Он поцеловал меня в губы, нежно чмокнув, в равной степени любяще и насмешливо. Чертов ублюдок. — Принцесса, мне нравится, что с каждым днем ты все больше думаешь как хищник, но, пожалуйста, поверь мне. Алисса работает на Аида, она не посмеет предать нас. Ей нужно думать о семье. Моя челюсть слегка отвисла. — Вот дерьмо. Ладно, тогда. Арчер провел губами по моей скуле, затем снова нашел мои губы. На этот раз он целовал меня дольше, и я почти таяла под его прикосновениями. Почти. — Подожди, — на этот раз я оттолкнула его сильнее. — Подожди. Когда Алисса упомянула о том, как скоро будет наша свадьба, она так на меня посмотрела. — Как посмотрела? — спросил он, его выражение лица было нейтральным. Я нахмурилась. — Взгляд, который говорил, что она думает, что я беременна. Ты сказал ей, что я беременна? Потому что я буду, блядь, предельно ясна в этом вопросе, Арчер Д'Ат. Дети не в счет. Его брови вскинулись, и он сделал намеренный шаг назад. Очевидно, ему не понравилось это заявление. Что ж, очень жаль. — Я никогда не говорил ей этого, принцесса. Она предположила, а я не стал ее поправлять, потому что это придает достоверности нашей истории, — его тон был холодным, и я была уверена, что ему есть что сказать на эту тему. Черт, вот и оргазм прошел. Я сложила руки, оскалилась и приготовилась к драке, но он еще не закончил. — Но теперь, когда мы просто выложили все это наружу, — продолжил он, прервав меня прежде, чем я успела вымолвить хоть слово. — Возможно, сейчас речь о детях не идет, потому что у тебя внутриматочная спираль. Но... — Стоп! — я подняла руки вверх, словно могла физически стереть безумие из этого проклятого воздуха. — Стоп. Просто, блядь, стоп. Остановись прямо здесь. Это не имеет никакого отношения к моим противозачаточным которые, добавлю, единственное, что позволяет тебе трахать меня голой и не возиться в поисках презервативов. Дети не при делах, потому что, во-первых, люди пытаются убить меня еженедельно, если не ежедневно. Меня преследуют. Мой отец продал меня. Я только сейчас узнала, что владею чертовым алмазным рудником. О, как насчет этого? Я слишком чертовски молода, Арчер! — я подчеркнула свою мысль, сильно толкнув его в грудь, потому что иногда мне казалось, что моим словам не хватает необходимой силы воздействия. Кроме того, да, конечно, мне нравилось видеть вспышку гнева, которую она вызывала в глазах Арчера. Это было адски заманчиво. — Ни одна из этих вещей не имеет никакого веса в этом споре, Кейт, — огрызнулся он. — Не надолго. Убийцы, преследователь? Они временные. Дерьмо с твоим отцом? Ты получишь свое завершение, когда он вернется в Тенистую Рощу. Алмазный рудник? К черту. Отдай его, мне все равно, он нам не нужен. Моя челюсть едва не упала на пол. Я не могла поверить в то, что слышала от него. — Арчер, — прорычал я. — Мне девятнадцать. Я даже не собираюсь сейчас вести этот разговор. Он пожал плечами, отчего мне захотелось его ударить. — Тебе скоро исполнится двадцать. — Мне только что исполнилось девятнадцать! — вскричала я. — Что, блядь, происходит сейчас? Господи, Арчер, у нас не будет детей. И точка. Его челюсть сжалась, а вена на виске запульсировала. О, хорошо, я включила его альфа-самца. — Кейт... — возразил он, но я не стала больше развлекаться. — Нет! — крикнула я, хлопнув рукой по столешнице рядом с собой. — Нет. Арчер, дело даже не только в нас с тобой. Ты забыл, что Стил и Коди тоже в этом замешаны? Они, блядь, никуда не денутся. Его лицо изменилось, и я слишком поздно поняла, что дала ему проблеск надежды. — Значит, ты хочешь сказать, что это вопрос правил большинства? Я моргнула, ошарашенная его сменой такта. — Что? Нет! Арч... — оборвала я его с разочарованным рычанием. Затем я сделала единственное, что могла придумать, чтобы прекратить совершенно нелепый спор, в который мы были вовлечены. Я взяла один из мини-свадебных тортов и разбила его прямо в его сексуальное, упрямое лицо. 14 Иногда в жизни мы все принимали решения, которые задним числом могли показаться очень глупыми, очень безрассудными. Иногда эти решения срабатывали безупречно, и результат был лучше, чем мы могли предположить. Иногда... нет. Эта мысль промелькнула у меня в голове, когда Арчер смотрел на меня с клубнично-шампанского бисквита, покрытого сливочно-сырной глазурью. Тарелка выскользнула из моих пальцев и разбилась об пол, но никто из нас не обратил на это внимания. Арчер в чертовски замедленной съемке потянулся вверх, чтобы вытереть сливочную глазурь со своих глаз, и все для того, чтобы смертельно уставиться на меня еще сильнее. — Упс, — прошептала я. Он смахнул с лица еще одну горсть торта и бросил ее на землю. — Упс? — повторил он в недоумении. Да, возможно, это был не самый зрелый способ закончить спор. Но ведь это только подтвердило мою правоту, верно? Я ни за что на свете не годилась в матери. К черту, ущерб уже нанесен, можно просто удвоить его. — О, не драматизируй, Солнышко, — сказала я, положив руки на бедра. — Это просто торт, он тебя не убьет. Он двигался молниеносно. В одну секунду он стоял в двух футах от меня, капая глазурью — черт, на этом торте было много глазури — а в следующую уже наматывал мои волосы на кулак и держал в руке тарелку с тортом. — Нет! — вскрикнула я. — Ну же, Арч, прости меня, ладно? Это было по-детски. Я не должна была размазывать торт по твоему лицу. Его брови поднялись. Или, я думаю, поднялись. Он все еще был покрыт тортом, поэтому было трудно понять его выражение лица. — О, ты извиняешься, да? — его тон было так трудно прочитать без тех тонких признаков лица, на которые я часто полагалась. Например, по тому, как появлялась маленькая ямочка, когда он боролся с улыбкой, или по тому, как пульсировал его висок, когда он чувствовал себя убийцей. — Да! — пискнула я, не сводя глаз с торта в его руке. Я действительно не хотела носить его. Это был мой наименее любимый из всех вкусов, которые приготовил Морис. — Да, прости. Простишь меня? Он крепко схватил меня за волосы, потянув их достаточно сильно, чтобы наклонить мое лицо к своему. Это было так возбуждающе, даже с угрозой торта. — Если тебе так жаль, — дразнил он меня, — тогда докажи это. Поцелуй меня, малышка. Покажи мне, как тебе жаль. Я застонала, глядя на то, как много торта все еще было размазано по его лицу. Почему я взяла такой влажный торт? Там было чертовски много глазури. — Арч... — Кейт... — он игриво издевался надо мной, и, очевидно, это был мой криптонит. К черту, он стер приличную часть торта. Я прижалась губами к его губам, слизывая глазурь с его кожи и позволяя сахарному крему перекатываться по моим вкусовым рецепторам. Я не пыталась отделаться быстрым поцелуем: он ни за что бы этого не позволил. Вместо этого я крепко поцеловала его, впиваясь в его рот и не обращая внимания на липкую грязь на моем лице. Ничего такого, что нельзя было бы оттереть мочалкой, и поцелуй игривого Арчера того стоил. Он хмыкнул мне в губы, его зубы потянулись к моей нижней губе, прежде чем отпустить меня. — Теперь мы квиты? — спросила я, ухмыляясь слишком широко. Почему мне так нравилось нажимать на его кнопки? Определенно, это вопрос для моего будущего психотерапевта. — Хм, — он бросил на меня задумчивый взгляд и снова потянул меня за волосы, чтобы создать небольшое расстояние между нами. Я должна была это предвидеть. Я действительно должна была. Но этот ублюдок держал меня под прицелом своего взгляда, поэтому я даже не вздрогнула, когда торт в его руке врезался мне в лицо. Я задохнулась, вбирая ртом тошнотворно сладкую карамельную глазурь. Затем, для пущей убедительности, он впихнул его еще сильнее, а затем бросил тарелку обратно на прилавок. — Теперь мы квиты, — сказал он мне, самодовольный как черт. Возмущение вскипело у меня под кожей — несмотря на то, что я сама все начала — и я попыталась оттолкнуть его от себя. Но он не сдвинулся с места. Вместо этого он просто начал смеяться. — Да ладно, Кейт, что может быть лучше, чем попробовать свадебные торты, а? — его хватка на моих волосах удерживала меня в беспомощном состоянии, пока он наклонялся и облизывал длинную линию по бокам моего лица. — Ммм, не мой любимый. Может, попробуем другой? — Нет! — вскрикнула я, видя, как он берется за другую тарелку. На этот раз я среагировала быстрее и увернулась, прежде чем красный бархатный торт успел оказаться у моего лица и присоединиться к карамельному вихрю. К сожалению, он все еще держал в кулаке мои волосы, поэтому мне не удалось избежать этого полностью. Я застонала в недоумении, когда торт разлетелся по моей груди, половина попала на платье, а половина — в декольте. Ублюдок. — Арчер! — запротестовала я, когда его хватка ослабла на моих волосах, и я оттолкнула его как следует. — Как, черт возьми, я собираюсь снять это? Это все на моем платье! Он широко ухмыльнулся, проведя пальцем по моим сиськам, а затем поднес его к губам. Он слизал ее слишком сексуально, одобрительно хмыкнув. — Легко, — ответил он, облизывая губы. — Вот так. Потянувшись ко мне сзади, он одним быстрым движением расстегнул молнию, а затем стянул платье с моих плеч. Брызги ткани от торта упали у моих ног, и он погладил мою грудь через кружевной бюстгальтер. — Думаю, мне нравится это, — он опустил лицо вниз и слизал немного красного бархатного торта с изгиба моей груди. Я застонала, вопреки здравому смыслу, выгнув спину навстречу его прикосновениям. — Ты чёртов покойник, Арчер Д'Ат, — сказала я ему, но моя угроза не имела никакого реального веса. Наверное, не помогло и то, что мои руки уже были на его талии, когда я стягивала рубашку с его брюк. Если я потеряла платье, то он заслуживал потерять рубашку... и брюки.