— Не догонит, — с весёлой яростью буркнула Амели и круто заложила джойстик. Мобиль понёсся в стену. Ну, вот и всё, — подумал Мирон и хотел зажмуриться, но веки отказались опускаться. Стена была всё ближе, ближе… И вдруг в ней завернулась роль-ставня, выкрашенная под цвет старой штукатурки, и мобиль влетел в темноту. Роль-ставня с грохотом упала. — Охуеть, — сказал Мирон первое, что пришло в голову. Просто для того, чтобы поверить: он всё ещё жив. — Полностью с тобой согласна. В темноте зажегся огонёк сигареты. Амели затянулась — огонёк ярко вспыхнул, осветив её лицо. Кровь на щеке засохла и лаково поблёскивала. Сделав пару затяжек, она передала сигарету Мирону. Тот не стал кочевряжиться. Дым был приятно-терпким и пах вишнёвой наливкой. В этот миг в роль-ставню что-то врезалось снаружи. — Да кто она такая? — вновь, уже в третий раз, спросил Мирон. — Киб-орг, — по складам произнесла Амели, забирая у него сигарету. — Надеюсь, не нужно объяснять, что скрывается под аббревиатурой? — Она казалась такой живой, — Мирон вспомнил, как пахли волосы Оссеан. Луговой травой и чем-то сладким. — Человеческая часть даёт ему возможность думать и испытывать эмоции, — сказала Амели, вновь отдавая сигарету Мирону. Осталось чуть-чуть, на пару затяжек. — А кибернетическая — выносливость, нечувствительность к боли и скорость. Есть еще звериный ген. Собачий: целеустремлённость и послушание. — Как у Ясунаро? — Мирон сразу пожалел, что вспомнил клона Такеши. — Ро был особенным, — спокойнее, чем он ожидал, ответила девушка. — Он был больше человеком, чем кто-либо другой. Я любила его. Мирон испытал потребность извиниться. Но сдержался. Клон Такеши был не менее сумасшедшим, чем его подружка. И он бы убил Мирона, если бы смог. — Сколько мы так продержимся? — он щелчком отправил бычок в темноту. — Надеюсь, достаточно, — ответила Амели. — Достаточно для чего? Снаружи, из-за роль-ставни, раздался глухой звук — словно лопнул стальной канат. А затем ещё один. И грохот падения тела. — Вот для этого, — сказала Амели и вновь включила зажигание. Фары мобиля осветили пустой морской контейнер. На металлическом, покрытом серой краской полу одиноко лежал окурок. Кто-то её застрелил, — понял Мирон. Не соображая, что делает, он выбрался из мобиля и задёргал роль-штору. Та не поддавалась. — Твою мать, кто-то застрелил Оссеан! — крикнул он, обращаясь к Амели. Та флегматично выбила из пачки новую сигарету и вставила в рот. Поднесла зажигалку… — На хрена было убивать? — подскочив к девушке, Мирон затряс её за плечи, огонёк зажигалки дёрнулся мимо кончика сигареты. — Так просто их не убьёшь, — сказала Амели, упорно пытаясь прикурить. — Поверь. Я знаю. В этот момент роль-ставня медленно пошла вверх, Мирон заморгал от яркого света. В солнечных лучах обрисовалась высокая фигура. Она шагнула внутрь контейнера, и Мирон онемел. Перед мобилем стоял Ясунаро. Живой и невредимый. — Ну всё, — сказал Мирон и отпустил Амели. — Теперь точно писос. — Здравствуйте! — клон подошел к Мирону и протянул руку. — Я очень рад, что нам всё удалось. Меня зовут Бен. Амели зашлась хохотом. Согнувшись пополам, колотя рукой по дверце мобиля, она задыхалась, и никак не могла прийти в себя. — Я думала, ты обоссышся, — прохрипела девушка между приступами смеха. — Такая рожа… — Смотри не подавись, — буркнул Мирон, разглядывая клона. Тот был похож на Ясунаро, как отражение в зеркале. Он попытался найти следы безумия в его тёмных, как маслины, глазах, в складках кожи у губ, у крыльев носа — клон стоял спокойно, излучая доброжелательную уверенность. Руку, которую Мирон не пожал, он опустил. В другой был пистолет. Неестественно раздутое дуло, словно ему предназначалось стрелять огурцами, переходило в гладкую рукоять и будто сливалось с рукой клона. — Вы убили ту девушку, — сказал Мирон. — Киборга. — Не убил, — спокойно ответил клон. — Транквилизатор, — он приподнял пистолет. Мирон заметил, что клон аккуратно старается не направить ствол ни на кого из них. — У нас есть полчаса, — деловито добавила Амели и вновь тронула ключ зажигания. — Эти киборги дьявольски живучи. — Если позволите, я хотел бы сесть назад, — сказал клон и подбородком указал на кресло Мирона. — Нужно отогнуть спинку, чтобы я мог пролезть. Мирон послушался. — Ну? — прикрикнула Амели, когда клон устроился сзади, а он всё так же стоял рядом. Ледяной металлический пол холодил ступни через подошвы кроссовок. — Ты сказала, что там, в терминале на площади — не Платон. Откуда ты знаешь? — Будь ты повнимательнее, тоже бы это понял, — Амели смотрела на него выжидающе, нетерпеливо поглаживая кнопку стартера. — И кто это был? — Садись, и всё узнаешь. — Нет, — решительно сказал Мирон. — Надоело слушать чужих. Хочу разобраться. Сам. Он направился к выходу из контейнера. Выглянул — Оссеан нигде не было. — Это были Сонгоку! — в отчаянии выкрикнула Амели. Оживив мобиль, она догнала Мирона. Тот шел по середине проезжей части, опасаясь приближаться к тротуарам — асфальт там был особенно сильно покорёжен. Кое-где зияли сквозные дыры, в который проглядывали древние трубы канализации. — Извини, я не могу поехать с тобой, — сказал Мирон, когда мобиль поравнялся с ним. Девушка смотрела с водительского кресла снизу вверх. — Они найдут тебя, — предупредила Амели. — Найдут, и перепрошьют мозги. Будешь всем довольным овощем, как другие. — Я как-нибудь справлюсь, — буркнул Мирон. Города он не знал, и свернул в боковую улицу наугад. Поперек дороги лежало толстое дерево, его корни вздыбливали асфальт на одной стороне тротуара, а макушка втыкалась в окно первого этажа, разбив стекло и наполовину вырвав раму вместе с решеткой. Мобиль здесь проехать не мог. — У меня дневники твоего отца, — прокричала Амели ему в спину. — Что? — Мирон моргнул. Остановился, медленно повернулся к девушке. — Что ты сказала? — Дневники твоего отца. Записи — над чем он работал перед смертью. Они хранились у моего деда. Если пойдёшь со мной и согласишься выслушать — они твои. Мирон моргнул еще раз. На голову будто набросили вуаль, сквозь которую мир виделся мутным и расплывчатым. Щеки стали мокрыми, с подбородка закапало. Она врёт, — подстегнул он себя. — Не распускай нюни. Она скажет что угодно, лишь бы добиться своего. — Зачем я тебе нужен? — спросил он, вернувшись к дороге и подойдя к мобилю вплотную. Дождь прекратился, но ветер, пронзительный и холодный, задувал меж домов, как в ущелье. — Почему ты с таким упорством охотишься за мной? — Не пори чушь, — Амели нетерпеливо посмотрела вдоль по улице. Там, на дальнем её конце, что-то клубилось и становилось всё темнее. Словно туча, которая спустилась с небес на землю. — Я пытаюсь тебя спасти. Всегда пыталась. — Ты пыталась меня убить, — Мирон тоже смотрел на клубящееся нечто. Он никак не мог понять, что это такое. — В Токио. И тебе это почти удалось. А Ясунаро убил твоего деда. И если бы не Платон, убил бы меня. — Извините, — подал голос с заднего сиденья клон. — Я попросил бы вас решать побыстрее. Иначе мы умрём. — С чего бы это? — Мирон непроизвольно начал дрожать. В животе будто запустили генератор, который вырабатывает лёд. — Почему мы должны умереть? — Наниты, — ответила Амели, указывая на тучу. — Вряд ли они пощадят нас с Беном. — И ты рискуешь своей жизнью, чтобы меня уговорить? — усмехнулся Мирон. — Что-то не вериться. — У нас три минуты, — флегматично сказал клон. — Потом будет поздно. Мы не успеем убежать. — Хочешь посмотреть, как наниты обглодают меня до костей? — глаза Амели сузились, превратившись в щелочки. — Не вопрос. Только отойди подальше. Чтобы не зацепило. Она убрала руку с джойстика и откинулась на сиденье.