Она смотрела на меня, изучая, затем кивнула и дала сигнал оператору. — Хорошо, давайте сделаем это. — Затем обернулась к другому репортеру. — Твои готовы? Девушка быстро кивнула. — Они готовы. Ты можешь начать в любое время, и они будут подстраиваться по ходу. Все будет хорошо. — Она посмотрела на меня, широко распахнув от волнения глаза, так же как Сьюзен до этого. Мне не нравилось, что она здесь, но Эрика сказала, что это необходимо. Они бы не транслировали интервью, если бы не присутствовал один из их репортеров. Я просто хотела покончить с этим поскорее. — Хорошо, — мягко произнесла Эрика. — Джо, ты можешь начать с чего хочешь. Все зависит от тебя. Пришло время высказать все. Можешь рассказать все, что хочешь, чтобы люди услышали. Свет на камере изменился с белого на красный. Пошла запись. Мы вышли в эфир. Но я не могла говорить. Мое горло отказывалось подчиняться. Эрика подалась вперед. Ее стул протестующе скрипнул, а другой репортер затаила дыхание. Эрике было все равно. Она спокойно сказала: — Давай начнем с чего-нибудь легкого. Как тебя зовут? — Джордан Эмори. Мое сердце билось так быстро, будто пыталось выбраться из груди. Мне нужно успокоиться. Вдох. Выдох. Я закрыла глаза и представила, что мы с Кианом вдвоем, только мы вдвоем, как раньше. Я начала сначала, мой голос окреп к тому времени, как я открыла глаза. — Я скрывалась под именем Джослин Кин практически три года. Я пыталась закончить старшую школу, но так и не смогла. Мне пришлось уйти и сдавать тесты. — Почему ты пряталась? — тихо спросила Эрика. Она пыталась заставить меня раскрыться, но не могла. Я должна захотеть этого сама. Я крепче сжала обивку стула. Я старалась, я действительно старалась. — Я пряталась, потому что люди ненавидели меня. — Почему… Я больше не нуждалась в ее подсказках. — Потому что давным-давно очень богатый и красивый мальчик спас мне жизнь. Он убил моего приемного отца. Но люди вместо того, чтобы сфокусироваться на действиях моего отца, или на том, почему этот богатый и красивый мальчик убил его, сфокусировались на мне. Они винили во всем меня. Они винили жертву. Эрика откашлялась, ерзая на своем стуле. Я не знала, из-за чего ей стало некомфортно, но сейчас мне было все равно. Я продолжила, глядя прямо в камеру. — Мои родители погибли в автомобильной катастрофе, когда я была совсем маленькой. Меня не удочерили, поэтому я просто переходила из одной приемной семьи в другую. Эту систему понимают только приемные дети. Я переехала в семью Эдмунда летом, и полгода все шло отлично. — Я перевела дыхание, сейчас начнется самая тяжелая часть. — До тех пор, пока у меня не появился парень. У меня не было друзей, поэтому я была так признательна, когда он обратил на меня свое внимание. Кто-то заботился обо мне. Кто-то заинтересовался мной. Может быть, кто-то даже любил меня. Мой голос понизился до шепота, но я не отвернулась от камеры. — Эдмунду не нравилось, что я ходила на свидания. У него с женой были проблемы, и ему нравилось смотреть на меня, но он ничего не делал. Просто смотрел. Я будто снова почувствовала его. Он находился в комнате. Он снова смотрел на меня так же, как и тогда. Всегда рядом, всегда ждет, всегда смотрит. На минуту я замолчала. У меня перехватило дыхание. Я убрала руки со стула и провела ими по джинсам, вытирая пот. — Он начал пить, сначала дома, а потом и на работе. Это привело к тому, что его уволили, и он начал пить каждый день дома. Он выпивал бутылку в день. Иногда и больше. Его жена скрывала все это. Она не впускала его в дом, когда приходил социальный работник, хотя происходило это и не так часто. Сначала они приходили часто, потом все реже и реже. Его жена относилась мило и тепло… к другим, не ко мне. — Я отказывалась называть ее имя. В моем голосе появились жесткие нотки. — У них было двое своих детей, которые также хранили секрет. Никто ничего не говорил. — Что насчет дня, когда Киан спас тебя? — Эрика наклонилась вперед и уперлась локтями в колени. Она опустила голову, сосредоточив все внимание на мне. — Расскажи нам об этом дне. Этот день… Я чувствовала, как вернулась в тот день. Я снова была в своей комнате. В комнате, а не в гостиничном номере. Я слышала свой голос словно издалека. — Я рассталась со своим парнем за пару недель до этого. Он становился все требовательнее и требовательнее, когда мы были вместе. Он не спрашивал, просто хватал меня, когда ему хотелось. Эдмунд каждый день после нашего расставания спрашивал, вернется ли тот парень. Я отвечала, что нет, что я порвала с ним. В тот день он тоже спрашивал про Джастина, но не помню почему… Подождите. Я замолчала. Я читала книгу в своей кровати, когда за моей дверью скрипнул паркетный пол. Не было причины пугаться. Эдмунд всегда стоял за моей дверью. Но ничего не делал. Он не заходил, но в тот день я испугалась. Я знала, каким-то образом догадалась. В тот день он открыл дверь и вошел внутрь. Я не помню, как двигалась, но очнулась уже около окна. Я словно наблюдала заново со стороны. Я как бы покинула свое тело, стояла с другой стороны окна и смотрела. И в тот раз было так же. Я была невольным зрителем всего того, что произошло. Но сейчас я была в безопасности. Я обернулась, и моя спина прижалась к окну. Эдмунд был в моей комнате. Он закрыл дверь. Хотя никогда этого не делал, когда заходил в мою комнату. Она всегда оставалась открытой. На этом настаивала его жена, но сейчас он просто повернул ключ. Я потянулась назад и схватилась за оконную раму. — Я была так напугана, — сказала я Эрике. — Расскажи нам, что произошло. Что ты сейчас вспомнила? Я рассказала ей обо всем, поскольку переживала это снова. Он выпил. Я чувствовала запах пива. На его рубашке было два пятна от пива, как будто он вытирал ей лицо. Его лицо было потным. И когда мой взгляд опустился вниз, я увидела, что штаны у него были расстегнуты. В его глазах появился безумный блеск. Что-то неправильное и темное, и я поняла. Я знала, что должно случиться. В моей голове словно щелкнул переключатель. — Я не знала, выживу ли, — сказала я тихим голосом. — Что ты сделала? — Я должна была выбраться оттуда. — Как? Я вспомнила, как пыталась отдернуть руку от оконной рамы, но пальцы не хотели разжиматься. Я все еще держалась. Хотя окно было заперто. Эдмунд запирал все окна, но на моем было два замка. Один был наверху, и я не закрывала его по привычке. Когда он проверял окна, он смотрел только нижний замок. Он был слишком ленив, чтобы отодвинуть занавеску и проверить верхний. — Я открыла окно позади меня, но он смотрел только на меня, — ответила я. — Он что-нибудь сказал? Я нахмурилась. Сказал ли? Прошло столько времени, чтобы помнить все это. — Я думаю….