— Что ж, спасибо за прогулку по дорожке воспоминаний, ма, — нетерпеливо сказал я, натягивая джинсы обратно и натягивая ботинки. — Но нам нужно идти. Положив руки на плечи Гибси, я повел его к задней двери. — Хорошего вечера. — Джонни, веди себя хорошо, — крикнула мне вслед мама. — Это песня, — бросил я через плечо. — И предупреждение, — выпалила она в ответ. — Держи это в штанах. Иисус. Пятнадцать минут спустя я высадил Гибси и припарковался у дома Биггсов с потными ладонями и натертыми джинсами. Господи Иисусе, предвкушение просто увидеть Шэннон сводило меня с ума. Возбуждение и нервозность пульсировали в моих венах, заставляя меня чувствовать себя полным идиотом, но это то, что она пробудила во мне. Закрыв глаза, я несколько мгновений дышал глубоко и медленно, подавляя свои эмоции, прежде чем попытаться высвободиться. Когда я почувствовал себя немного спокойнее, я вылез и пошел по подъездной дорожке, ведя внутреннюю битву за то, что, черт возьми, я должен был делать, когда доберусь до входной двери. Я постучу? Я что, просто войду, как обычно? Господи, я не знал. Я понятия не имел, что делаю. К счастью, входная дверь открылась внутрь, когда я был на полпути по садовой дорожке, и две блондинки физически вытолкнули Шэннон наружу, прежде чем дверь за ней захлопнулась. Твою мать. Мои ноги подкашивались, когда я впивался в нее взглядом. На ней было крошечное красное платье, черная кожаная куртка и черные туфли на каблуках в тон, из-за которых ее ноги выглядели так, будто их можно носить несколько дней. Ее волосы были собраны сзади в конский хвост и ниспадали на правое плечо, а ее лицо? Господи Иисусе, ее губы… ее глаза… черт, у меня были такие неприятности. Держа перед собой сумку-клатч, она застенчиво улыбнулась. — Привет, Джонни. Слегка тряхнув головой, я сократил расстояние между нами и поцеловал ее в щеку. — Привет, Шэннон, — хрипло сказал я. — Ты прекрасно выглядишь. — Как прошел спортзал? — спросила она, улыбаясь мне. — Ты был осторожен? Я едва мог разобрать ни слова из того, что она только что сказала, потому что все мое внимание было приковано к ее припухшим губам, которые были припухшими и красными и наводили меня на самые развратные мысли. Возьми себя в руки, придурок. — Да, — выдавил я, а затем грубо откашлялся. — Это было здорово. — Взяв ее за руку, я повел ее по дорожке к своей машине. — Ты выглядишь чертовски красиво. — Ты это уже говорил, парень. — Серьезно, ты великолепна. Заткнись, Джонни. — Э-э, спасибо. — В свете уличных фонарей я мог видеть румянец на ее щеках. — Это из-за одежды и макияжа. — Это из-за тебя, — поправил я, сжимая ее руку. Шэннон отвернула лицо, и я прикусил внутреннюю сторону щеки. — Эй… ты получил свою машину обратно? — спросила она, широко раскрыв глаза. — Это здорово. — Да. — Кивнув, я открыл пассажирскую дверь и жестом пригласил ее садиться. — Я только сегодня утром получил ее обратно. — Шэннон забралась внутрь, и я закрыл ее дверь, прежде чем обогнуть машину. — Итак, как ты выбралась? — Спросил я, опускаясь на водительское сиденье. — С Дарреном в патруле? Шэннон поморщилась, пристегивая ремень безопасности. — Мы поссорились, и он умчался. Мама была в постели, так что я вроде как просто… ушла. — Она пожала плечами. — С тех пор он не звонил, так что, я думаю, он тоже еще не дома. Гребаный мудак. — Что ж, я рад, что ты выбралась, — сказал я ей, застегивая свой собственный ремень. — И я в восторге, что ты написала мне. Она застенчиво улыбнулась. — Правда? — Конечно. — О, вот… - сунув руку в сумку, она достала футляр для компакт-дисков и сунула его мне в руки. — Я приготовила это для тебя. — Э-э, хорошо? — Я уставился на футляр для компакт-дисков. — Спасибо? — Не за что. Это микстейп, — объяснила она, покраснев. — Или компакт-диск со смесями. Я уставился на ее почерк на конверте. Песни Шэннон для Джонни. Трахните меня. — Ты действительно хорошо выглядишь, — сказала Шэннон, ее щеки были такими горячими, что, клянусь, я мог чувствовать исходящий от них жар, когда она указала на мою одежду. — И ты великолепно пахнешь. — Э-э, спасибо. — Я поерзал на стуле, чувствуя огромное облегчение. — Мне нравится твоя стрижка, — добавила она, протягивая руку, чтобы провести по ней пальцами. — Ты сохранил длину на макушке. — Она заколебалась и потянулась, чтобы убрать руку, но затем коснулась моей щеки. — Ты прекрасен. Дрожь пробежала по мне, ее слова глубоко задели меня, и я перегнулся через сиденье. Иисус. — Иди сюда. — Запустив руку в ее волосы, я притянул ее лицо к своему, зная, что сейчас измажусь губной помадой, но в любом случае мне было наплевать. В тот момент, когда мои губы слились с ее губами, со мной было покончено. Все связные мысли, планы и представления, которые у меня были на сегодняшний вечер, вылетели в трубу, когда я почувствовал, как ее язык пронесся в дуэли с моим. Шэннон застонала мне в рот, и вибрация на моих губах заставила полуприцеп, которым я занимался, выстрелить в полную силу. Я услышал щелчок ремня безопасности, а затем она была прямо там, перелезая через сиденья, чтобы оседлать мои колени. Господи Иисусе, эта девушка собиралась погубить меня. Мои руки двигались сами по себе, сжимая ее бедра, чтобы удержать неподвижно, когда я прижимался к ней, доводя себя до боли от потребности просто погрузиться в эту девушку и никогда не выныривать за воздухом. — Джонни? — она ахнула, тяжело дыша мне в губы. — Чем ты хочешь заняться сегодня вечером? Господи, это был такой сложный вопрос с бесконечными возможностями. Ей не нужно было давать мне какие-либо представления. Мне нужны были основные инструкции прямо сейчас, потому что я был на незнакомой территории, и она была всем, что я хотел сделать. — Я не знаю. — Стараясь взять себя в руки, я откинулся назад, чтобы посмотреть на нее. — Я ждал, чтобы увидеть, что ты хочешь сделать. — Я просто хочу быть с тобой, — просто ответила она, кладя свои маленькие ручки мне на грудь и разжигая в моем теле огонь. — Мне все равно, даже если мы просидим в этой машине всю ночь. — Хочешь сходить в кино? — Предложил я, зная, что оставаться в машине всю ночь было опасной идеей — заманчивой, но очень опасной. — Или мы могли бы пойти в "Бидди" поиграть в бильярд? Или поужинать в "Спиццико"? — Я пожал плечами, чувствуя себя взволнованной. — Все, что ты захочешь. — Я… — Она опустила взгляд на мою грудь, прежде чем снова вздернуть подбородок, не сводя с меня глаз. — Я не хочу никуда идти? Это был вопрос? — Ты не хочешь? — Неуверенно спросил я. — Ты хочешь вернуться домой? — Нет. — Шэннон покачала головой. — Нет… — Ее слова оборвались, и она снова опустила лицо. — Ну что, детка? — Спросил я. — Если ты мне не скажешь, я так и не узнаю. — Я просто хочу побыть с тобой наедине, — прошептала она, глядя на меня снизу вверх полуприкрытыми глазами. — Ты знаешь? Я знал. Но я также знал, что это была ужасная идея. — Ты хочешь пойти ко мне домой? — Спросил я, чувствуя, как мое тело болит от напряжения, которое требовалось, чтобы делать это медленно. Я знал, что мне это нужно, но, Господи, она не облегчала мне задачу. — Моя комната? Она кивнула. — Если ты хочешь? Черт. 40 Я ИДУ! ШЭННОН В тот момент, когда Джонни въехал в открытые ворота своей собственности, он выключил фары машины, оставив нас в полной темноте. Взволнованная и нервничающая, я не сводила глаз с его лица, а моя рука лежала поверх его руки, когда он переключал передачу, замедляясь до полной остановки на полпути по длинному, узкому переулку. Заглушив двигатель, он повернулся и посмотрел на меня. — Я собираюсь отвести тебя в свою комнату, но нам придется проникнуть через парадный вход, хорошо? Нетерпеливо кивнув, я прошептала: — Хорошо. — Это не потому, что тебе здесь не рады, — поспешил добавить он. — Это потому, что иначе моя мама не даст нам ни минуты покоя. — Отстегнув ремень, он открыл дверцу машины и выбрался наружу, аккуратно закрыв свою дверь, прежде чем обогнуть машину. — Ты готова? — спросил он, беря меня за руку, когда я вышла и закрыла за собой дверцу машины. — Да, — ответила я, понизив голос. Снова шел сильный дождь, и холодные капли стекали по моей обнаженной коже, вызывая дрожь, пробежавшую по мне. — Бонни и Кекс должны быть на прогулке всю ночь, — объяснил он, когда мы крались по непроглядно темному переулку. — Это за домом, так что у нас все должно получиться. — А что насчет Сьюки? — Сьюки не будет на меня лаять, — уверенно ответил он.