— Я уберу это. — Спасибо. Соскользнув с барного стула, я пыталась понять, почему Пол такой злой. Он ходил недовольный по поводу той истерички в течение недели, но потом все стихло. Неужели это из-за того, что я опоздала на сорок минут? Причем опоздания не были для меня чем-то естественным. Это первый раз. Когда вошла в кабинет, я отказалась от стула и встала около стены, скрестив руки на груди. Но Пол указал на стул напротив его стола и сказал: — Садись. — Я постою. — Такое обращение из-за того, что я опоздала? Я крепче сжала зубы. Серьезно? — Садись, — сказал он более мягко. — Я не зол на тебя. Я волнуюсь. — По какому поводу? — Пожалуйста, сядь, Джо. — Он снова указал на стул. — Хорошо. — Присев, я спросила: — Что происходит? Почему ты волнуешься? Вместо того чтобы ответить, он уставился на телефон, который стоял на его столе. Туда же посмотрела и я. — Хм, Пол… Раздался звонок, и он схватил трубку. Прижав ее к уху, он сказал: — Да, да, она здесь. — И протянул трубку мне. — Какой-то парень по имени Снарк звонит сюда в течение последних двадцати минут. — Вот черт. — У меня не было времени как-то среагировать. Онемевшими пальцами я взяла трубку. — Снарк? — Ты где? — Хм… — Ты звонишь туда, где я нахожусь. Он оборвал меня. — Не имеет значения. Оставайся там. Я сейчас приеду за тобой. — Почему? Я имею в виду, что случилось? — Они идут за тобой. Ты не смотришь новости? — Нет, я их избегаю. И ты знаешь почему. — Если у тебя есть телевизор поблизости, включи его. Ты не похожа на старую себя, и слава Богу за это. Приеду через десять минут. Жди меня у черного входа. Он положил трубку, а я увидела телевизор, установленный в углу у Пола в кабинете. — Можешь включить его? — С тобой все в порядке? Я кивнула. Мне нужно уйти с работы, но сначала я хотела посмотреть, о чем говорил Снарк. Живот будто налился свинцом. И с каждым разом становилось все тяжелее и тяжелее. Я знала, что увижу, но, как оказалось, не была к этому готова. Я смотрела на себя, на Джордан Эмори, не на Джо Кин. У девушки на экране были длинные черные волосы. Прямые, а не кудрявые, как у меня сейчас. Мое лицо сейчас было более округлым, а у старой меня лицо в виде сердечка с высокими скулами, и ее глаза… я задержала дыхание. Хорошо, что контактные линзы карего цвета всегда при мне. Если что и выдаст меня, то это мои глаза. Увидев свою старую фотографию, я схватилась за живот. Я не могу это исправить. Это началось, как и предсказывал Снарк. Они идут за мной. — Прекрасна, — пробормотал Пол. — Что? — подскочила я, совершенно забыв о его присутствии. Пол указал пультом на телевизор. — Мне было жаль ее во время суда, но эти глаза… «Глаза, смотрящие в душу», — так говорил Эдмунд много раз. И я услышала его еще раз. Он как будто был здесь. Я почувствовала его горячее дыхание на своем лице. Я почувствовала всего его. — Джо? — Что? — Мое сердце выпрыгивало из груди. — Ты дрожишь, как листочек, — нахмурился Пол. — Что с тобой происходит? — Он не дождался ответа от меня и продолжил: — И кто этот парень? Он сказал, что должен срочно добраться до тебя. У тебя проблемы? Пол не догадался. Он не узнал меня. До этого я не думала, что существуют разные виды облегчения. Но в тот момент я почувствовала их все. — М-м-м… — Я дотронулась до своей руки и поняла, что Пол прав — я дрожала. — Я плохо себя чувствую. — Ты никогда не болела, а теперь болеешь дважды за один месяц. — Он осмотрел меня с ног до головы, задерживая свой взгляд на моем животе. Уголок его рта дернулся, потом опять опустился. Он боролся с улыбкой. — В скором времени тебе понадобится декретный отпуск? — Нет! — Я прижала руку к животу, потом снова подняла ее и поднесла ко лбу. — Не знаю в чем дело. То есть, я точно не беременна, но плохо себя чувствую. Может, у меня расстройство, которое никак не пройдет. — Ты уверена, что не беременна? Мне нужно это знать. Ты должна заранее подать заявление на декретный отпуск. — Я не беременна! — Хорошо, хорошо. Боже. — Он крутанулся в кресле и поднял руки вверх. — Просто говорю, к тому же, Джейк Монро часто навещает тебя в обеденный перерыв. Все в порядке, если ты так говоришь. Я не стану думать о тебе плохо. — Прекрати говорить, — сказала я, приложив руку ко лбу. Я все еще чувствовала испарину, и мой босс не облегчал эту ситуацию. — Я ухожу. Я больна, а не беременна. Просто больна. И все. Он кивнул. — Понял. Я уже выходила за дверь, когда услышала: — Но, когда ты решишь, что все-таки беременна, сообщи мне как можно скорее. Мне нужно предупредить о декретном отпуске и все — это в том случае, если ты все еще собираешься работать во время учебы. — Заткнись! — прокричала я через плечо. Моя сумка. Нужно забрать ее, прежде чем идти к задней двери. Брюс держал мою сумку в руках, ожидая меня, когда я зашла в бар. Я нырнула под его руку, натянула один из ремней от сумки на плечо, а он усмехнулся. Я закатила глаза. — Только не ты. Он молчал. Умно с его стороны. Слухи быстро разнеслись. Пара поваров спросили, на каком я сроке, и я показала им средний палец. Генри вышел из дальней части ресторана, где находились ВИП-комнаты, куда он посадил клиентов. Он обошел меня прямо перед тем, как я дотянулась до ручки двери черного входа, и показал мне большие пальцы. — Одобряю, мой заклятый враг. И ты была права. Я не получу повышение, когда ты уйдешь в декретный отпуск. «Насилие — это плохо», — я говорила это себе, но потом наплевала на свои же слова. Он стоял спиной ко мне, поэтому я выставила ногу и ударила его по лодыжке. Генри споткнулся и чуть не упал. Но успел схватиться за стену, а затем посмотрел на меня. — Это так по-взрослому. Я вышла за дверь, и она захлопнулась за мной. Я не могла сдержать свой смех, когда увидела Снарка. Он остановил машину и помахал мне рукой. — Залезай. Нам нужно поговорить. И, как обухом по голове, я вспомнила. Мои старые фотографии крутят во всех новостях.