Мой пульс подскочил до небес, и я прерывисто выдохнула, кивая ему. Его глаза вспыхнули жаром, когда он наклонился к моим губам. — Я обещаю, что доставлю тебе удовольствие, — прошептал он между поцелуями. — Просто скажи мне, если ты этого не хочешь, или если я двигаюсь слишком быстро, и я остановлюсь, хорошо? — Не останавливайся, — выдавила я, протягивая руки, чтобы схватить его за плечи. — Пожалуйста. Джонни тихо хихикнул. — Я еще не начинал. — Мне все равно, — выдохнула я. — Никогда не останавливайся. Снова приподнявшись на коленях, Джонни уставился на меня сверху вниз. Тяжело и часто дыша, я оставалась на спине, переполненная адреналином и похотью, наблюдая, как он наблюдает за мной в течение самого долгого времени. Предвкушение неизвестности заставляло меня чувствовать слабость, и все, что я хотела сделать, это снова уложить его на себя, но я остановила себя, зная, что понятия не имею, как продвигаться дальше, просто отчаянно этого хочу. — Ты такая чертовски красивая, — прошептал он, слегка покачав головой. — Господи. — Проведя пальцем по моей щеке, он наклонился и поцеловал меня. Его рука скользнула по моей шее, двигаясь все ниже и ниже, пока его большой палец не коснулся моего соска. — Я люблю тебя, — прошептал он, а затем обхватил ладонью мою грудь, нежно поглаживая большим пальцем ткань моего платья, когда мой сосок затвердел до боли. — Это нормально? — спросил он у моих губ, продолжая прикасаться ко мне. — Джонни.. — Сильно дрожа, я выгнулась навстречу его прикосновениям, целуя его почти неистово. — Настолько хорошо. Его рука переместилась ниже, пальцы задели мою тазовую кость, прежде чем его рука остановилась на передней части моих трусиков. — А как насчет этого? — Потершись своим носом о мой, он просунул руку под мое нижнее белье и обхватил меня там. — Это нормально? Мое тело дернулось под ним, бедра дернулись, и я кивнула, как сумасшедшая. — Не останавливайся. Прерывисто выдохнув, он скользнул языком мне в рот, одновременно проникая одним пальцем внутрь меня. Осторожно, чтобы не застонать слишком громко и не предупредить его маму о том, чем мы занимаемся в его спальне, я позволила своим ногам раздвинуться, приветствуя его прикосновения, прижимаясь губами к его губам, изо всех сил цепляясь за его широкие плечи и содрогаясь под ним. — Я хочу тебя, — прорычал он мне в рот, пока двигал пальцем внутри меня, медленно входя и выходя, глубоко и одурманивающе. — Больше, чем я когда-либо хотел кого-либо за всю свою жизнь. — Крепко целуя меня, он отстранился только для того, чтобы ввести в меня второй палец. — Черт, ты такая мокрая, детка. — Дрожа, я прижалась к нему, возбужденно покачивая бедрами. — Такая чертовски тесная… черт возьми, это нормально? — Все в порядке, Джонни, все в порядке, — я практически кричала, когда снова притянула его губы к своим, выгибая свое тело в знак поощрения. — Просто перестань задавать глупые вопросы и продолжай! Усмехнувшись мне в губы, Джонни согнул пальцы, делая что-то внутри моего тела, совершенно незнакомое, но такое желанное. Я почувствовала, как внутри у меня все сжалось, когда волна раскаленного добела жара поползла вверх по моему телу. Это было чувство, которое я хотела подавить, какой-то основной, первобытный инстинкт внутри меня требовал, чтобы я это сделала. Покачивая бедрами, я двигалась навстречу его руке, ища это ощущение. Его губы накрыли мои, заглушая мои крики, когда он быстрее задвигал пальцами внутри меня, вводя меня дальше, подталкивая мое тело к точке невозврата. Беспомощная от ощущений, я вцепилась в его широкие плечи и прижалась к нему, доверяя ему все, что было у меня внутри. Когда его язык проник в мой рот, скользя по моему в том же ритме, что и его пальцы, я не смогла удержаться, или, иначе, я просто не смогла сдержаться. Что бы это ни было, мне показалось, что я падаю со скалы. Я не могла этого объяснить, но мое тело расслабилось, и я яростно задергалась под ним, когда то, что я могла описать только как волну экстаза, пронеслось по моему телу. — Иисус, — закричала я, отрывая свои губы от его губ, когда все мое тело яростно дернулось. — Что происходит, о боже мой! — Тсс, — уговаривал он, целуя меня в шею. — Просто потерпи. — Он пососал мою шею. — Наслаждайся этим. — Э-э. — Крепко зажмурив глаза, я позволила себе переварить то, что чувствовала. — Хорошо… — Тебе это нравится, Шэн? — прошептал он мне на ухо, двигая пальцами внутрь и наружу, продлевая наслаждение, вызванное приступом, разрушающим меня. — Кончать на мои пальцы? — Он снова поцеловал меня, на этот раз сильнее. — Потому что мне это чертовски нравится. О боже мой… Когда я, наконец, перестала дрожать, Джонни вынул из меня пальцы, и я подумала, что он собирается скатиться с меня, но он этого не сделал. Вместо этого он схватил меня за бедра и снова устроился между моих ног, прижимаясь ко мне бедрами, вызывая еще один взрыв покалывающих волн внутри меня. Я чувствовала, как его эрекция прижимается ко мне; такая твердая, что это было ужасно. Трение его джинсов, когда он прижимался своим телом к моему, было слишком сильным. Вскрикнув, я просунула руки за пояс его джинсов и притянула его ближе, желая всем своим существом просто раствориться в этом мальчике и никогда больше не выходить. Джонни схватил меня за руки и поднял их над головой, удерживая обе мои руки на подушке над моей головой одной из своих. Его свободная рука переместилась на мое бедро, в то время как он продолжал тереться об меня, губы слились воедино, его язык массировал мой почти дикими, неконтролируемыми, наполненными похотью толчками. Задыхаясь напротив его губ, я обвила ногами его талию, инстинктивно двигаясь вместе с ним при каждом толчке его бедер. Бах, бах, бах… — Джонни! — раздался голос миссис Кавана с другой стороны двери, когда раздался еще один громкий стук. — Мне казалось, я говорила тебе держать эту дверь открытой. Мои глаза в ужасе распахнулись, и я застыла. — О боже мой. — Господи Иисусе, — простонал Джонни, прерывая поцелуй прерывистым дыханием. Грубо откашлявшись, он крикнул: — Мы смотрим чертов фильм, ма! — Ну, теперь, когда я здесь, ты можешь открыть дверь и показать мне себя, — крикнула в ответ его мать. — Дай мне минутку! — Скатившись с меня, Джонни плюхнулся на живот и пробормотал несколько проклятий в одеяло, прежде чем слезть с кровати. — Мне жаль ее, — проворчал он, наблюдая, как я встаю с кровати и поправляю одежду. — Все в порядке, — выдавила я, чувствуя себя униженной, когда одернула платье и расправила конский хвост. — Не беспокойся об этом. — Эй, ты в порядке? — спросил он, с беспокойством наблюдая за мной. — Шэн? — Я просто… — Я оглядела его комнату и беспомощно пожала плечами. — Я не знаю, как теперь себя вести. — Сложив руки вместе, я указала на его кровать и вздохнула. — Я… смущена. Джонни ухмыльнулся и сократил расстояние между нами. — Все было в порядке? — спросил он низким и хрипловатым голосом, приглаживая рукой мои волосы и приподнимая мой подбородок. — То, что я сделал… Тебе понравилось? Я кивнула, щеки покраснели. — Да. — Тогда не стесняйся со мной, — прошептал он, поглаживая мой подбородок большим пальцем. — И не смущайся тоже. Я люблю тебя, хорошо? — Я тоже люблю тебя, — прошептала я, пряча лицо у него на груди. — Дверь, Джонатан! — рявкнула миссис Кавана, несколько раз постучав по другую сторону двери. — Сейчас же! — Хорошо, — прорычал Джонни в ответ. — Господи Иисусе, я иду, ма! — Именно этого я и боюсь, — парировала его мать. — Теперь откройся. 41 ХЛОПАЮЩИЕ ДВЕРИ ДЖОННИ Да, я был в беде. Девушка, сидевшая на пассажирском сиденье моей машины, была тому доказательством. Телефон Шэннон разрывался — последние двадцать минут. Я знал, что меня обвинят в том, что я не пустил ее сегодня вечером, я знал, что мне будут угрожать, я знал, что миллион других ужасных вещей будут ждать меня, как только я вырулю на ее улицу, но я не мог найти в себе сил волноваться. К черту беспокойство, я был чертовски доволен собой. Моя безоблачная суббота каким-то образом превратилась в субботний вечер с моей девушкой на спине и моими пальцами внутри нее. Господи Иисусе, звуки, которые она издавала, когда оказывалась рядом со мной, будут преследовать меня. Я не хотел возвращать ее, но я также не хотел, чтобы она страдала третьей степени от моей матери. Сегодня я зашел слишком далеко. Я знал это, но я не мог сожалеть об этом, потому что она была просто… умопомрачительной. Честное слово, я зашел с ней так далеко, что знал, что утону. С таким же успехом они могли бы посадить меня прямо сейчас, потому что со мной было покончено. Колени Шэннон беспокойно подрагивали, когда она смотрела в ветровое стекло машины, наблюдая за другими машинами, проносящимися мимо нас. Я хотел успокоить ее, но у меня не было возможности сделать это. Не похоже, что меня собирались пригласить внутрь на чай с печеньем, когда я провожал ее до двери. Скорее угрозы и наручники. — Надеюсь, Джоуи дома, — сказала Шэннон, отвлекая меня от моих мыслей. — Хм? — Джоуи, — повторила она, хрустнув костяшками пальцев. — Я действительно надеюсь, что он дома. Протянув руку, я взял ее за руку и ободряюще сжал. Она дрожала, и это заставляло меня чувствовать себя убийцей. — Он будет там, — сказал я ей, молясь изо всех сил, чтобы я был прав. По причинам, которые я никогда до конца не пойму, Шэннон была близка с Джоуи. По ее мнению, он был хорош как бог. Я не слишком много спрашивал об этом, потому что боялся ответов. Некоторые вещи, которые она рассказала мне о своем детстве, привели меня в ужас. Я не хотел слышать о том, что они пережили, потому что не доверял своей реакции. Это было худшее чувство в мире — чувствовать себя беспомощным, а я плохо справлялся с беспомощностью. Мысль о том, что это было именно то, что Шэннон чувствовала большую часть своей жизни, заставила мою грудь сжаться. В ту минуту, когда я подъехал к дому гребаных ужасов и заглушил двигатель, крики наполнили мои уши. Господи, что не так с их соседями? Я слышал шум побоища из-за садовой стены. — Э-э… — Глубоко сглотнув, Шэннон заправила волосы за уши и потянулась, чтобы отстегнуть ремень безопасности. — Спасибо за отличный вечер. — Она ослепительно улыбнулась мне и потянулась за сумкой, которую ранее положила в мою машину. — Я отлично провела время, Джонни. — Эй, прекрати… — Я протянул руку и закрыл дверцу машины, которую она открыла. — Не делай этого. — Чего не делать? — Притворяться, что мы оба глухие и не слышим, что происходит в этом доме. Шэннон обмякла на своем сиденье. — Я не знаю, что сказать. — Она прижала руку ко лбу. — Для нас в этом нет ничего необычного. — Тяжело вздохнув, она добавила: — Наверное, это из-за меня. — Она посмотрела на дом, а затем на свои колени. — Потому что я ушла. Да, к черту это. Отстегнув ремень безопасности, я выбрался из машины и обошел ее со стороны. — Что ты делаешь? — Спросила Шэннон с испуганным видом, выбираясь из машины с сумкой, крепко зажатой в маленькой ручке. — Джонни? — Я провожу тебя до двери, — сказал я ей, пытаясь скрыть гнев в своем голосе. — И я хочу убедиться, что с тобой все в порядке. — Я в порядке, — поспешила сказать она. — И я хочу быть уверен, что ты такой и останешься, — сказал я ей, беря ее за руку в свою. — Итак, пойдем. Шэннон была на взводе, когда мы шли к ее дому. К тому времени, как мы подошли к входной двери, ее заметно трясло. — Спасибо, что остался, — сказала она тихим голосом, прежде чем толкнуть дверь внутрь. — В любое время, — хрипло ответил я, но мой ответ был заглушен громкими криками, которые приветствовали нас. — Где, черт возьми, ты была? — Потребовал ответа Даррен, направляясь к нам из кухни. Его взгляд переместился с Шэннон на меня, и он запнулся.