— Конкуренты, Валера, конкуренты! — Так считаешь? — Как же еще? — И так же думаешь? — Безусловно. — Хочешь знать, что я думаю по этому поводу? — Сам старательно интонацией подчеркнул местоимение «я». — Крайне любопытно было бы узнать. — В обоих случаях за рулем твоей машины был находящийся во всероссийском розыске Георгий Петрович Сырцов. Бесшумно впорхнул в кабинет интеллигентный порученец. Склонился над розовым генеральским ухом, быстро-быстро зашептал. Казарян, откинувшись на спинку стула, рассматривал люстру. — Извини, — обратился к нему генерал, — я выйду на минутку. — Лучше будет, если ты меня извинишь, — гаденько улыбаясь, Казарян выбрался из-за стола. — Это я выйду. Насовсем. — Хотелось бы договорить… — сказал, чтобы что-то сказать, генерал. — Зачем ты меня вызывал, Валера? — задал риторический вопрос Казарян. — Вот теперь и я думаю: зачем? — честно признался генерал Валера. Казарян энергично потряс генеральскую руку и направился к выходу. В приемной, лихорадочно прогуливаясь, маялся майор Демидов. Вежливо кивнули друг другу — шапочно были знакомы — и разошлись. Казарян — по своим неотложным кинематографическим делам, а Демидов — в кабинет к начальству. — Есть, товарищ генерал! — едва прикрыв за собой дверь, шепотом прокричал Демидов. — Он на крючке! — Сырцов? — боясь ошибиться, тихо спросил Сам. — А кто же еще! — Демидова била охотничья дрожь. — Что будем делать? — Кто его сейчас пасет? — потребовал ответа генерал. — Игорь Нефедов. — Один? — удивился Сам. — Вы же сами запретили частым гребнем, — обиженно напомнил Демидов. — Запретил-то запретил, но больно зверь матерый. И слежку в любой момент просечь может и оторваться вмиг… — Не оторвется, Валерий Дмитриевич! — в эйфории удачи Демидов позволил себе назвать генерала по имени-отчеству. — Значит, Нефедов его зацепил? — Так точно! — Ой, молодец, ой, поощрю! — пообещал, ликуя, генерал, но взял себя в руки и деловито поинтересовался подробностями: — Когда, где, как? — Нефедов сегодня с раннего утра Сокольники отрабатывал, в основном подходы от Ярославской железной дороги. И вдруг ниоткуда — Сырцов. — Как это — ниоткуда? — Ну, во всяком случае, не от железной дороги. Генерал просчитывал быстро: — Ты прав, Володя. У него там берлога. В каком-нибудь нежилом здании. — Вот я и говорю! — порадовался догадливости начальства Демидов. — Прочесать весьма ограниченный участок — дело техники. Поэтому я и приказал Нефедову вести нашего друга на длинном поводке. От греха. Но я жду ваших распоряжений, товарищ генерал. Что делать будем? Вязать? — Вязать! — передразнил генерал весьма похоже. — Повяжем, и шум на все министерство. По-настоящему поработать над концами не придется: воленс-ноленс мы будем Сырцова отмывать, а не делом заниматься. Так что, Володя, чем меньше шума, тем лучше. Надеюсь, ты обнаружение преступника, находящегося во всероссийском розыске, в официальных бумагах не зафиксировал? — Обижаете, товарищ генерал. — А чего это мы стоим? — вдруг удивился Сам. Они действительно стояли посреди казенного ковра и глядели друг на друга. — Сядем, обстоятельно все обговорим, чаю попьем и, помолясь, приступим, наконец, к главному. — Говоря это, Валерий Дмитриевич прошел к своему рабочему месту, потрогал какую-то штучку и сказал столу, слегка клонясь: — Сергуня, чайку нам. Интеллигент Сергуня объявился с подносом ровно через две минуты. Секрет такой оперативности был прост: для начальника, московского водохлеба, всегда кипел электрический самовар. Сергуня поставил поднос с двумя (один — большой с кипятком, другой — маленький с заваркой) чайниками на стол для заседаний и быстро глянул на Демидова: крайне редко кто-либо из подчиненных удостаивался столь высокой чести — чаепития с генералом в служебном кабинете. Генерал с хлюпом дважды отхлебнул из чашки, поставил ее на блюдце и задумался. Демидов повторил действия начальства в точности и, поняв, что надо приступать к главному, попросил совета: — Как действовать, товарищ генерал? — Действовать будете вдвоем, только вдвоем. Ты и Нефедов. — Каким образом? — Я же тебе сто раз твердил: Сырцов мне нужен для беседы. Брать его опасно и не следует. Разговорить его сможешь? — Попытаюсь. — Не пытайся, а разговори! Только где-нибудь в безлюдном месте, чтобы от вашего разговора никто не пострадал. — Вы думаете, он палить начнет? — Не думаю, но черт его знает, может, одичал от гона, нервишки-то на пределе. Так что и вы с Нефедовым остерегайтесь. — Если уговорим, его доставить сюда? — Так он с вами и пошел! Соглашайтесь на все его условия, только бы мое с ним свидание состоялось. Где угодно и когда ему угодно. Демидов поспешно допил поостывший чай и встал. — Разрешите приступить, товарищ генерал? — Приступай. Я на тебя надеюсь, Володя. В его временной приемной Нефедов кокетничал с Катериной, которая, увидев временное же свое начальство, сообщила новости о постоянном: — Леонид только что звонил. Через два часа вылетает из Нью-Йорка. Не до Леонида было. Демидов бешеными глазами посмотрел на Нефедова и тихим страшным голосом распорядился: — А ну зайдем! — Зайдем так зайдем! — весело согласился Нефедов. Демидов вошел в кабинет, пропустил вперед Нефедова, прикрыл дверь и тут же прихватил жизнерадостного подчиненного за грудки: — Ты его упустил, да?! — Рубашку разорвешь, — сказал Нефедов и оторвал от себя демидовские руки. — И остынь, будь добр. — Где он? — По своим делам по Москве мотается. — А ты? — А я к тебе. Доложить. Я, Вова, его лежбище обнаружил. Так что хвостом за ним ходить не имеет смысла. Не дай Бог, слежку обнаружит и уж тогда наверняка с концами уйдет. А брать его следует лучше всего прямо в берлоге. — Ты — молоток! — похвалил Демидов. — Но брать его мы не будем ни в коем случае. Сам решил с ним разговоры на воле разговаривать. А наша с тобой задача — склонить к этому самому разговору Жорку Сырцова. — Ничего себе задача! А если он нас с тобой постреляет? — Не постреляет! Задумчивый Нефедов почесал нос и предложил: — Тогда нам с тобой пора у его берлоги залечь.