твоего ума дело. И вообще, с сегодняшнего дня ты будешь холить и лелеять это несчастное создание как свою собственную дочь! На следующий день Надежда встала рано и ужаснулась, глядя на квартиру. Как же она запустила хозяйство! В квартире пыль, духота, в холодильнике пусто, а ведь сегодня вечером приезжает муж. Два часа ушло на уборку, затем Надежда накинула старую куртку, чтобы вынести мусор, и обнаружила в кармане те самые карты. Она раскрыла коробочку и поняла, что история не закончена. Конечно, убийца схвачен и будет наказан по заслугам, и заказчица его убита, но что делать с картами? Не то чтобы Надежда верила, что эти карты – те самые, которые сделал когда-то Гермес Трисмегист, но все же… А кто лучше всех разбирается в картах? Правильно, Венера Федоровна. Кстати, Надежда еще не поблагодарила ее за то, что направила Сергея в гараж. Конечно, она и сама справилась с убийцей (тут Надежда Николаевна немного покривила душой), но зато они с напарником взяли на себя общение с полицией, а Надежда смогла вовремя улизнуть. – Я только на часок, – сказала она коту, – а на обратном пути зайду в магазин, тебе вкусненького куплю! Бейсик только лапой махнул. По дороге Надежда позвонила в фирму «Бубен», но там сказали, что Венера Федоровна уволилась и теперь работает в другом месте. И даже любезно дали адрес. Оказавшись на месте, Надежда Николаевна подумала, что ошиблась. Потому что по указанному адресу находился офис крупного банка. Она все же вошла в холл, и к ней тут же подошла девушка в униформе банковских цветов. – Чем я могу вам помочь? – Вообще-то… вообще-то мне нужна Венера Федоровна. Мне сказали, что она теперь работает здесь. Но это, наверное, какая-то ошибка… – Нет, что вы, никакой ошибки! – в голосе девушки зазвучало уважение. – Венера Федоровна – наш ведущий финансовый аналитик. Но к ней можно попасть только по предварительной записи. – Вот как… – протянула Надежда. Вдруг у девушки зазвонил мобильный телефон. Она поднесла его к уху, послушала и удивленно взглянула на Надежду: