— Простите мою старость, — извинился старик. Петелина помнила напутствие Шумакова о том, что возраст не эквивалент алиби. Она вынуждена была спросить: — Николай Степанович, где вы были вчера утром? — В больнице что-то пропало? — вопросом на вопрос ответил Данченко. — В какой больнице? — не поняла Петелина. — Меня вчера из больницы выписали. В выходные там все равно врачей нет, а таблетки я и дома пить могу. Вас какое время интересует? Меня после двенадцати выписали. Информацию была из тех, что легко проверяется, и поэтому любима следователями. Это вам не туманное: я был дома, кошка свидетель. Петелина убедилась, что старик ни при чем, и задала вопрос на самую актуальную тему: — Николай Степанович, как по-вашему, кто мог придумать такую месть для Панина? Старик подавил гримасу боли натужной улыбкой и посоветовал: — Вы запросите фамилии проголосовавших за смерть и кастрацию Панина. Я думаю, что кто-то из них. — Сто тридцать две тысячи триста двадцать четыре человека, — с ехидной улыбкой отрапортовала Вероника. — Нас вы уже проверили, мы малоподвижные, так что двоих можете вычеркнуть. Осталось… Ой! Наоборот, увеличилось. Николай Степанович попытался сгладить юношескую дерзость. — Вы уж извините нашу прямолинейность, но я и правда думаю, может лучше не мешать Суду Народа? Демократия — это власть народа, значит, то что происходит на сайте — это демократический процесс. Давайте подождем и узнаем, чего хочет наш народ для педофилов. «Демагогия, порождающая анархию!» — хотелось возразить следователю. И привести убойные аргументы в защиту своей позиции. Однако противоречивые мысли не формировались в нечто стройное и убедительное. Ее слова получатся еще большей демагогией, чем простая мысль, высказанная стариком. — Ждать осталось меньше двух суток, — добавила Вероника. — Вода у Панина есть, дотянет. Петелина взглянула на таймер, неумолимо приближающий кровавую развязку. Алиби Антонова она проверила, а вот его жены… — Где находится ваша поликлиника? — спросила она Веронику. Девушка со снисходительной улыбкой переадресовала вопрос телефону: — Где ближайшая поликлиника? На Яндекс-карте высветилась точка. — Гаджет нам в помощь, — продемонстрировала результат Вероника. Следователь запомнила адрес, попрощалась и ушла. Глава 22 3 июня. 12–00. 1 день 21 час 30 минут до казни До поликлиники Петелина дошла пешком. Там встретилась с участковым терапевтом. Врач подтвердила, что вчера около девяти утра посещала на дому Екатерину Антонову. Пробыла там минут пятнадцать, осмотрела девушку, беседовала с ее матерью Ириной. Алиби Ирины Антонова подтвердилось. Уходить от врача, не спросив о состоянии девочки было неприлично. — У Кати есть улучшения? — Месяц назад она услышала из разговора родителей, что тренер вернулся. Это взволновало ее, в чем я вижу положительный признак. Сейчас у девочки неустойчивое пограничное состояние между прошлым кошмаром и сегодняшней реальностью. — Я слышала, сильный стресс может помочь ей. — Мы точно не знаем, какие процессы происходят в голове. Но все может быть. Клин клином вышибают. Петелина вернулась к поджидавшей ее служебной машине. Как только тронулись, в телефоне прогремел командный голос Шумакова: — Петелина, ты где? — Потерпевших опрашивала. Возвращаюсь в управление, — ответила Елена, слегка отстраняя громогласную трубку. — Меняй маршрут, — приказал полковник и пояснил: — Вице-губернатор не хочет ждать до вечера, вызывает следственную группу сейчас. — Что-то случилось? — Вот именно, что ничего. Топчемся на месте, мамашу вашу! — Мое присутствие обязательно? — с надеждой на отрицательный ответ спросила следователь. Идти к высокому начальству с нулевыми результатами — занятие для мазохистов. — А как же! Мы в одной упряжке, — с ноткой обреченности промолвил полковник и решительно добавил: — И пусть твой Головастик подъезжает, вместе будем отдуваться. Встреча назначена в двенадцать. Не опаздывать. Петелина дождалась Михаила Устинова перед парадным фасадом современного здания областной администрации. Головастик примчался на любимом мотоцикле, стянул шлем с вихрастой головы и с недоверием посмотрел на сияющую громадину из стали и стекла. — Нам оказано высокое доверие или я наивный идиот? — спросил он. — Люблю самокритичных людей, — с мягкой улыбкой ответила Петелина. Они прошли пост охраны и поднялись на лифте к блоку вице-губернатора Бельского. Там в приемной, нервно постукивая по папкам, замерли на стульях Шумаков, Головин и трое старших следователей. Ровно в двенадцать их провели в комнату для совещаний. На этот раз Бельского ждать не пришлось. Он уже сидел во главе длинного стола и молча кивнул всем одновременно. Дождавшись, когда следственная группа расселась слева и справа от него, вице-губернатор щелкнул пультом и на настенном мониторе появилось изображение видеотрансляции сайта Sud Naroda. — Итак, второй день мы наблюдаем эту позорную картину. Ладно бы только мы, так ведь каждый, каждый может зайти на сайт полюбоваться нашей беспомощностью. — Бельский мрачно осмотрел всех и остановил взгляд на Шумакове: — Что скажете? — На розыск Панина брошены большие силы. — Шумаков раскрыл папку, пошелестел бумагами. — Люди планомерно прочесывают район за районом. Зона поиска сужается. Мы обязательно найдем место, где его держат. — Вопрос: когда? — Это может произойти в любой момент, — заверил Шумаков, опустив взгляд. Головин решил поддержать коллегу и бодро доложил: — В процессе поисков задержаны трое лиц, находящихся в федеральном розыске, найден отстойник угнанных автомобилей, обнаружен цех по производству поддельного коньяка, практически раскрыто похищение девочки. Оперативные мероприятия продолжаются. Бельский пропустил доклад главы полиции Красногорска мимо ушей и указал на экран: — Так успеете до обнуления таймера или нет? Полковники переглянулись, но вице-губернатор не стал ждать ответа и махнул рукой: — Впрочем, это уже не имеет большого значения. Джина выпустили из бутылки и загнать его обратно без последствий не удастся. Петелина обратила внимание, что сегодня Бельский выглядел спокойнее. Если в прошлый раз он считал, что бедствие еще можно предотвратить, стукнув кулаком по столу, то сейчас опытный чиновник понял, что худшее произошло, ничего уже не изменишь, надо разгребать последствия. — Сколько народа проголосовало? — спросил он. Шумаков сделал знак Устинову. Эксперт, глядя на монитор, заговорил: — Если сложить три варианта, получим… — Я тоже знаю арифметику, — прервал его Бельский. — Триста тысяч — это по-настоящему, или нам мозги пудрят? — Думаю, что алгоритм точный. — Более трехсот тысяч — это уже электорат. Откуда столько желающих? — Сайт Sud Naroda быстро поднимается в рейтингах популярности по всей стране, — ответил Головастик. — По всей стране, — уныло повторил Бельский и не смог сдержать возмущения: — Придумали чертов интернет на нашу голову. Информация распространяется бесконтрольно! То ли дело раньше, дашь указания газетчикам — и все примолкли! А сейчас сначала в интернет сольют информацию, потом пресса скандал пережевывает, а затем телевидение устроит пляску на костях в вечернем ток-шоу. Он посмотрел на экран и указал вытянутой ладонью на результаты: — И мало кто сочувствует узнику. Большинство требует казни, наплевав на закон. Назло власти что ли? — Панин не просто узник, а педофил, — напомнила Петелина. — И что? — Педофилы не исправляются и не останавливаются. Каждый их день на свободе, это угроза для наших детей.