— Что странно, так это то, что ты говоришь мне, что любишь мою девушку, — ответил я, поднимаясь на ноги. — Это опасно. — Ты же знаешь, я не это имел в виду, — усмехнулся он, поднимая руки вверх. — Я просто говорю, что она действительно порядочная девушка, и она мне нравится. — Почесав подбородок, он долго задумчиво смотрел на меня, прежде чем добавить: — Ты проделал хорошую работу. — Да, это она. — Нахмурившись, я потянулся за бутылкой воды с кофейного столика. — И спасибо… Я думаю? — Я все еще пытаюсь понять, как ты превратился из Беллы в Шэннон. — Пожав плечами, он добавил: — Они как день и ночь, парень. Не напоминай мне. Отвинтив крышку своей бутылки, я осушил содержимое, прежде чем спросить: — Итак, ты действительно в порядке после того, что было? — Да, я великолепно, — проворчал он, сбрасывая маску. — Я просто не понимаю, что у этой девушки за проблемы со мной, парень. — Ты когда-нибудь оскорблял ее? — Спросила я, чувствуя себя таким же невежественным в этом, как и он. — Назвал ее как-нибудь или что-нибудь в этом роде? — То, что я жив, оскорбляет ее, Джонни, — раздраженно возразил он. — Итак, я бы сказал, да, я оскорбляю ее тем, что просыпаюсь каждое утро. — Я тоже не понимаю, в чем ее проблема, парень, — сказал я, пожимая плечами. — Я думаю, у нее какие-то серьезные проблемы. — У всех нас есть проблемы, — возразил он. — Не все из нас вымещают эти проблемы на других людях. — Верно. — Я устал терпеть ее дерьмо, — добавил он. — Я серьезно. Мне все равно, подруга она Клэр или нет. Я больше не собираюсь давать ей волю. — Никогда не думал, что тебе все равно стоило давать ей свободу действий — независимо от того, с кем она дружит, — сказал я ему. — Ты учишь людей, как относиться к тебе, устанавливая границы, парень. Если ты позволишь кому-то обойти тебя, они подумают, что это нормально. — Мне просто стало жаль ее из-за всего того, что произошло с ее сестрой несколько лет назад, — пробормотал он. — Но есть не так уж много случаев, когда я могу пустить это на самотек. — У Лиззи есть сестра? — Я нахмурился. — Я этого не знал. — Заинтересовавшись, я спросил: — Что произошло с ее сестрой? Гибси быстро заморгал. — Ты не знаешь? — Нет. — Я прищурился. — Чего я не знаю? — Я не должен ничего говорить об этом, — пробормотал он. — Я буквально поклялся хранить тайну. — Давай, парень, это я. Кому я собираюсь рассказать? — Послушай, это случилось до того, как ты переехал сюда, — сказал он. — И это все, что я хочу сказать. — Гибс. — Поверь мне, ты не захочешь ничего об этом знать, — поспешил сказать он. — Я обещаю. Я на мгновение задумался об этом, взвесил, сколько дерьма происходило в моей собственной жизни, взвесил драму, с которой я столкнулся, когда дело касалось семьи Шэннон, и решил, что Гибси был прав. Мне было все равно, стоит ли совать нос в жизнь Лиззи Янг. У меня были свои проблемы, с которыми нужно было разбираться, а она была вспыльчивой подругой моей девушки, которую я едва мог терпеть, но делал это ради Шэннон. — Ты прав, — согласился я. — Я не хочу этого знать. Гибси одобрительно кивнул. — Хорошо. — Его брови на мгновение нахмурились, прежде чем снова разгладиться, и по его лицу расползлась улыбка. — Значит, вы с Шэннон занимались спортом, да? — Да, — ответил я, настороженно глядя на него, не зная, что он собирается сказать, но понимая, что, что бы это ни было, ничего хорошего это не принесет. — А что в этом плохого? — Ничего, — задумчиво произнес он. — Кроме очевидного. — Что именно? — У тебя есть бесплатный дом с Шэннон внутри, и вместо того, чтобы хорошо им пользоваться, ты швыряешься ею, как мешком с песком. — Ты знаешь почему, — выпалил я. — Я не тороплюсь. — Хм. — Он склонил голову набок. — Они сломали твои инстинкты, когда действовали? Знаешь, как когда собаку кастрируют, и она больше не берет след? Потому что тот Джонни, которого я помню, не упустил бы такую редкую возможность. — Я не был кастрирован, ты, бесчувственный придурок, — возмущенно огрызнулся я. — И моя сперма плавает просто отлично. Они проверили! — Дважды. — Тогда с тобой что-то не так, — парировал Гибси, не сбиваясь с ритма. — Потому что эта девушка безумно сексуальна, а ты думаешь о регби. — Эй, — предупредил я, ощетинившись. — Не называй мою девушку сексуальной. — Почему бы и нет? — он усмехнулся. — Разве ты не считаешь ее сексуальной? — Конечно, я думаю, что она сексуальная, — выплюнул я. — Я думаю, что она чертовски сексуальна. Гибси приподнял брови. — Это правда? — Да, это так, но дело не в этом. — Взволнованный, я покачал головой и указал на него. — Ты не говоришь, что она сексуальная. Я сузил глаза. — Ты держишь свои маленькие глазки от нее. — Что ж, это правда, — рассмеялся он. — И я не слепой, парень. — Ты смотришь на нее? — Спросил я, потрясенный. — На мою Шэннон? — Твоя Шэннон, — хихикнул он. — Да, я знаю, и дело не только во мне. Мы все смотрим на нее — и, по-видимому, смотреть на нее — это все, что делаешь и ты. — Ты что, издеваешься надо мной прямо сейчас? — В ярости потребовал я ответа. — Нет. — Кто это "мы"? Гибси пожал плечами. — Я, Фели, Хью, Дэнни Мак, Люк, Пирс, Донал… — Ну, перестань так на нее смотреть! — Я взревел, придя в ярость. — Господи Иисусе! — Я просто говорю, что она великолепна, и у всех нас есть глаза, — хихикнул он. — Но это не значит, что я представляю себя обнаженным на… — Если ты закончишь это предложение, я оторву тебе голову, — кипел я. — Справедливое предупреждение. — Ты начинаешь злиться, Джонни? — он усмехнулся, выгнув бровь. — Хм? Ты что, совсем распалился, парень? — На что это похоже? — Я зарычал, не потрудившись отрицать это. — Идеально. — Вскочив со стула, Гибси ухмыльнулся. — Теперь, когда мы установили, что тестостерон все еще циркулирует в твоей крови, иди займись чем-нибудь продуктивным со своей девушкой. — Он направился к двери. — И никакой этой ерунды с рукопожатием, — добавил он. — Тебе не двенадцать, Джонни, и ей тоже. — Убирайся отсюда к черту, — выпалил я, стиснув челюсти. — О, и если ты все еще сомневаешься в полном проникновении, то я настоятельно рекомендую пройти курс реанимации "рот в киску". — Господи Иисусе, Гибс! — Это живописный вид, и он очень полезен. — Он подмигнул. — Это беспроигрышный вариант, парень. — Иди домой. — Я указал на дверь. — Сию же минуту, или тебе придется возвращаться к жизни. — Есть, кэп, — отсалютовал Гибси в ответ, прежде чем выскочить из комнаты. — Да, тебе лучше бежать, ублюдок! — Я заорал ему вслед, тяжело дыша. — Потому что, когда я вернусь на сто процентов, я собираюсь задушить… — Ты в порядке? — Спросила Шэннон, появляясь в дверях, покрасневшая и неуверенная. — Нет, — выпалил я, грудь вздымалась от смеси гнева и похоти, когда мои глаза блуждали по ее телу, упиваясь ее видом. Она была так чертовски красива, стоя там в черных леггинсах, пушистых носках и огромной белой футболке, в которую переоделась после школы. Ее волосы были собраны с лица в высокий конский хвост, на лице не было косметики — и синяков — и я никогда не видел ничего более чертовски совершенного. Я был уничтожен. Я облажался феноменально и не мог выбраться. Я был весь внутри — сердцем, головой, телом, яйцами… каждая частичка меня была всем сердцем за эту девушку. Мне казалось, что она была в моей жизни всегда. Как будто я никогда не знал никого, кроме Шэннон. Она была моей первой любовью, и она была чертовски страшной для меня. Быть с ней было навязчивой идеей, которая угрожала поглотить меня ежедневно. Мне приходилось надрывать задницу, чтобы держать голову в узде, но помнить о том, что нужно твердо стоять на земле и не витать в облаках, было легче сказать, чем сделать, когда у меня была девушка, которая сбивала меня с ног одним взглядом. Она опутала меня детскими, нелогичными, иррациональными узлами, и с каждым прошедшим днем в моем сердце завязывался новый. Я полностью терял контроль, и это было проблемой для меня, и мои чувства к ней были серьезной проблемой, потому что они были слишком сильны, чтобы их можно было обуздать, слишком много можно было вынести, и от них слишком разило постоянством. Другими словами, я был по-королевски облажан. — Я не в порядке, — выдавил я, в отчаянии проводя рукой по волосам. — Ч-что случилось? — прошептала она, глядя на меня широко раскрытыми глазами. — Тебе больно? — Нет, это не.. — Я остановил себя и издал болезненный рык. Ее глаза прожгли во мне дыры так глубоко, что мне пришлось отвести взгляд, прежде чем полностью раствориться в этой девушке. Это было слишком. Ее было чертовски много. — Что это? — спросила она, осторожно приближаясь ко мне. — Джонни, что случилось? — Ее маленькая ручка обвилась вокруг моей руки, ее прикосновение было робким, ощущение ее кожи на моей воспламеняло мое тело. — Ты можешь поговорить со мной, — добавила она тихим голосом, и запах ее духов заполнил мои чувства. Помоги мне Бог. — Ты можешь рассказать мне все, что угодно. — Чего ты хочешь от меня, Шэннон? — Прохрипел я, чувствуя себя невероятно уязвимым, когда смотрел сверху вниз на единственную девушку, которую когда-либо любил. Мне нужно было, чтобы она говорила мне, что делать. Ей нужно было задавать темп, потому что я был слаб рядом с ней, и мне нужно было больше, чем, как я боялся, она была готова дать. Гибси заморочил мне голову, и теперь мой разум застрял в режиме гребаного зверя. Я хотел ее так чертовски сильно, что не мог мыслить здраво. Осознание того, что мы были совсем одни, только делало это в миллион раз интенсивнее. — Что ты имеешь в виду? — спросила она с испуганным видом. — От меня, — ответил я, сердце бешено колотилось. — От этого? — Я пожал плечами, чувствуя себя беспомощным. — От наших отношений. Чего ты хочешь от меня? — Честно? Я кивнул. — Всегда.