Я обнаружила, что могу делать все это сейчас, потому что знала, что мне есть на что смотреть вперед. Он стал безопасным местом, где я могла ослабить свою защиту. Я не была все время сосредоточена на своей семье. Я не зацикливалась на негативе, потому что у меня была лучшая версия позитива в виде моего парня. Этот дом стал для меня временной остановкой. Это была не та камера, в которой я проводила большую часть своего бодрствования. Это было средство для достижения цели. Место, где я могла приклонить голову ночью. Потому что утром, когда я проснулась, я знала, что меня ждет лучшее. Так намного лучше. Я знала, что это звучит пафосно, но для меня, человека, у которого никогда не было никого, кроме Джоуи, это было ошеломляюще. Впервые в моей жизни у меня был кто-то, кто был только для меня. Мне не нужно было делить его со своими братьями или друзьями. Мне не нужно было идти на компромисс или перепроверять. Он был моим. Только моим. Я наслаждалась каждой минутой, проведенной с ним в школе, и даже тогда этого было недостаточно. Поцелуев было недостаточно. Держаться за руки было недостаточно. Ночи, когда я тайком выбиралась из дома, чтобы кататься с ним в его машине до восхода солнца, тоже не были такими. Казалось, ничего не было достаточно, когда мое тело и сердце непрерывно требовали большего. Каждое утро я просыпалась в школу с надеждой в сердце, потому что знала, что смогу его увидеть. Я знала, что как только наступит 07:45, Джонни Кавана подъедет к моему дому после тренировки в спортзале и сядет на ограду моего сада, дразня маму и Даррена, пока я не выйду на улицу и не сяду в его машину. Он был как заводной, такой строгий в своем распорядке, и я находила это глубоко утешительным. Когда Джонни сказал тебе, что он будет там, он был там. Он никогда не опаздывал и ничего не отменял. Как только я сяду с ним в машину, начнется лучшая часть моего дня. Перерывы на обед, украденные поцелуи между занятиями, запотевшие окна его Audi… это было всем, и далеко не всем сразу. Отвлекшись от своих мыслей, я повернулась и посмотрела на Джонни. Мы сидели после школы на холмистом берегу, том самом, на котором он сбил меня с ног несколько месяцев назад, наблюдая за тренировкой команды, и я знала, что он расстроен. Он весь день был молчалив. Я могла чувствовать это. Никакие улыбки в мире не смогли бы этого скрыть. Не от меня. Для него прошлая неделя тоже была тяжелой. Томмен проиграл финал Левитту, и я знала, что он чувствовал эту потерю глубоко в своих костях, когда в смятении наблюдал за происходящим со стороны. Взяв его под руку, я прижалась щекой к его плечу и прошептала: — У тебя все получится, Джонни. — Не ставь на это деньги, — тихо ответил он, положив руку на бедро. — Я не думаю, что это случится со мной, Шэн, — добавил он голосом чуть громче шепота, поправляя повязку, которая, как я знала, была прикреплена к его бедру под школьными брюками. — Не этим летом. — Да, — возразила я, скользя ладонью вниз по его руке, чтобы соединиться с его. — Я знаю это. — Переплетя наши пальцы, я ободряюще сжала его руку. — У тебя завтра назначена встреча с врачом, верно? Джонни кивнул, поникнув плечами. — Но даже если она подпишет мне контракт на игру, у нас недостаточно времени, чтобы отступить… — Джонни, тебе не от чего отступать, — настаивала я. — Ты и так лучший. — Отпустив его руку, я повернулась боком так, чтобы мои колени касались его бедер, и вернула себе его руку. — Возможно, у тебя осталось всего шесть недель на тренировки и подготовку — или что бы вы там ни делали, ребята, — я сморщила нос при мысли о том, что он потерпит поражение на поле, прежде чем быстро выкинуть ужасный образ из головы и продолжить: — но вы уже проделали всю тяжелую работу. Ты уже произвел впечатление на тренеров и на несколько недель опережаешь график своего восстановления. Ты заслужил это. Это твое. — Сжимая его руку, я лучезарно улыбнулась ему. — Ты получишь это место в команде и будешь блистать. Я это знаю. Его губы приподнялись, и он выгнул бровь. — О, ты знаешь это, не так ли? — Да. — Я кивнула в подтверждение. — Я очень мудрая. Посмеиваясь, он погладил меня по щеке большим пальцем. — Боже, ты такая очаровательная. — Очаровательная? — Я поморщилась. — Сьюки очаровательна, Джонни. Я должна быть… — Быть? — поддразнил он, наклоняя свое лицо ближе к моему. — Кем ты должна быть, детка? — Более чем очаровательно, — выдохнула я, теряя концентрацию внимания теперь, когда его губы были так близко к моим. — Симпатичная? — промурлыкал он, запустив пальцы под подол моей школьной юбки. — Красивая? — Ухмыльнувшись, он наклонился ближе и потерся своим носом о мой. — Сексуальная? Кивнув, я прерывисто выдохнула. — Последнее. Внезапно, без малейшего предупреждения, Джонни крепко поцеловал меня и притянул к себе. Закинув ноги по обе стороны от его бедер, я устроилась у него на коленях, наши губы не разлучались, пока мы целовали друг друга почти неистово. Его колени не были мягким местом для сидения; фактически, наоборот. Он был разодран с головы до ног, и это было болезненным испытанием для моей силы воли — не прикасаться к нему. Особенно когда все внутри меня требовало, чтобы я сделала именно это. Прикасаться, гладить, тереться… Не в силах остановиться, я запустила руку в его волосы и потянула. Он вознаградил мою храбрость небольшим движением бедер. Его руки лежали на моих бедрах, уговаривая и подбадривая. Казалось, ни для кого из нас не имело значения, что мы находились на территории школы, а его товарищи по команде были в двух шагах от нас на поле. — Ты такая чертовски сексуальная. — Его голос был глубоким и хрипловатым, и от его слов у меня перехватило дыхание. — Ты сводишь меня с ума, Шэннон, как река, — прошептал он мне в губы, прижимая мои бедра к своим. — Я так сильно хочу тебя, что больше не могу ясно мыслить. Восхитительная дрожь пробежала по моей спине, и я прижалась к нему, давление в моей груди было слишком сильным, чтобы выдержать, его слова уводили меня дальше по темному и ужасающему пути, по которому я шла с ним. — Джонни? — Да, Шэн? — У меня дома никого нет до шести. — Сердце бешено колотилось, я откинулась назад, чтобы посмотреть ему в глаза. — Ты не хочешь зайти? Его глаза потемнели, а хватка на моей талии усилилась. — Сейчас? — Сейчас, — подтвердила я, затаив дыхание. — Мне следовало припарковаться дальше по улице? — Спросил Джонни между поцелуями, когда, спотыкаясь, вошел в мою спальню, а я обвилась вокруг его тела. — На случай, если твоя мать или Даррен вернутся раньше? Покачав головой, я повернулась и захлопнула дверь своей спальни, прежде чем повернуться, чтобы прижаться губами к его губам. — Забудь о них, — подбодрила я, тяжело дыша, когда прижалась бедрами к его талии. — Отключи свой мозг. — Ах, черт, — простонал он, преодолевая небольшое пространство от моей двери до моей кровати. — Из-за тебя меня убьют, не так ли? — Его голени ударились о основание кровати, а затем мы упали на матрас, причем Джонни тяжело приземлился на меня сверху. Повозившись на своей маленькой односпальной кровати, я выбралась из-под его большого тела и оседлала его бедра. Чувствуя себя победительницей, я взяла его руки в свои и завела их у него над головой, вдавливая в матрас. — Попался. Зарычав, Джонни резко дернул бедрами, заставляя меня упасть ему на грудь. — Попалась, — промурлыкал он, прежде чем завладеть моими губами своими. Я чувствовала, как бешено бьется пульс в моих венах, когда моя кровь превратилась в лаву, а моя решимость таяла с каждым движением его языка. — Послушай, я не хочу подталкивать тебя к тому, к чему ты не готова, — сказал он мне в губы. — У меня две руки и превосходное воображение, наполненное образами тебя. — Держа мое лицо в своих ладонях, он откинулся назад и уставился на меня. — Я могу подождать. Я уставилась на него, чувствуя в этот момент больше, чем за всю свою жизнь. Я чувствовала, как его сердце бешено колотится в груди, как птица в клетке, трепещущая в такт моему. Не в силах сформулировать связное предложение, я потянулась к подолу своего школьного джемпера и стянула его через голову, прихватив с собой школьный галстук. Глаза Джонни потемнели, когда я потянулась за своей белой блузкой, неуклюже расстегивая пуговицы. — Не надо… - начал он, но его слова превратились в болезненное рычание, когда я позволила блузке упасть с плеч. — Господи, — простонал он, его голодные глаза блуждали по моему телу. Его язык скользнул по нижней губе, в то время как его взгляд оставался прикованным к моему телу. Мое дыхание вырывалось громким хрипом, когда я потянулась за спину и расстегнула лифчик, жалея, что у меня нет кружевных бюстгальтеров, как у Клэр, а не простых хлопчатобумажных. — Черт, — прорычал Джонни, приподнимая бедра. У него перехватило дыхание, когда я сняла лифчик и бросила его на пол своей спальни. Я чувствовала, как он твердеет подо мной, и это ощущение вызвало во мне трепет. — Ты такая красивая. Сев, усадив меня к себе на колени, Джонни закинул руку за голову, быстро сдернул свой школьный джемпер, прежде чем бросить его на пол моей спальни. Запустив пальцы в мои волосы, он притянул мое лицо к своему, целуя меня сильно и безрассудно. Оседлав его бедра в одной школьной юбке и трусиках, я покачивалась рядом с ним, сопоставляя его безрассудство со своей собственной лихорадочной дикостью. Его руки переместились с моих волос на его рубашку спереди, чтобы расстегнуть ее, не отрывая своих губ от моих, пока он работал. Я завела руку за спину и расстегнула молнию на юбке. Прервав поцелуй, я слезла с кровати, дрожа с головы до ног, и позволила своей юбке упасть на пол, не сводя с него глаз. Стоя в одних белых хлопчатобумажных трусиках, я прерывисто вздохнула и прошептала: — Привет, Джонни. — Привет, Шэннон, — ответил Джонни напряженным голосом, глаза потемнели и загорелись, когда он снял рубашку и галстук и бросил их на пол. — Черт возьми, что ты со мной делаешь, детка? Моя грудь быстро поднималась и опускалась, когда я снова забралась к нему на колени. — Я люблю тебя, — хрипло сказал он, касаясь своими губами моих. Я задрожала, когда его руки обхватили меня, жар его кожи обжег мою. — Так чертовски сильно. — Его рука переместилась на мою задницу, притягивая меня ближе на долгий, вызывающий наркотический эффект момент, пока он укачивал меня на своих коленях, прижимая наши тела друг к другу. Зарычав, Джонни углубил наш поцелуй, погрузив свой язык в мой рот, когда он повернулся и опрокинул меня на спину. — Такая сексуальная. — Его голос звучал совершенно измученно и немного обнадеживающе, когда он устроился у меня между ног. — Так чертовски красиво. — Его руки блуждали по моей обнаженной плоти, пока он осыпал поцелуями мою шею. — Ты — это все, чего я хочу. Застонав в знак поощрения, я приподняла бедра вверх, задыхаясь, когда его тело выровнялось с моим самым примитивным из человеческих способов, сильно прижимаясь ко мне. — Я не должен был этого делать, — прошептал он, приникнув губами к моей груди. — Это… — его голос затих, когда он взял мой сосок в рот и пососал. — Джонни, — выдохнула я, запуская руки в его волосы, пока он мучил меня восхитительными движениями своего языка. — Не останавливайся. — Черт… — Отпустив мою грудь, он вернулся к моим губам и сильно толкнулся в меня, так сильно, что изголовье моей кровати ударилось о стену. — Дерьмо, — пробормотал он, утыкаясь лицом в изгиб моей шеи. — Я должен остановиться, — простонал он, но его действия оказались противоположными, поскольку он продолжал чувствовать меня, целовать и покачивать бедрами напротив меня. Не останавливайся. Мне все равно. Просто не останавливайся. — Тссс. — Я схватила его за бедра и притянула ближе, когда потребность внутри меня расцвела и загорелась. Я хотела, чтобы он глубже вдавил меня в этот матрас. Я хотела чувствовать каждый дюйм его тела на себе, во мне, всего его внутри, всей меня. Я хотела большего. — Все в порядке. — Нет, нет, нет… — Джонни покачал головой и застонал громче, придвигаясь ближе, зарываясь носом глубже. — Я не могу ясно мыслить.. — Его рука переместилась на мое бедро, притягивая меня ближе и сильно прижимая. — Скажи мне уйти. — Нет. — Сердце бешено колотилось, я выгнулась ему навстречу. — Не уходи. — Черт, — простонал он, когда его большое тело содрогнулось под моими прикосновениями. Он резко выдохнул мне в шею, отчего моя кожа покрылась мурашками. — Еще слишком рано… Я провела дрожащими кончиками пальцев вниз по его животу, не останавливаясь, пока не добралась до пряжки его ремня. — Мне все равно. — Просунув пальцы за пояс его школьных брюк, я сделала глубокий вдох и сильно потянула. — Останься. Его дыхание было тяжелым и неровным. — Что ты делаешь? спросил он, тяжело дыша, пока я возилась с пряжкой его ремня. — Шэннон, мы не можем… — Пожалуйста? — Выдохнула я, расстегивая пряжку его ремня и пуговицу на брюках. — Я хочу тебя. — У меня нет презерватива, — простонал он мне в рот, дико двигая бедрами. — Прости. — Презервативы, — простонала я, приподнимая бедра навстречу его толчкам. — В комнате Джоуи. — Нападение на спальню Джоуи не было для меня чем-то необычным, но планирование кражи из его тайника с презервативами было совершенно другим делом. Я понятия не имела, о чем думала, если быть честной с самой собой. Я просто хотела его. Сильно. — Нет.. — Прервав наш поцелуй, Джонни покачал головой и уставился на меня сверху вниз глазами, почти черными от желания. — Не так. — Ты меня не хочешь? — Прошептала я, чувствуя, как мое сердце падает. — Ты знаешь, я хочу тебя, — выдохнул он, прижимаясь своим лбом к моему. — Я хочу только тебя. — Тогда почему… — Потому что я не собираюсь лишать тебя девственности в этом доме, Шэннон! — прорычал он, стиснув зубы. — По прихоти после уроков, с гребаным презервативом твоего брата. — Он покачал головой. — Я не буду этого делать, детка. — Я не возражаю, Джонни, — настаивала я. — Честно говоря, не возражаю. — Ну, я возражаю, — выпалил он в ответ, приподнимаясь на локтях. — Я не собираюсь заниматься с тобой сексом и выскользнуть за дверь часом позже, потому что твоя семья будет дома. — Застонав, он поцеловал меня в губы и слез с меня. — Ты заслуживаешь лучшего, и я не собираюсь поступать так с тобой. — Тяжело дыша, он подошел к окну моей спальни и прислонился к подоконнику. — Когда мы будем спать вместе, я хочу, чтобы мы спали вместе. — Он оглянулся через плечо, его голубые глаза сверкали. — Всю ночь. С трудом приняв сидячее положение, я не издала ни звука, слишком сосредоточенная на попытке контролировать быстрый подъем и опадение моей груди, когда его слова пронзили мое сердце. — Я хочу, чтобы тебе было хорошо, — добавил он, поворачиваясь ко мне лицом. — И я не могу сделать это по таймеру. — О, — наконец выдохнула я, наблюдая, как он наблюдает за мной. — Хорошо.