— Я просто говорю, что тебе было бы легче, если бы… — Ну, я не хочу легкости, я хочу тебя, — оборвал он меня, сказав. — Просто такой, какая ты есть. У меня перехватило дыхание. — Правда? — Правда, — подтвердил он, не сбившись с ритма. — Каждую деталь и каждый фрагмент. Я поморщилась. — Даже сломанные детали? Он подмигнул. — Особенно сломанные детали. Я сделала паузу, слушая песню, играющую на стереосистеме, прежде чем из моего горла вырвался тихий смешок. Джонни ухмыльнулся. — Что-то смешное? — Гордая Мэри? — Спросила я, указывая на стереосистему. — Как он переходит от Grace и Yellow, к Гордой Мэри? — Я знаю. — Усмехнувшись, он выключил стереосистему и откинулся на спину. — Я думаю, это точное представление о том, что происходит у него в голове. — Он вздохнул и погладил меня по талии. — У него постоянно кружится голова. — Могу я тебе кое-что показать? — Спросила я тогда, слезая с его колен и проскальзывая обратно на пассажирское сиденье. — Это… — Позволив своим словам затихнуть, я полезла в школьную сумку, стоявшую у моих ног, и достала сложенный конверт. — Что это? — нахмурившись, спросил Джонни, снова застегивая рубашку. — Шэн? — Это, э-э… — Держа его дрожащими руками, я развернула и посмотрела на корявый почерк, прежде чем резко выдохнуть. — От моего отца, — добавила я, прежде чем сунуть конверт ему в руки. Он нахмурил брови, переводя взгляд с конверта на меня. — Он написал тебе письмо? Я кивнула. — Он оставил по одному для всех нас, но я не могу прочитать свое. Он снова нахмурился, на этот раз глубже. — Ты хочешь это прочесть? Хочешь… со мной? — Не думаю, что хочу знать, — выдавила я, чувствуя себя легкомысленной. — Я просто… Может быть, если ты прочитаешь это, просто чтобы проверить? Джонни не колебался. Его пальцы разорвали конверт, и твердой рукой он поднес листок бумаги к лицу, сосредоточившись на том, что написал мой отец. Я наблюдала, как напряглись его плечи и покраснели щеки. — Это плохо? — Выдавила я. — Он злится на меня? — Он сказал, что сожалеет, — выдавил он сквозь стиснутые зубы. — Что он был болен, он осознал ошибочность своего поведения и пытается все исправить. — Тикающая челюсть, он расправил плечи, как будто пытался взять себя в руки, прежде чем добавить: — Он сказал, что надеется, что со временем ты найдешь в своем сердце силы простить его, и вы все снова сможете стать семьей. Мое сердце упало. — О. — Да. — Выглядя разъяренным, Джонни сложил письмо и протянул его мне. Я покачала головой. — Я не хочу это обратно. — Ты уверена? — Положительно, — выдавила я. — Избавься от этого. Натянуто кивнув, Джонни полез в бардачок и достал зажигалку. Поджег письмо, опустил окно и выбросил его наружу, позволив ветру унести его прочь. — Спасибо тебе, — прошептала я, радуясь, что эта частичка него ушла от меня. — Он лжет, — выпалила я, чувствуя панику. — Ты ведь знаешь это, да? Джонни кивнул. — Я знаю, детка. — Он ничего такого не имел в виду, — услышала я свой голос, отчаянно пытаясь заставить его понять. — Это уловка — это то, что ему сказали сделать. — Я покачала головой, чувствуя себя обезумевшей и разочарованной. — Он не сожалеет, Джонни.. — Мой голос дрогнул. — Он никогда не сожалеет. — Я не позволю ему причинить тебе боль, Шэннон. — Он сидел, выпрямившись на своем сиденье, не отрывая глаз от ветрового стекла и сжимая руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев. — Я обещаю. Я тяжело вздохнула. — Не давай обещаний, которые не сможешь выполнить. Он повернулся и посмотрел на меня. — Я тебя еще не подвел? Я покачала головой. — Н-нет. Он натянуто кивнул, глаза пылали жаром. — Тогда поверь мне, когда я говорю, что не позволю ему снова причинить тебе боль, — повторил он, медленно выговаривая каждое слово. — Больше никогда. — Он пристегнул ремень безопасности, и я сделала то же самое. — Все, что мне нужно от тебя, это продолжать разговаривать со мной, — добавил он, заводя двигатель. — Просто продолжай впускать меня. — Он повернулся, чтобы посмотреть на меня. — И я буду оберегать тебя. — Хорошо, — выдохнула я, осторожно наблюдая за ним, пока он увозил нас прочь от пляжа. — Я так и сделаю. 38 ОТТАЛКИВАЯСЬ ШЭННОН — Шэн, ты хочешь оставить это себе? — Спросил Даррен следующим субботним днем, балансируя на стремянке и протягивая мне потрепанного плюшевого мишку. — Или мы выбросим это? — Брось это, — сказала я ему, забирая медведя и запихивая его в один из набитых черных мешков для мусора на лестничной площадке. — Раньше тебе это нравилось, — задумчиво произнес он с легкой грустью в голосе, когда я завязала узел на теперь уже полном пакете и оторвала еще один от рулета. — Ты повсюду брала его с собой. — Мне многое нравилось, Даррен, — согласилась я, открывая новую сумку. — Но я выросла. — Раньше я тебе нравился, — тихо пробормотал он. — И я бы хотела снова встретиться с тобой, если бы ты не заставлял меня торчать в этом доме, — взволнованно выпалила я. — Сегодня суббота. — Я знаю, — согласился он со вздохом. — Но мне нужна твоя помощь в уборке чердака. Нам нужно больше места, и если мы его расчистим, я смогу переехать туда и вернуть Джоуи его комнату. — Это шутка, — пробормотала я себе под нос. — Вся наша семья — это шутка. — Это из-за него? — Спросил Даррен. — Это истерика из-за того, что тебе не разрешают встречаться с ним? ДА. Я не видела Джонни со вчерашнего дня в школе и все больше волновалась. Всю неделю мне удавалось проводить с ним только обеденное время, и я быстро поняла, что этого недостаточно. Когда дело касалось его, казалось, что ничего не бывает достаточно. — Нет, — отрезала я, возвращая свои мысли в настоящее. — Это потому, что мне до смерти надоело быть пленницей в этом доме. — Тяжело вздохнув, я добавила: — Я чувствую себя так, словно прикована к стенам, Даррен. Я больше не могу этого выносить. — Ну, прогул школы ради того, чтобы потусоваться с ним, не принесет тебе никакой пользы, — ответил мой брат. — Тебе повезло, что я ответил на звонок твоего директора, а не мама, — добавил он. — Я прикрывал тебя, помнишь? Сказал ему, что тебе было плохо, когда ты гуляла с ним по сельской местности. — Когда я не ответила, потому что, честно говоря, у меня не было никаких оправданий, Даррен вздохнул. — Давай, Шэннон. Это твой выпускной год. Ты знаешь, что тебе нужно опустить голову и готовиться к экзаменам в июне. И он не должен быть твоей опорой. Нездорово так привязываться к этому парню, каким бы соблазнительным он ни был. — Он не моя опора, — выдавила я. — Он мой парень, и это нормально, что я хочу провести с ним немного времени. — Немного времени, — согласился Даррен. — Не все твое время. — Я не знаю, — отрезала я. — Я вижу его только за ланчем. — Ну, парень или нет, тебе нужно помочь упаковать эти сумки, потому что я не могу убрать все это сам, — пренебрежительно ответил Даррен. — Сделай что-нибудь продуктивное со своим днем, вместо того чтобы тратить его впустую, тоскуя по какому-то молодому парню. — Ты знаешь, как я проводила каждую субботу в течение последних шести лет? — Спросила я, а затем быстро продолжила, прежде чем он успел ответить. — Убираюсь, Даррен. Вот так я проводила свои субботы. Убираю за всеми в этом доме. Даррен тяжело вздохнул. — Шэн, перестань. — Нет. — Чувствуя горечь, я выдохнула и уперла руки в бедра. — Это несправедливо. Ты обещал, что все будет по-другому, когда я вернусь домой из больницы, но это не так. Ничего не изменилось. Она все еще там… - я указала на закрытую дверь спальни за его спиной. — Прячется от своих обязанностей, в то время как я все еще здесь, убираю за всеми, а Джоуи по-прежнему таскает мальчиков с собой на тренировки и матчи. Единственная разница сейчас в том, что у меня есть компания. — Я многозначительно посмотрела на него, давая понять, что он и есть компания. — Это единственное различие, которое я здесь вижу, Даррен. — Правда? Потому что я смотрю на вещи немного по-другому, — прорычал он, спускаясь с лестницы. — Для начала, его здесь нет. Во-вторых, холодильник и шкафы полны. В — третьих, никто из вас не разгуливает по дому в синяках.. — Он все еще здесь, Даррен, — неуверенно ответила я. — Он только что принял другую форму. — Что ты пытаешься сказать, Шэннон? — холодно спросил он. — Хм? — Выглядя разъяренным, он скрестил руки на груди и уставился на меня. — Ты называешь меня "наш отец"? Я пожала плечами, чувствуя вину за то, на что намекнула, но не желала отступать. Даррен невесело рассмеялся. — Знаешь что? Делай, что хочешь. Иди и забеременей, мне все равно. Я больше не пытаюсь улаживать отношения с тобой и ребятами. На самом деле, я вообще не знаю, какого черта я вообще беспокоился. Я хранила молчание, когда он прошел мимо меня и загромыхал вниз по лестнице, и только когда звук захлопнувшейся входной двери заполнил мои уши, я выдохнула все, что сдерживала. Злясь на себя и на жизнь в целом, я продолжала складывать в пакеты старые игрушки, одежду и прочий хлам с чердака, пока лестничная площадка не была расчищена. Я аккуратно сложила все сумки на верхней площадке лестницы, а затем сделала кое-что, что удивило меня. Я вошла в свою спальню, сняла пальто с обратной стороны двери и натянула его. Спустившись по лестнице с бьющимся сердцем, я поспешила по коридору, спотыкаясь по пути о разбросанные игрушки и обломки конструктора Lego. Я задыхалась в этом доме. Я тонула в своей собственной жизни. Мне нужно было выбраться. Мне нужно было что-то. Мне просто нужно было… открыть дверь. Распахнув входную дверь, я выскочила на улицу. Не останавливаясь, я перешла на бег, напрягая все силы, пронеслась мимо знакомой линии домов, затем резко повернула направо и понеслась по темному переулку. Не имея в виду никакой цели, я натянула капюшон своего пальто и продолжала идти, отчаянно ища тот захватывающий вкус свободы, которого я жаждала с каждым днем.