Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 4 из 6 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Не перебивай! – угрожающе перебил его собеседник. – Тут все хотят выжить! Людям вообще свойственно это желание! И ради его исполнения они готовы на все что угодно, в том числе рассказывать любые сказки, особенно душераздирающие. Но у нас тут непростая ситуация. Бункер принял более чем вдвое больше народу, нежели был рассчитан. Системы жизнеобеспечения сильно перегружены, особенно тяжело с продовольствием. Из-за этого уже возникали столкновения, результат которых ты видишь там, за путепрокладчиком. С медициной проблемы еще серьезнее: врачей нет, и на пять тысяч человек всего одна медсестра. Мы даже не можем выйти в эфир, чтобы попытаться установить связь хоть с кем-нибудь, потому что все внешнее оборудование перестало существовать, а внутренние системы связи едва пробивают радиоактивную толщу. В условиях высокой ионизации связь не цепляет дальше километра. Итого: нам нет смысла запускать к себе два десятка полумертвых психов с оружием и на нервах, которым лишь бы попасть внутрь, а оттуда их уже живыми не выпнешь. Но я дам вам шанс! Ты еще слушаешь меня, полковник? – Слушаю, – зло сплюнул тот. – Тебя все слушают! – Вот и чудесно! – без тени иронии оценил собеседник. – Потому что это всех касается! Сейчас вы уезжаете отсюда и возвращаетесь с медиками. Но в бункер вас никто не пустит до тех пор, пока наша медсестра не протестирует ваших медиков в эфире и не подтвердит, что они те, за кого себя выдают! А не какие-нибудь долбаные менеджеры или бухгалтеры из районной поликлиники, ни хрена не соображающие в медицине, но очень желающие выжить! У нас тут и так баб на сорок процентов больше, чем мужиков, так что невелика потеря. Но если вы действительно хотите попасть в бункер, несмотря ни на что, то у меня есть для вас боевое задание. Под Москвой, относительно недалеко от Звездного Городка, расположены склады Росрезерва. Но ты и сам знаешь, полковник, вы ведь там побывали после нас, не так ли? – Побывали, – полковник скривился от сдерживаемой ярости, но вида не подал. – Это почти пятьсот километров отсюда. Нам может не хватить запаса хода. – Хватит, – заверил его собеседник. – У вас полтора аккумулятора, или ты забыл? Я не понял, полковник, вам надо в бункер или вы уже передумали? – Не передумали, – полковник держал себя в руках, но по бушующей во взгляде злобе Антон понял, что он записал собеседника в смертельные враги. – Что нужно сделать? – На складе 11Б, шестая секция, есть стационарный ретранслятор для установки связи через орбиту. Привезите его сюда, и пусть ваш инженер его развернет и подключит, раз самый умный. Короче: мне нужна связь и медики. Привезете – добро пожаловать в «Подземстрой». Нет – советую дожить свои последние дни на складах Росрезерва. Там хоть продукты есть. Ну так как? – Я должен посоветоваться со своими людьми, – прокашлял полковник. – Советуйся, – равнодушно разрешил собеседник. – У тебя пять минут. Собеседник покинул эфир, и полковник приказал всем собраться в вездеходе. Лейтенант с солдатами появились через минуту, и полковник велел выключить рации. Он распахнул шлем, сплюнул кровавым сгустком и обвел всех взглядом: – Что будем делать? Этот мудак хочет нас использовать без каких-либо гарантий. Не уверен, что он не попытается убить нас после того, как мы дадим ему то, что он хочет. Но если мы не попадем внутрь, нам так и этак конец. – Это не человек, а чудовище, – тихо произнес Антон. – Ради собственного выживания он готов жертвовать людьми с легкостью… – Не он один, – зарычал Порфирьев и уставился на Овечкина полным презрения красноречивым взглядом. Мол, забыл, как из-за тебя погибали люди? Антон потупился, и амбал заявил: – Надо ехать за ретранслятором. Смысл сидеть просто так? Даже если мы вернемся в самодельный бункер к бабам, долго не проживем. Там энергии осталось на четыре дня. – Может, сначала попытаемся привезти сюда девушек-медиков? – предложил кто-то из активистов. – Если они пройдут тест этой медсестры, то нас запустят без ретранслятора. – А если не пройдут? – Порфирьев скептически поморщился. – Там три сопливые студентки, закончившие третий курс мединститута. Хотя одна вроде что-то соображает… Но надеяться на удачу я бы не стал. Что такое три курса? Тем более для медика. Только время зря потеряем и настроим этого ушлепка против себя еще сильнее. Предлагаю сразу притащить сюда ретранслятор и их вместе с ним. Так шансов будет больше. – Согласен. – Полковник посмотрел на молодого техника: – Вездеход дойдет туда и обратно? – Если ничего не сломается – дойдет, – пожал плечами тот. – Но вроде не должно. Петрович говорил, что это старая проверенная модель, у него моторесурс пятьсот тысяч километров, если движку не рвать, то должен дойти. – О?кей. – Полковник перевел взгляд на Овечкина: – Инженер, справишься с ретранслятором? – Это моя специальность, – тоскливо ответил Антон, содрогаясь от одной только мысли о том, что близкое спасение вдруг оказалось недосягаемо далеко. – Я этим каждый день занимался. Справлюсь. – Сможешь сделать так, чтобы без тебя он не заработал? – полковник буравил Овечкина глазами. – Если после запуска ретранслятора нас вместо бункера угостят свинцом? – Смогу, – подавленному Антону идея полковника неожиданно понравилась, и его боевой дух резко подскочил. – Я отрегулирую настройки и без меня он вообще не запустится! Придется перепрошивать прошивку полностью! Для этого нужен специалист с оборудованием и кодами допуска с завода-изготовителя, такого нет даже у дилеров! Ни фига они его не запустят! – Капитан, как думаешь, сколько у него людей? – полковник обернулся к Порфирьеву. – У нас есть шансы отбиться, если он захочет нас убрать? – Судя по технике, которую он сюда привел, человек тридцать у него точно было с самого начала, – задумчиво ответил амбал. – Скорее всего, сюда людей с ним пришло больше, кого-то они подобрали на складах Росрезерва. Там ворота не были взломаны, значит, их открывали изнутри, а внутри мы живых не нашли. Всех, кто там уцелел, он забрал с собой. Поэтому в курсе, где что лежит. Вряд ли в штабе РВСН каждый мудак наизусть знает содержимое ближайших складов Росрезерва. Может, еще по дороге кого-то нашли, кто его знает. – Этот бы никого подбирать не стал! – с ненавистью заявил Антон. – Проехал бы мимо! – В общем, воевать за него будут человек сорок. – Порфирьев проигнорировал Овечкина, словно того не существовало. – На меньшее я бы не рассчитывал. Для нас это слишком много, тем более без штурмовых комплектов, которые у него наверняка есть. С нашими силами штурмовать бункер бесполезно, даже если они откроют ворота нараспашку. Все, что мы можем, это отдать свои жизни подороже, если до этого дойдет. – Я тебя услышал, – закашлялся полковник. – Значит, особого выбора у нас нет. Но если останемся живы, я найду способ раздавить эту гниду! Собирайте инструмент и выдвигаемся. Пока еще осталось время, надо отойти отсюда подальше и найти место для базы. Лейтенант с солдатами отправился за брошенным возле ворот инструментом, Порфирьев и молодой техник полезли в кабину, полковник вышел в эфир и вызвал «Подземстрой». Пару минут ему никто не отвечал, и Антон испугался, не отказался ли этот бесчеловечный монстр от своего предложения. Но кашляющий полковник лишь презрительно ухмылялся, мол, меня на пушку не возьмешь, и продолжал монотонно бубнить в эфире ничего не выражающими интонациями. – Что ты решил, полковник? – голос зловещего собеседника зазвучал в шипении помех. – Мы согласны на твои условия, – ответил тот. – Мы привезем ретранслятор и медиков, все сразу. Этого хватит, чтобы попасть внутрь? – Вполне, – подтвердил собеседник. – Я назначу круглосуточное дежурство на узле связи, если твои люди вернутся, то тратить время на ожидание им не придется. – Повтори еще раз, где находится ретранслятор. – Склад 11Б, шестая секция. И там рядом есть еще контейнер с запчастями для водоподъемного оборудования. Тот же склад, двенадцатая секция. Его тоже захвати. Учти, он весит тонну. Сколько у тебя штурмовых комплектов? – Ни одного, – полковник ухмыльнулся. – Мог бы спросить прямо. – Я и спросил прямо, – парировал собеседник. – Контейнер действительно весит тонну, он мне нужен, так что твоим людям придется придумать, как его погрузить. Ты записал номер склада? – Записал, – зашелся в кашле полковник.
– Тогда отдай запись своему капитану, – велел собеседник. – Я вижу, он у тебя сообразительный. И выходи из машины. Ты остаешься здесь. – В смысле? – рука полковника замерла на полпути к лицевому щитку. – В прямом. Я слышу, как ты пытаешься выплюнуть свои легкие. Эту поездку ты не переживешь, так что мы забираем тебя внутрь, один биорегенератор сейчас свободен. Мы не звери, полковник, мы просто пытаемся выжить. Заодно послужишь обоюдной гарантией. Твои люди будут знать, что у нас все честно, а у меня будет больше уверенности в том, что у них в дороге не сорвет крышу от отчаяния, и они вернутся сюда хотя бы с запчастями. Сразу предупреждаю, я поставил за воротами пулеметы и пару осколочно-фугасных зарядов направленного взрыва. Если после того как ворота откроются, мои люди увидят перед ними больше одного силуэта, все это будет приведено в действие, наша сделка расторгается, я отключаю радиосвязь и забываю о вашем существовании. Вопросы есть? – в голосе собеседника зазвучала насмешка: – Или тебе опять нужно посоветоваться со своими людьми? – Вопросов нет. – Полковник распахнул шлем и презрительно сплюнул кровью. – Через пять минут буду у ворот. Один. Он постучал в окно кабинной перегородки и знаком подозвал к себе Порфирьева. Амбал вернулся в кузов, но полковник лишь молча указал ему на кресло и дождался прибытия остальных. Убедившись, что все в сборе, он отключил рацию, надсадно прокашлялся и произнес: – Привезите этот гребаный ретранслятор с запчастями. Даже если он не заработает, вас впустят внутрь. Я об этом позабочусь. Зря он меня запустил, это было ошибкой. Вскоре власть в «Подземстрое» может поменяться. Мне за нее бороться не привыкать. Уверен, что там, внизу, найдется много недовольных этим куском дерьма. Недаром перед путепрокладчиком лежат трупы. Сказку о столкновениях за продовольствие пусть рассказывает кому-нибудь другому. Капитан, назначаешься старшим. Уводи отсюда людей, не обостряй ситуацию зря. Он должен быть уверен, что все контролирует. Это упростит мне задачу. Работай! Полковник вышел из вездехода и с трудом побрел в сторону ворот, спотыкаясь в глубоком грязном снегу. Антон проводил взглядом его силуэт, исчезающий за путепрокладчиком, и с трудом подавил в себе панику. Через несколько минут полумертвый полковник будет в безопасности, а ему предстоит напичканный смертью путь в пятьсот километров и обратно. Но другого шанса спастись у него нет, в «Подземстрое» засел полностью неадекватный людоед, не знающий других аргументов, кроме убийства! Даже отмороженный мизантроп Порфирьев по сравнению с ним приветливый добряк! Хотя наверняка с удовольствием убьет Овечкина, если людоед из «Подземстроя» в обмен на это запустит его в бункер! Антон вспомнил равнодушные взгляды военных в тот момент, когда покойный генерал целился ему в голову. Любой из них убьет его ради собственного спасения, не задумываясь! Все его беды из-за военных! Все беды в мире из-за военных! Если бы не их патологическая жажда убийства, никто бы по «Подземстрою» не стрелял! Никто бы вообще ни в кого не стрелял! Наверняка они даже не дали политикам возможности договориться и решить конфликтную ситуацию на Шельфе дипломатическим путем! Какой-нибудь такой же генерал столкнулся лбом с каким-нибудь таким же людоедом из «Подземстроя», и каждый дал другому одну секунду на безоговорочное подчинение! В результате мир сгорел в ядерном огне! Но даже после этого они продолжают убивать ради того, чтобы упиваться властью! Почему убийцы и садисты всегда берут верх над цивилизованными интеллектуалами?! Почему всегда выживают именно они?! Что еще должно произойти, чтобы в людях наконец-то возобладал разум?!! – Овечкин! – Глухое рычание Порфирьева вырвало Антона из истеричных раздумий. – Рацию можешь включить! – Капитан говорил не в эфир, и по болезненной гримасе было видно, что сильно повышать голос является для него мучительным процессом. – До особой команды всем сохранять радиомолчание, нас будут прослушивать, сколько смогут. – Он включил рацию и объявил: – Все по местам! Выдвигаемся! Амбал покинул кузов, забрался в кабину, и гудящие винты вездехода надрывно взвыли. Машина провернулась вокруг своей оси, оказываясь кабиной в сторону выезда, и тронулась с места, медленно набирая скорость. В кузове повисла мрачная тишина, пропитанная безысходностью, и Антон смотрел в иллюминатор невидящим взглядом. Как долго и куда они едут, он не следил. Вездеход полз куда-то сквозь бесконечный океан радиоактивной пыли, то останавливаясь и разворачиваясь против вспыхивающего ураганного ветра, чтобы избежать катастрофы, то продолжая движение, как только пыльный шквал затихал. Пропавшая видимость вновь возвращалась в свои двадцать метров, и за иллюминатором плыл однообразный сумеречный пейзаж: перемешанный с золой черный снег, полуметровым слоем устилающий холодную пустошь, усеянную обожженными обломками пней и обугленными головешками разных размеров, еще две недели назад бывшими лесом. Вездеход полз куда-то сквозь бесконечный океан радиоактивной пыли, то останавливаясь и разворачиваясь против вспыхивающего ураганного ветра, чтобы избежать катастрофы, то продолжая движение, как только пыльный шквал затихал.
Потом Порфирьев разрешил разговаривать, и в ближнем эфире зазвучали тихие голоса, устало матерящие захватившего «Подземстрой» ублюдка. Кто-то обещал убить его при первой же возможности, кто-то опасался, что новый хозяин «Подземстроя» та еще продуманная тварь и прекрасно понимает, что такое желание может у них возникнуть. Поэтому не исключено, что он пожелает убить их первым, ведь оказавшись в «Подземстрое», они будут в его власти. А о том, как он ею пользуется, лучше всего рассказывают трупы за путепрокладчиком. Лейтенант заявил, что такого не произойдет, потому что в бункере их будет ждать полковник, а он та еще мразь и интриган, каких поискать, незадолго до начала войны подставил своего бывшего начальника настолько грамотно, что того отправили на пенсию, а полковник занял его место и получил генеральскую должность. Так что это еще вопрос, кто в конечном итоге будет командовать «Подземстроем». Но их полковник точно не продаст, потому что в борьбе за власть ему потребуются свои люди, без надежной команды в этом деле никуда. Аргументы лейтенанта всех ободрили, и лишь Антон не проронил ни слова. Какая разница, кто будет сидеть на кровавом троне? Сейчас главное выжить. Дилара права. Выжить можно только рядом с тем, кто сильнее. Желательно сильнее всех. И он выживет. Ради себя и своей семьи. Если для этого необходимо подчиняться Порфирьевым, полковникам или людоедам – он сделает это. Но если когда-нибудь верховенство закона вернется, он позаботится о том, чтобы все они ответили за свои преступления! Рычание Порфирьева в эфире заставило Овечкина вздрогнуть, но оказалось, что амбалу не до него. До интоксикации осталось сорок пять минут, и капитан с молодым техником ищут место для стоянки. Несколько раз вездеход останавливался, и амбал вылезал из кабины наружу. Он топтался в глубоком снегу, ощупывая скрытую под ним поверхность, но оставался недоволен, и движение продолжалось. Минут через двадцать относительно ровное место было найдено, вездеход заглушили, и все торопливо принялись разворачивать базу. Спецпалатку установили за какие-то секунды до очередной внезапной вспышки ураганного ветра, и внутрь Антону пришлось забираться на четвереньках, потому что устоять на ногах он не мог. Пока военные торопливо раскочегаривали печь, Порфирьев отозвал Овечкина в угол и тихо прорычал: – Ты точно справишься с ретранслятором? Или нам надо думать, как выкручиваться? Может, сначала студенток ему привезем? Вдруг повезет? – Я справлюсь с любым оборудованием связи, – мрачно ответил Антон. – Я десять лет этим занимаюсь. В ассортименте нашей фирмы были и старые устройства, и самые свежие новинки. Я регулярно проходил тренинги на ведущих заводах-изготовителях, имею сертификаты… – Понятно, – перебил его Порфирьев. – Значит, шансы есть. Нам бы еще понять, как эту дуру весом в тонну с собой утащить. Ты можешь сделать так, чтобы мы смогли заряжать батареи штурмовых комплектов от аккумуляторов вездехода? Я видел в «Росрезерве» какую-то мастерскую. – Не знаю, – признался Овечкин, но сразу же поспешил уточнить: – Но я попытаюсь! С этим надо разбираться! Может, и получится! – Хорошо, – капитан обернулся на чей-то хрип и направился к скрученному интоксикацией солдату. Антон улегся на свое место и замер в раздумьях. Он подключит этот ретранслятор и сделает, как советовал полковник, – так, чтобы без Овечкина аппаратура связи не заработала. И никто даже не поймет, в чем причина. Это сделает Антона ценным, даже если в «Подземстрое» нет проблем с инженерами. А ценный специалист понадобится любому хозяину, кто бы там ни захватил власть. Соблазн поскорее доехать до семейного бункера и привезти людоеду медиков был очень велик, но теперь Антон точно знал, что этого делать нельзя. Во-первых, Порфирьев прав, студентки-третьекурсницы могут оказаться бесполезными и провалить тестирование, которое будет проводить медсестра, если она окажется опытной, с многолетним стажем. Во-вторых, он хорошо понял образ мышления людоеда. Тот запросто может забрать себе медиков, а остальных убить, посчитав лишними ртами, озлобленными и нелояльными. Тем более в «Подземстрое» сильное перенаселение и женщин гораздо больше, чем мужчин, а Дилара женщина. Нет, так рисковать Антон не будет. Он должен стать ценным ресурсом, и он им станет, главное, чтобы он и его семья оказались в безопасности и выжили. Ему нужен этот ретранслятор! Несколько минут Овечкин неподвижно лежал, пытаясь не слышать захлестнувшие палатку хрипение и рвотный кашель, потом поднялся и побрел к ширме санузла, обходя корчащихся в тошнотных судорогах людей. Половину отряда уже скрутило интоксикацией, и очередь к походному туалету состояла лишь из трех человек. Он успеет вернуться на свое место до начала мучений.

* * * Дисплей автоматического физиотерапевта звякнул и вывел сообщение об окончании процедуры электрофореза. Наблюдающая за процессом медсестра лет сорока встрепенулась с неожиданным для ее тучного тела проворством и поспешила освободить укупоренную в процедурную мини-ванну руку обнаженного по пояс Брилёва. – Вот и все, Дмитрий Адамович! – с заискивающей улыбкой подобострастно сообщила она, тщательно стирая с его руки медицинский гель. – Как ваш локоть? Согните и разогните руку! – Гораздо лучше. – Брилёв несколько раз согнул руку в локте. – Немного беспокоит, но острой боли больше нет. Как скоро это пройдет полностью? – Еще два сеанса, и локоть будет как новенький! – заверила его медсестра. – Очень на это надеюсь, – Брилёв сдержанно улыбнулся в ответ. – Спасибо, Зарема Викторовна. – Что вы, что вы! – почти натурально смутилась та. – Это же мой долг как медицинского работника! Если почувствуете недомогание, обращайтесь в любое время! Давайте я вам помогу! Она словно швейцар подала ему рубашку от полевого обмундирования и заботливо убрала нитку, зацепившуюся за звезду на полковничьем погоне. Брилёв застегнулся, кивнул и вышел из процедурного кабинета. Медсестра бросилась провожать его, но не преуспела. Ожидающая за дверьми охрана сомкнулась вокруг Брилёва, и ей пришлось до самого выхода из медблока идти где-то за спинами бойцов. Скопившиеся у дверей медблока женщины как всегда препирались между собой в ожидании приема, но едва в коридоре показался Брилёв с охраной, разговоры мгновенно стихли. Люди поспешили расступиться, прижимаясь к стенам, и искоса бросали на него испуганные взгляды, избегая смотреть в глаза. Окруженный десятком вооруженных охранников полковник миновал коридор и направился к лифтовой площадке. Позади послышался голос медсестры, сообщающей о том, что прием нуждающихся в медицинской помощи продолжится через пять минут, и опасливо оглядывающаяся толпа потянулась внутрь медблока. Обычно Брилёв не выгонял людей из медблока, когда проходил лечебные процедуры. Вполне хватало того, что он приходил туда всегда в разное время и его телохранители блокировали процедурный кабинет снаружи. Но в этот раз его самые надежные люди выполняли особую задачу, и полковник посчитал разумным усилить меры безопасности. Он взял с собой больше охраны и отправил бойцов очистить медблок к своему приходу. Неожиданности ему не нужны, особенно сейчас. Слухи о появлении у ворот бункера выживших разнеслись по «Подземстрою», вызывая у населения нездоровый ажиотаж, и стоило быть начеку. Было бы наивным думать, что ликвидация полутора десятков заговорщиков полностью избавила его от внутренних врагов. Недовольные будут всегда. Что бы ни делал лидер, его действия всегда будут порождать как сторонников, так и противников. И если не хочешь каждую минуту доказывать очередному выскочке свое право на власть – держи подчиненных в узде. Это правило за годы карьерного роста он усвоил очень хорошо. Не говоря о том, что он уцелел в ядерной мясорубке, после которой сумел спастись из безвыходного положения, будучи обречен на неминуемую смерть, и погибать сейчас, когда все сложилось настолько хорошо, насколько вообще возможно в теперешних реалиях, он не собирался. Лифтовая кабина распахнулась, и ожидающие внутри нее охранники расступились, пропуская Брилёва. Часть охраны зашла следом, двери закрылись, и лифт пошел вверх. Офис директора «Подзезмстроя-1» располагался на первом уровне из трех, в отдельном административном блоке, который вместе с примыкающими к нему подуровнями теперь был полностью передан людям, составляющим команду Брилёва, и эта часть бункера являлась наиболее лояльной, а значит, наиболее безопасной. В первые дни полковник хотел перенести медблок туда же, но почти сразу выяснилось, что это невозможно по целому ряду причин, в основе которых лежит острая нехватка квалифицированных специалистов. Поэтому ради восстановления здоровья приходится спускаться на второй уровень, что в определенной степени рискованно. Приходится быть начеку, но меда без дегтя не бывает. Лифт достиг первого уровня, охрана вышла первой и соединилась с бойцами, ожидающими у дверей. Вставленная в ушную раковину рация голосом личного помощника сообщила, что все чисто, и Брилёв покинул кабину. Добравшись до административного блока, полковник миновал охраняемые с обеих сторон гермодвери, по его приказу укрепленные изнутри дополнительной противопульной защитой, и направился в офис директора. Усевшись в свое кресло, он отпустил охрану за дверь, включил настольный коммуникатор и коснулся кнопок вибромассажа и перевода кресла в полулежачее положение. Завибрировавшее кресло начало принимать указанную позицию, и Брилёв по привычке бережно уложил на подлокотник свою многострадальную руку. На экране коммуникатора высветился доклад нового начальника Службы Безопасности о настроениях в бункере, и полковник пробежал глазами пару коротких абзацев. Все в пределах нормы, недавний захват власти интересует толпу гораздо меньше, чем катастрофическое перенаселение, проблемы с электроэнергией и приближающаяся нехватка продовольствия. Эгоистичное стадо. Они не были на поверхности, не знают, что такое ад, и не боролись за жизнь в лишенных шансов условиях. Этих держать в ежовых рукавицах будет несложно. Брилёв закрыл глаза, и в памяти вновь всплыли события десятидневной давности. Самые страшные в его жизни, но, к счастью, не самые последние. Второй ядерный удар противника, нанесенный по КП-дублеру в Звездном Городке, оказался точнее первого. Вряд ли враги сознательно скорректировали точку нанесения удара, к тому моменту ни у них, ни у нас уже не было средств, способных выполнить такую корректировку. Скорее всего, второй удар наносили с отклонением, выполненным наугад, и он оказался точнее просто случайно. Сам по себе и этот удар не был идеальным, иначе бы КП превратился в озеро кипящего металла, но даже такого попадания хватило, чтобы уничтожить его практически полностью. В сознание Брилёв пришел от резкого спазма в носовых пазухах и первое, что увидел, была затянутая в перчатку скафандра высшей защиты рука со вскрытой ампулой нашатырного спирта перед носом. Полковник дернулся, убирая голову, зрение прояснилось, и он уткнулся взглядом в лицевой щиток гермошлема, за которым обнаружился начальник инженерной службы. – Это антирад! – майор втолкнул ему в рот бело-красную капсулу. – Жуй! Быстро! Одеревеневшие нервные окончания обретали чувствительность медленно, и Брилёв не сразу ощутил химическую горечь препарата. Нашатырный ожог в носовых пазухах сменился горячим запахом едкой гари, зрение уловило развороченную до неузнаваемости обстановку и раскаленную докрасна вздувшуюся пузырем стальную переборку, отделяющую служебную часть КП от отсека управления. Брилёв лежал в двадцати метрах от нее возле лопнувшей стены коридора, освещения не было, и он понял, что принял свечение раскалившейся стали за работу аварийных ламп. – Вставай! – склонившийся над ним майор нацепил на него маску аварийного дыхательного аппарата. – Быстрее! Фон растет с каждой секундой! – Он поставил полковника на ноги: – Двигаться можешь?

Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!