Участковый был в форме, и она приковывала взгляды всех продавцов и посетителей. В магазине повисла тишина. Осмотрев прилавки и задав несколько вопросов продавцам в разных отделах, Володин направился к выходу. Уже на пороге он вдруг повернулся, словно что-то забыв, и направился к оценщику. Володин открыл дверь и увидел, как тот упаковывает в сумку женскую шубу. Еще одна лежала на столе. — Чьи шубы? — строго спросил участковый. Все замерли, женщина побледнела. Ни слова не говоря, она попыталась выскользнуть из комнаты, но Володин крепко схватил ее за руку. По радиостанции он связался с дежурным по районному отделу милиции и вызвал наряд. Минут через десять подъехала ПМГ. Володин пригласил оценщика и женщину в машину, не забыв положить в нее и сумки с шубами. Балаганин вышел из кабинета начальника Бауманского районного отдела милиции. Он спустился на первый этаж, где его внимание привлекла красивая женщина, которая что-то громко доказывала участковому. Работник милиции в звании лейтенанта приглашал ее пройти в помещение дежурной части, однако она не желала входить в комнату дежурного. Станислав достал из кармана удостоверение сотрудника центрального аппарата МВД и вошел в дежурную часть вслед за женщиной. Минуты через три туда же вошел участковый. Из доклада участкового инспектора дежурному Станислав понял, что женщина была задержана при попытке сбыта двух шуб в одном из комиссионных магазинов. Пока дежурный оформлял документы, Станислав подсел к женщине и попытался ее успокоить. Из того, как она себя вела, можно было сделать вывод, что она оказалась в подобной ситуации впервые. Станислав предложил женщине стакан воды и стал расспрашивать о причинах задержания. Вытирая слезы белоснежным носовым платочком, она стала ему рассказывать, что была задержана работником милиции в комиссионном магазине. Как бы мимоходом Станислав поинтересовался у нее, откуда шубы. Из ее сбивчивого рассказа Станислав узнал, что женщину зовут Светлана, и что шубы принадлежат ее знакомой, которая проживает в Приволжском районе. Знакомая занимается пошивом меховых изделий на дому и попросила ее продать шубы через комиссионку. Светлане нужны деньги на мелкие расходы и, чтобы не обращаться к своему мужу, она согласилась помочь. Станислав задал Светлане еще несколько вопросов, в том числе и о происхождении мехов. Однако Светлана об этом ничего не знала. Взяв у Светланы адрес швеи, Станислав вышел из дежурки. Наступала зима, страна переживала трудные времена, времена полнейшего дефицита. Начиная с автомашин и кончая индийским чаем, все приобреталось за счет связей. Завскладами, продавцы и лица, стоящие у рычагов распределения дефицита, были самыми уважаемыми людьми нашего общества. Связи, все тогда искали связи, через которые можно было купить предметы первой необходимости: приличную обувь, одежду и тому подобное. Общество разделилось на две части: имеющих такие связи и нет. Улицы города превратились в поле брани молодежных группировок. Массовые драки стали повседневным городским явлением. Молодежь стала «делить асфальт», то есть киоски на улицах, малые предприятия. Предприятия тоже переживали не лучшие времена. Многие перешли на бартерные отношения не только между собой, но и со своими работниками. Зарплата выдавалась изделиями предприятия, кому сахарным песком, кому валенками. Росло число мошенников и жуликов всех мастей, которые обманывали и честных людей, и целые предприятия. Возглавляемый мной отдел по борьбе с имущественными преступлениями тонул в море преступлений. Чувствовалось ужасная нехватка сотрудников, но МВД России не спешило увеличивать штаты, рассчитывая решить вопрос прежним составом. Многие сотрудники уголовного розыска, не выдержав нагрузки, уходили. Уходили те, кто имел прекрасный опыт и мог еще долгие годы работать в милиции. Они пополняли армии охранников, телохранителей, а некоторые становились штатными убийцами. Зарплата в уголовном розыске явно не соответствовала нагрузке, но изменить ситуацию мы не могли. * * * Я сидел за столом и изучал сводку происшествий за последние сутки. Она не радовала. Несмотря на все наши старания, на все профилактические мероприятия, количество имущественных преступлений росло как на дрожжах. Мои размышления прервал стук в дверь. В кабинет вошел Станислав. Я рукой показал ему на свободный стул и предложил налить себе чая. Чай у меня был грузинский, плохо завариваемый, и Станислав, положив в стакан две чайные ложки, залил кипятком. Пока чай настаивался, он рассказал мне о встрече с женщиной, задержанной участковым. Я поинтересовался, проверили ли сотрудники Бауманского райотдела адрес швеи и узнали ли, откуда она берет меха. Не исключено, что меха краденые, в простой продаже их нет лет десять. Я позвонил в Бауманский отдел и попросил дежурного направить мне материалы по задержанной. Однако дежурный с извинениями сообщил, что все материалы переданы начальнику отдела. — Кому-кому переданы? И где сейчас эта женщина? Немного замешкавшись, на том конце провода ответили, что женщина освобождена по устному указанию начальника милиции, а все материалы он лично забрал с собой. Звоню начальнику отдела. Он, крайне удивленный моей просьбой, пообещал на следующий день прислать материалы, но было ясно, что он не пришлет, и мне придется официально запрашивать их. Он вскользь сообщил также, что задержанная женщина является женой одного из руководителей Бауманского исполкома, и ее задержание было ошибочным. А участковый должен был на месте во всем разобраться. Именно по личной просьбе этого руководителя он и забрал эти материалы. Напоследок он добавил, что те две шубы не краденые, так как по сводкам нигде не проходят. Не было зарегистрировано и каких-либо краж мехов с Казанской меховой фабрики. И уже подводя черту, произнес: — Следовательно, и задерживать эту женщину у милиции оснований не было. Почему задержание заинтересовало МВД, мне лично непонятно. Я все же предложил Балаганину завести оперативное дело и проверить информацию. Интуиция меня подводила редко, и я чувствовал, что события получат большое продолжение. Через некоторое время Станислав принес на подпись все необходимые документы. С ними я пошел к начальнику управления уголовного розыска, доложил ему о причинах заведения дела, и он санкционировал проверку. * * * Лиля Сулейманова сидела за швейной машиной — шила шубу. С тех пор как она познакомилась в ресторане Молодежного центра с Максимом Марковым, ее жизнь резко изменилась. В ателье на перекрестке улиц Горького и Пушкина она пришла сразу после окончания техникума и была полна мечтаний и надежд. Окончив техникум легкой промышленности на «отлично», Лиля старалась зарекомендовать себя как талантливого дизайнера. Руководство, как она считала, должно было увидеть ее старание, оценить его. Еще в техникуме девушка мечтала создать свою лабораторию по выпуску модных изделий из меха, однако уже после двух недель работы она поняла, что ее мечтам не суждено сбыться. Ей не давали возможности работать непосредственно с заказчиками, предлагать им новые современные модели, а то, что она шила, было повседневным и стандартным, зачастую просто устаревшим. Она сидела за машинкой и вспоминала, как в один из пасмурных осенних дней в ателье заскочил симпатичный паренек, который хотел заказать себе шубу из черной овчины. Приемщика в зале не было, и она вышла сама. При оформлении заказа она предложила ему использовать целый ряд стилистических новинок, которые публикуют в зарубежных журналах. Парень не отказался и попросил сшить без оформления заказа. Через две недели парень с друзьями приехал за шубой. Когда он ее примерил, все были приятно удивлены. Шуба сидела как влитая, а модель вызвала неприкрытый восторг. Довольные, они расплатились и уехали. В декабре Марина, подруга Лили по техникуму, пригласила ее в ресторан Молодежного центра. Их столик находился в углу и позволял им, не привлекая внимания, наблюдать за отдыхающими. Заказав легкую закуску и по бокалу шампанского, они вспоминали совместную учебу. Но вдруг внимание посетителей привлек громкий разговор молодых людей, которые бурно обсуждали преимущество новой марки ВАЗа перед «Волгой». В одном из парней Лиля узнала своего клиента, заказывавшего шубу. И парень вдруг тоже оглянулся, поднялся из-за стола и направился к девушкам. Он представился Максимом и предложил присоединиться к их столику. Они не стали отказываться и пересели. Весь вечер Максим Марков посвятил Лиле — приглашал на все танцы, угощал дорогим вином. А под конец вечера подошел к музыкантам, отдал десять рублей и попросил исполнить для его подруги мелодию из кинофильма «Крестный отец». Они танцевали, плотно прижавшись друг к другу. От Максима пахло дорогим одеколоном, его крепкие руки уверенно вели ее в танце. У нее кружилась голова и пол, казалось, раскачивался в ритме танца. Вдруг его губы коснулись ее шеи и девушку будто пронзило электрическим током. Лиля оттолкнула его и пристально взглянула в глаза. Неужели этот парень смог влюбить ее за один вечер? Она была не готова к такому развороту, сейчас это совсем ни к чему! Ей казалось, что танец длится бесконечно, что еще минута, и она упадет от бессилия. Но танец закончился, и Максим галантно проводил ее на место. Расплатившись с официантом, Максим предложил проводить ее. Она попыталась отказаться, стала говорить что-то невнятное, мол, живет далеко, на Меховщиков, уже поздно… Но Максим даже слушать не стал, улыбнулся и подхватил ее под руку. Вся компания направилась на остановку ловить такси. Сначала завезли Марину на улицу Нариманова, а потом помчались в сторону речного порта. Недалеко от автовокзала их машину остановила ГАИ. Тщательность проверки документов и вопросы о работе водителя в столь позднее время не оставляли сомнения, что без денег их не отпустят. Максим вышел, отозвал гаишника в сторону, сунул деньги, и машина поехала дальше. — Если хочешь, чтобы у тебя не было проблем, всегда имей деньги. Деньги пилят сталь, — подмигнул Максим водителю. Тот понятливо кивнул. Прощаясь, Максим с Лилей договорились созвониться и завтра же встретиться. Половину следующего дня Лиля провела у телефона. Максим позвонил около трех дня и предложил сходить в кинотеатр «Родина». Лиля обрадовалась и сразу согласилась. Около шести вечера он заехал за ней на машине. За рулем был его друг Алмаз, которого Максим называл Бешеным. Когда Лиля поинтересовалась, почему он так называет Алмаза, Максим сказал, что это еще школьное прозвище. А кто и зачем его так прозвал, пояснять не стал. После фильма пара еще долго гуляла по улицам города. Лиля не удержалась от любопытства и спросила, откуда у Максима такие деньги и почему он так расточительно тратит их. Максим загадочно улыбнулся: — Я много работаю. Работа связана с риском для жизни. Давай договоримся, что ты больше не будешь интересоваться моими деньгами. Есть десятки различных возможностей заработать деньги, а я пользуюсь всего одним вариантом. Они встречались почти каждый день. Как-то при встрече Максим попросил Лилю сшить норковую шубу для знакомой. Он сказал, что знакомая не хочет обращаться в ателье, ей будет удобнее, если шубу сошьют на дому. Лиля обещала подумать до завтра и перезвонить. На следующее утро она позвонила Максиму и объяснила, что не готова выполнить заказ, потому что дома хорошей швейной машины у нее нет, а приносить в ателье раскроенную дома шубу ей не позволит администрация. Максим рассмеялся и пообещал привезти машину вечером. Через несколько часов швейная машина в прекрасном состоянии была доставлена прямо к дому Лили. Дня через два Максим привез и саму заказчицу. На вид женщине было лет пятьдесят. По ее поведению, манере общаться молодая швея сразу поняла, что угодить даме будет непросто. Спустя час после визита Максим позвонил и сообщил, что заказчица работает в одном из министерств, в должности заместителя министра и что заказ этот очень важен, а Лиле придется попотеть, чтобы угодить большой чиновнице. Приезжая на примерки, Валентина Петровна, так звали даму, постоянно выказывала свое недовольство — то ее не устраивало, как Лиля раскроила рукав, то ей казалось, что шуба коротковата для ее возраста. Лиля молча слушала претензии, с некоторыми соглашалась и тут же исправляла их. Но, несмотря на все капризы, готовой шубой Валентина Петровна осталась очень довольна. Лиля превзошла себя! Ей удалась шикарная вещь! Расплатившись, Валентина Петровна прямо у Лили надела новую шубу, а свое пальто сложила в большую спортивную сумку. Она уходила очень довольной, и это было заметно — Лиля впервые увидела, что Валентина Петровна улыбается, мило и непринужденно. Проводив клиентку, Лиля пересчитала деньги. Их было так много, что она не поверила и вновь пересчитала. Столько она еще никогда не зарабатывала! Своей радостью она поделилась с Максимом. Он был тоже доволен — Валентина Петровна звонила ему и благодарила за хорошего мастера. Глядя на счастливое лицо Лили, Максим понял, что не ошибся, — девушка была отличным мастером и быстро принесет ему не только большие деньги, но и хорошие связи. * * * Спустя несколько дней Максим опять обратился с заказом. На этот раз Лиля согласилась не раздумывая. Он привез ей шкуры черного мутона аж на две шубы и сказал, что заказчиков не будет и придется шить на глазок, приблизительно 46 и 48 размера. Первая шуба была готова уже через три дня. Рано утром за ней приехал Алмаз Фазлеев, как всегда веселый и улыбчивый. — Все еще не проснулась? — весело спросил он. — Кто рано встает, тому Бог подает! Что-то глаза у тебя покраснели. Тебе надо поменьше работать вечерами. На прощание Алмаз хотел сказать еще что-то, но не решился и только махнул рукой. Лиля подошла к окну и увидела, что в машине Алмаз передал шубу ожидавшей его спутнице. Их автомобиль с визгом развернулся и скрылся за домом. Алмаз повез свою пассажирку на улицу Кирова — в комиссионный магазин. По тому, как она вела себя в магазине, Алмаз понял, что все продавцы ее прекрасно знают и относятся с большим пиететом. — Верочка, что ты сегодня привезла? — наперебой спрашивали продавцы магазина. Все знали, что Вера просто так не появится. Она всегда приносила заграничные, разумеется, очень дефицитные вещи. Где она их доставала — никто не знал. — Привезла неплохую шубку. Моя хорошая знакомая в Польше для своей сестры покупала, но ей оказалась маловата. Она попросила Алмаза принести шубу. Вещь понравилась всем, и директор комиссионного магазина даже торговаться не стал — достал деньги и расплатился. Вечером к Лиле заехал Максим. Немного понаблюдав за ее работой, он уговорил ее отдохнуть. Они сидели в кафе «Елочка», пили кофе со сливками, Максим, как всегда, шутил и подтрунивал над ней. Девушка так смеялась над его шутками, что соседи стали обращать на них внимание. Там же, в кафе Максим передал ей деньги. Лиля пересчитала и уже не в первый раз изумилась: — Ты не ошибся? — С деньгами я не ошибаюсь. Ты их заработала, — он нежно обнял ее за плечи. — Надеюсь, ты будешь принимать мои заказы? Лиля вздохнула и сказала, что так быстро шить не сможет — очень много работы в ателье. Максим предложил ей уволиться и работать только на дому. Обещание завалить ее заказами окончательно развеяло ее сомнения. * * * Максим сидел в машине Алмаза. Было около часа ночи. На улице стоял сильный мороз, хотя снега еще не было. Улица была пустынной, лишь иногда случайные прохожие, подняв воротники, спешили домой. Друзья молча наблюдали за улицей. Вдруг в темноте им махнули рукой. — Ну что, пора, — произнес Максим. Подняв воротники, они вышли и направились к ожидавшему их к человеку. Это был Олег Лозовой — их товарищ по школе. После школы он работал водителем на меховой фабрике, а в последнее время возил директора и имел много свободного времени. Олег повел их вдоль дощатого забора фабрики. Пройдя метров двадцать, он остановился и привычным движением раздвинул доски забора. Приятели один за другим пробрались за ограду. Их привычные движения свидетельствовали о том, что это они проделывали не впервые. Фабрика работала в две смены. Вторая смена закончилась чуть более часа назад. В это время на территории предприятия почти никого не было. Двери цехов были закрыты на замки. Ключи хранились в кабинете начальника охраны, и без его разрешения никто не мог попасть на территорию цеха. Парни по пожарной лестнице быстро вскарабкались на крышу одного из цехов. Олег пошарил по кровле, в условном месте нашел металлические крюки и через дыры в крыше они ловко стали цеплять тюки шкур. Дыры никто специально не делал — обычная халатность. Тюки были настолько большими и тяжелыми, что приходилось помогать друг другу. Вытащив три тюка, они спрятали крюки и стали спускаться. На крыше остался только Олег. Алмаз и Максим подогнали машину к стене цеха, которая выходила на улицу. Максим тихо свистнул, и сверху полетели тюки с овчиной. Они с громким хлопаньем упали на землю, а парни, как по команде, обернулись на улицу, где проезжала милицейская машина. Через минуту она скрылась из глаз, и Алмаз с Максимом, переведя дух, затолкали тюки в багажник и на сиденья. Дождавшись Олега, они исчезли в переулках. Операция заняла тридцать минут. Тюки с овчиной разгрузили в сарае родственника Алмаза. Туда никто, кроме Алмаза, давно уже не ходил. Сарай был ветхим и не вызывал интереса ни у соседей, ни у соседских мальчишек. Максим с Олегом подъехали к сараю в два часа дня. Там уже стояла машина Алмаза. Шкурами парни были довольны — как и предупреждал Олег, они были качественно выделаны и в покраске изъянов не имели. Объема было достаточно примерно для семи шуб. В этот же вечер Максим привез их Лиле.